Книга У всех свои муравьи - Даниэль Глаттауэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отпускник Михаэль, отдыхающий в Альтаусзее, в прошлый четверг столкнулся со вторым случаем использования сослагательного наклонения в ресторанном бизнесе. (Напомним, что первый мы обсудили и установили, что он звучит следующим образом: «Что бы вы пожелали?» Таким способом хозяева наших ресторанов и закусочных очерчивают посетителям их естественные границы.)
В кафе-ресторане Михаэль изъявил желание занять столик на террасе с видом на озеро. Где озеро, где кафе и где ресторан, он к этому времени разобрался. «А где выход на террасу?» – спросил он официанта. И тот прибегнул к сослагательному наклонению в его второй гастрономической форме: «Вон там можно было бы выйти по дорожке вниз». – «Что значит «можно было бы»?» – насел на убийцу конъюнктива Михаэль. На что официант возразил: «Ну что ж, если вам непременно хочется сесть внизу… (Тогда ступай себе вниз – он имел в виду.) Если вы там не замерзнете…» (В этом он не сомневался.)
Михаэль тут же углядел опасность в предупреждении официанта, который, безусловно, знал особенности местного сервиса, и спросил: «А там нас тоже обслужат?» – «Что за вопрос? – делано удивился официант, чтобы выиграть время. – Естественно, вас там обслужат». Уже по одному тону можно было догадаться, с какой неохотой! Была не была! История закончилась хорошо. Михаэль выбрался на террасу и сообщил официанту, чего бы ему хотелось. И даже получил заказанное.
Наша читательница, отпускница Агнесса, которой мы благодарны за повод к написанию третьей части этой летней серии эссе, полагает, что раскрыла секрет самой кухни образования формул с сослагательными наклонениями, которые рождаются в недрах австрийской ресторанной системы. Городок Фушль-ам-Зее. «У вас найдется столик на четверых?» – поинтересовалась Агнесса у утомленной официантки, когда на часах было около семи. «Придется подождать или зайдите попозже», – ответила женщина. «Мы лучше заглянем попозже, – приняла решение Агнесса. – Примерно в восемь будет нормально?» – «Да, скорее всего, вам повезет», – согласилась официантка. В слове «повезет» (в данном случае также было использовано сослагательное наклонение в типичной для зальцкаммергутцев[112] манере) Агнесса почувствовала определенный риск. Лучше было сразу зарезервировать стол. «Надо спросить у шефа», – ответила ей на просьбу официантка. «Ну так спросите!» – предложила Агнесса. «В данный момент его нет», – пояснила официантка. «Мне что, самой пойти его поискать?» – возмутилась Агнесса. «Вы его не найдете», – парировала официантка и изобразила вымученную улыбку. Терпение Агнессы лопнуло, и она развернулась на выход.
«Если бы вы заглянули к девяти, то наверняка какой-нибудь столик бы освободился», – крикнула ей вдогонку официантка. «Благодарю», – отозвалась Агнесса. «Но слишком поздно после девяти тоже не приходите, – добавила официантка, – в половине десятого кухня закрывается».
Некоторые читатели берутся утверждать, что туристический сервис в Австрии обладает своим очарованием и дело обстоит не так скверно, как мы здесь пытаемся его представить. И что нам пора в конце концов прекратить ловить официантов на слове, не придираться к буквальному смыслу сказанного, особенно когда речь идет о таких словах, как «нет», «закончилось» или «закрывается» и, соответственно, «не откроется».
«Тот, кто работал в ресторанном бизнесе, не понаслышке знает, какими назойливыми бывают порой посетители», – пишет нам читательница Дорис. Поверим ей на слово. Нам для этого вовсе не обязательно иметь личный опыт. Зато каждый из нас побывал в шкуре назойливого посетителя. Будем упрямо верить, что имеем право получить то, что включено в цену.
Читательница Кристиана в своей комнате на крестьянском дворе где-то в Каринтии решила просушить волосы феном. Решила. «Почему фен не работает?» – поинтересовалась она позже у хозяйки постоялого двора. «Ах, вы бы хотели электричество?» – удивилась хозяйка.
Не примите за критиканство, дорогие фермеры! Нам нравятся ваши «сослагательные с ирреальным значением», ваш шероховатый тон, высоко поднятые подбородки, нравится, когда из вас лезет скупость и когда вы сердитесь, ваш врожденный настрой на отказ, который слетает с ваших уст автоматически по любому поводу, ваш взгляд, заранее перечеркивающий любое желание, нравится, когда вы соглашаетесь предоставить комнату, словно совершаете великий акт милосердия, нравится по-военному жестко установленное время завтрака, нравится, что ваша приветливость резко исчезает после двадцати одного часа.
Мы знаем, как трудно преодолеть себя, но не могли бы вы хоть иногда баловать нас?
Часть наших читателей была удивлена названием одной из статей: «Комиссия ЕС облажалась[113]».
Кому-то могло показаться, что это банальная орфографическая ошибка. Что на самом деле здесь должно стоять слово «провалилась» (gescheitert), а тот, кто сделал опечатку, по-видимому, слишком мягко нажал на клавишу «t», отчего она не пропечаталась (или его запотевший кончик пальца скользнул мимо клавиши). Другие же, кто потрудился более критично оценить заголовок и то, что под ним, похоже, были настолько заинтригованы миссией ЕС, что к отсутствию буквы «t» отнеслись серьезнее.
Но неужели они всерьез полагают, что мы благословили тяжеловесно-мудреное слово «комиссия» правильным написанием, чтобы одним махом все испортить ошибкой в другом – вместо «облажалась» написать «потерпела неудачу»[114]?
Нет и нет! Слово «облажалась» мы написали намеренно! Каким другим, более сильным термином его можно было бы заменить, чтобы выразить душевное состояние огорченного клиента, нам просто не пришло в голову. Оно образовано от слова «лажа» и верно передает наше сдержанное возмущение убожеством всех потуг Евросоюза.
Уместно будет вспомнить о еще одном близком по значению и звучанию слове, подходящем к данному случаю, с которым заголовок звучал бы «Комиссия ЕС раздосадована» («bescheuert»). Но это германизм. Хотя именно поэтому оно здесь пришлось бы кстати, так как символически подчеркнет роль Германии в европейских делах. С другой стороны, если единое и полное управление машет нам ручкой на прощание, то какое другое слово, как не «облажалась», показывает, насколько Европу подводит рассудительность?
