Книга Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли

Питри разработал сложную систему треугольников, с помощью которой он описал всю пирамиду. Исследования шли невероятно медленно: каждое утро несколько часов требовалось только на то, чтобы установить точки наблюдения, и все измерения следовало проверять дважды. В то же время он собирал информацию об устройстве пирамиды, решив искоренить давнишнее подозрение о том, что ее никак не могли построить в Династический период. Через полгода поисков и тщательных исследований, включая даже раскопки внутри величественной гробницы, он сличил полученные данные с теми, что привез из Англии. Конечный результат оказался настолько точен, что работами Питри археологи пользуются до сих пор. Его расчеты полностью противоречили измерениям, легшим в основу работы Смита, – оказалось, что «пирамидных дюймов» вовсе не существует. Детальные исследования показали, что пирамида и в самом деле была построена голыми руками:

…в результате получилось не 9140 дюймов, а только 9069. Следовательно, все теории о связи измерений с количеством дней в году были совершенно ложными. Размер пирамиды – 7x40 египетских кубитов (20,6 дюймов) в высоту и 11x40 кубитов в ширину. Это подтверждает и пирамида Мейдума, построенная еще раньше – размеры ее составляли 7x25 кубитов в высоту и 11x25 кубитов в ширину. Это доказывало, что использовалась одинаковая система, за единицу которой принимались 25 или 40, помноженные на 7 или 11. Угол наклона для 7 и 11 имел ничтожно малое отклонение (две минуты).[77]

Хуфу построил себе пирамиду, исключительную и определенно беспрецедентную в том, что касается ее параметров и их точности. Ее высота – 480,93 фута (146,59 метров), угол наклона 51°50 40". Ее стороны, в среднем длина их составляла 755,67 футов (230,33 метра), имели погрешность менее чем 1,9 дюйма (5 сантиметров) и всегда точно смотрели на север. Ее основание было абсолютно плоским, с отклонением менее 1,2 дюйма (3 сантиметра) с севера на юг. Внутри находилось три камеры, о которых уже говорилось в главе 6. Снаружи пирамиду окружал узкий двор, вымощенный огромными известняковыми плитами. Также имелись заупокойная, или погребальная комната, молельня, дамба и храм, от которого дорога вела прямо к маленькому причалу, хотя ныне все это почти полностью разрушено. Рядом со стеной была возведена небольшая дополнительная пирамида, с южной стороны от основной гробницы; это – часть погребальных приготовлений для царя, ее назначение неизвестно. Три маленьких пирамиды с восточной стороны от Великой пирамиды, каждая со своей собственной маленькой молельней, предназначались для того, чтобы стать последним пристанищем трех самых важных для царя женщин.

Но если мы сбросим со счетов божественное вмешательство, могли ли в Бронзовом веке добиться такой точности в возведении столь масштабных строений? Египтяне не могут нам ничего рассказать, но, судя по дошедшим до нас зданиям, очевидно, что они были одаренными и опытными строителями. Измерения, возможно, и не представляли особых трудностей – сборщики налогов много лет аккуратно измеряли поля. Расположение строго на север также было нетрудной задачей для людей, чьи жрецы регулярно изучали небеса. Север можно было определить ночью по звездам, а днем с помощью тени, отбрасываемой от вертикально поставленного шеста. Точности углов добились с помощью прямоугольного треугольника (с соотношением сторон 3:4:5).

Считается, что пирамида Хуфу построена из 2 300 000 блоков, но, скорей всего, это цифра преувеличена. Мы не можем заглянуть за внешние камни, не можем сказать, сколько песка и мусора лежит внутри кирпичной кладки. Блоки приносили из расположенной неподалеку известняковой каменоломни. По мере того, как их клали все выше и выше, возросла необходимость подправлять угол наклона. Если диагонали от всех четырех углов не были бы ровными, то пирамида бы закрутилась в спираль. Отметки каменщиков на некоторых блоках говорят о том, что угол наклона постоянно пересчитывали. Нехватка рабочего пространства означала, что камни для самого верха надо было вырезать еще до того, как пускать их в дело. Пока шла работа, внешнюю поверхность дорогого облицовочного камня не трогали. Только когда пирамида была построена, брались за облицовку, сверху вниз.

За время поездок в Гизу Питри отчетливо понял одну очень важную вещь: памятники Египта находятся в ужасном состоянии, а те, кому поручено охранять их, зачастую приносят лишь вред:

Я часто слышу, что Мариэтт подло взорвал с помощью солдат все отвалившиеся части гранитного храма [погребальный храм Хафра], чтобы расчистить себе дорогу, вместо того, чтобы поднять камни и переместить их на другое место. Дикость и равнодушие арабов, которые умудрились снять алебастр с гранитного храма, не обращая никакого внимания на величие памятников древности. У них даже не было плана работы – почти все их начинания оставались незавершенными; им не было дела до следующих раскопок, инструменты, которыми они пользовались, давно устарели. Больно видеть причиненные ими разрушения и полное бездействие во всем, что касается сохранения.[78]

Гастон Масперо придерживался того же мнения. Для спасения пирамид требовалось что-то предпринять. В конце концов, к работе в Гизе было решено привлечь профессиональных египтологов. Откликнулись три команды: итальянскую возглавлял Эрнесто Чипарелли, немецкую – Людвиг Борхардт, американскую – Джордж Рейснер. После многих часов оживленных споров захоронения поделили на три участка: итальянцы получили доступ к пирамиде Хуфу, немцы – к пирамиде Хафра, а американцы – к пирамиде Менкаура. В настоящее время в Гизе продолжается работа, хотя теперь она сосредоточена в меньшей степени на пирамидах, и в большей на окружающих их кладбищах, храмах и поселениях.

В октябре 1883 г. Флиндерс Питри вновь стал готовиться к путешествию в Египет, на этот раз по просьбе «Египетского исследовательского фонда». Его пригласили на раскопки Сан эль-Хагара (древнего Таниса), пообещав 250 фунтов в месяц в качестве финансирования раскопок, а также возмещение его личных расходов. Участок представлял собой большой холм, который в дождливый сезон превращался в грязевое болото. Когда-то тут вели раскопки Лепсиус и Мариэтт, а теперь он стоял заброшенный, и никто не заботился о памятниках древности. Первые дни Питри, который всегда достаточно равнодушно относился к собственному комфорту, потратил на то, чтобы обеспечить для своих находок хорошее место хранения. Затем он нанял рабочих, поставил у них во главе бессменного Али Габри, и работа закипела. Питри удалось расчистить храм и составить его план, раскопать несколько домов римского периода, обнаружить более 200 папирусов с текстами, написанными демотическим письмом. Тот сезон закончился невероятно успешно, и «Фонд» был доволен.

Все согласились с тем, что Питри должен возглавить следующую миссию «Фонда», целью которой были исследования района дельты Навкратис (современный эль-Нибейра), греческий центр торговли, где в V в. до а э. побывал Геродот. На этот раз ему уже требовался помощник. Молодой Франциск Ллевеллин Гриффит, черпавший вдохновение из книг Бельцони, написал Питри письмо, прося совета, как лучше сделать карьеру в сфере египтологии. Питри передал этот вопрос мисс Эдвардс, а она, со свойственной ей деловитостью, нашла достаточно спонсоров, профинансировавших обучение молодого человека. Единственным условием обучения было согласие Ллевеллина каждый год проводить часть времени в Египте. Деньги потратили не зря – Гриффиту суждено было стать первым профессором египтологии Оксфордского университета. Но пока, будучи еще новичком, он помогал Питри в раскопках.