Книга На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

Усманов открыл рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл его.Оглянулся по сторонам, словно рассчитывая на чью-то поддержку.

— Подонок! — сказал гневно Мамука. — Это ты все организовал!

Усманов хотел возразить и как-то оправдаться, но Дронгопо-прежнему держал в руке свое доказательство. Возражать было невозможно.Усманов чуть привстал и вдруг, схватившись за сердце, начал сползать со своегокресла.

— Новрузов! — закричал следователь. — Быстрее сюда! У него,кажется, сердечный приступ.

Ветеринар, прибежавший на крик следователя, стал считатьпульс у рухнувшего без сознания Усманова.

— Ему плохо, — сказал он, — у него, наверное, больноесердце. Пульс сильный. Очень сильный. Я ему укол сделаю.

— Лучше введите ему яд, — предложил Сергей. — Он вполне егозаслужил.

— Что вы говорите? — испугался Новрузов.

— Не обращайте внимания, — сказал следовательпо-азербайджански, — делайте свое дело. Этот человек, кажется, преступник.

— Если вы все рассказали правильно, — задумчиво произнесАлтынбай, — то кто же тогда убил самого Олега Шарая? Кто в него стрелял?

— Он сам, — пояснил Дронго, заметив изумленное лицоВейдеманиса. Но предпочитая делать вид, что он его не замечает, экспертпродолжил свой монолог:

— Он захватил винтовку — видимо, хотел подняться наверх ивыстрелить в Наталью Толдину. Но он шел в темноте и на лестнице, очевидно,поскользнулся. Винтовка выстрелила ему прямо в живот. Именно поэтому он лежалрядом с винтовкой. Но перед тем как подняться наверх, он по привычке открылвходную дверь. Поэтому дверь была распахнута — он хотел имитировать свойобычный трюк. Однако на этот раз у него ничего не получилось. Я думаю, чтоследователи заберут винтовку и не найдут на ней отпечатков пальцев. Наверное,он держал ее, обернув руку своим платком или полой пиджака. А вот на ноже,который я уже передал следователю, наверняка обнаружатся его отпечатки. Хотядумаю, что и на винтовке могут быть отпечатки пальцев Олега Шарая. Вот,собственно, и вся разгадка.

Все молчали. Новрузов, набрав лекарства в шприц, протер рукуУсманова ватой, смоченной спиртом, а затем сделал укол.

— Мы возьмем его с собой, — сказал следователь, — а потом,как только восстановится дорога, мы приедем на автобусе и заберем погибших.Нужно будет все оформить. У меня сейчас только один вертолет, да и тот мне даллично глава исполнительной власти. Я не могу сейчас взять с собой трупы.Извините меня, но мы пришлем специальный санитарный вертолет — вызовем изГянджи.

Инспектор уголовного розыска сложил в свою сумку винтовку инож в пакете, которые им передал Дронго. Офицер полиции изумленно смотрел наДронго, словно на инопланетянина. Теперь он наконец понял, что такое«эксперт-аналитик».

— Когда прилетит санитарный вертолет, я поеду с ним, —решительно сказал Мамука. — Я не хочу, чтобы ей делали вскрытие.

— Это зависит от прокурора, — ответил следователь, — можетепотом поехать к нему. У нас в вертолете не так много мест. Кроме летчика и нашегоинспектора уголовного розыска, там могу поместиться только два человека. Но мыдолжны забрать Усманова, которого я отвезу в больницу, и Гасана, потому что унего сломана нога. Извините меня, но больше я никого не могу взять, дажепогибших.

— Понятно, — произнес неприятным голосом Погорельский. —Значит, вы предлагаете нам остаться здесь вместе с трупами.

— Нет, не предлагаю, — сказал следователь. — Сейчас сюдаприедет ваша машина. Шофер поехал в объезд и должен быть здесь с минуты наминуту. Вы можете уехать вместе с ним. Только возьмите нашего ветеринара. Емутоже нужно домой.

— Не надо, — улыбнулся Новрузов, — Я доберусь пешком. Мнездесь недалеко.

— Давайте сначала перенесем Гасана, — предложил следователь,— а потом погрузим и этого, — кивнул он на Усманова.

На матраце спустили Гасана, который все еще спал. Ветеринарвкатил ему лошадиную дозу снотворного и обезболивающего. Повара положили вкабине вертолета, после чего вернулись за Усмановым. Он уже пришел в себя исидел на диване. Когда к нему подошел офицер полиции, Усманов взглянул наДронго.

— Ты, — сказал он с ненавистью, — ты… Как ты мог догадаться?Ты настоящий дьявол…

— Зачем вы их убили? — спросил Дронго.

— Я никого не убивал… — Усманов закрыл глаза, потом сноваоткрыл. — Они тогда случайно вышли на Зеравшане на наших людей. Когда яприехал, все уже случилось. Мы даже наказали одного нашего человека. Кто могподумать, что мы здесь увидимся? Столько лет Прошло, а она меня сразу узнала!Только Олега там тогда не было. Он потом к нам приехал.

— Значит, вы были не только в оппозиции, — жестко вставилАлтынбай. — Я всегда подозревал, что ваш отряд действовал на Зеравшане.

— Ты тоже не ангел, — отмахнулся от него Усманов. — Если бымы победили, все было бы точно так. Люди не меняются… Только он, только он… —Усманов хотел что-то сказать, указав на Дронго, но не стал более ничегодобавлять.

Вейдеманис и офицер полиции, поддерживая Усманова с двухсторон, подняли его и повели к вертолету. Тот обернулся и в последний разпосмотрел на Дронго. Его усадили в кабине вертолета. Инспектор уголовногорозыска сел рядом.

Следователь пожал всем по очереди руки и подошел к Дронго.

— Я много о вас слышал, — сказал он на прощание, — и выоправдываете свою репутацию. Спасибо вам. Теперь мы проверим все факты.

Он направился к вертолету, придерживая рукой свою кепку.Маленького роста, он совсем не был похож на следователя прокуратуры — скорее наобычного городского мальчишку, случайно оказавшегося в горах. Не успел вертолетвзлететь, как к дому подъехала машина киногруппы. Молодой водительтребовательно просигналил, словно рапортуя о своей победе.

— Нам нужно ехать, — сказал Погорельский, — машина ужепришла. Не вижу необходимости здесь задерживаться.

— А Катя? — спросил дрогнувшим голосом Сергей. — Вы оставитеее здесь?

— Вы можете ей чем-то конкретно помочь? — зло огрызнулсярежиссер. — Садитесь в машину, Буянов, мы потом разберемся.

— Я останусь, — твердо сказал Сергей, — никуда я с вами непоеду. Мы вместе с Мамукой поедем к прокурору и попросим, чтобы женщин нетрогали. Я остаюсь.

— Вы можете поехать к прокурору чуть позже, — сказалПогорельский.

Затем он тяжело вздохнул и добавил уже более спокойнымголосом:

— Не глупи, Сережа, у них в вертолете места для всех небудет. А ты ей не муж и не брат.

Поедем к себе. Переоденемся, побреемся, и я с тобой пойду кпрокурору. Нам еще много сил понадобится. Нужно перевезти ее в Москву, чтобыпохоронить по-людски.