Книга История инквизиции - А. Л. Мейкок

Трудно преувеличить огромную сложность и ответственность позиции инквизитора. Он должен был выполнить не только относительно простое задание обнаружения преступника – нет, инквизитор должен был деликатным образом проникнуть в его мысли. Сделав это, ему следовало убедить грешника изменить свой образ мыслей, чтобы привести того к спасению и возвращению в лоно Матери Церкви. Количество еретиков, которые открыто и с готовностью рассказывали о своих еретических верованиях и надевали на себя венец мученичества ради воссоединения с Церковью, было ничтожным. Лишь полное невежество и незнание истории могло породить сравнение, которое я встретил в серьезных учебниках по этой теме: в них средневековые еретики Лангедока сравнивались с мучениками первых времен христианства. Подавляющее большинство первых стремилось путем всевозможных уверток и уловок под перекрестным допросом установить собственную ортодоксию. Например, опасаясь ареста, они всеми силами демонстрировали приверженность Церкви и даже регулярно ходили к мессе, чтобы отвести от себя возможные подозрения.

Правила, касающиеся назначения и смещения с должности инквизиторов

Несмотря на обладание огромной властью в проведении расследований, инквизиторы тем не менее были связаны строгими правилами орденов, в которых они состояли, и большим количеством специальных законодательств. Вероятно, нет необходимости указывать на то, что инквизиторами становились лишь честнейшие и чистейшие люди, обладающие множеством различных талантов. Разумеется, в ранние времена совершались и ошибки при назначении инквизиторов; к примеру, такой ошибкой было назначения отпетого бандита Роберта Боугра, о котором мы поговорим позднее. Однако число нечестных, подвергнувшихся коррупции инквизиторов, крайне мало. Можно почти с полной уверенностью сказать, что к концу XIII века Святая палата стала хорошо организованным трибуналом, которую отличали большое уважение к законам и незапятнанная репутация ее руководителей.

Однако следует признать верность утверждения, что инквизиция была организацией, которой – даже будь в ее составе одни святые – трудно было удержаться от злоупотреблений и коррупции. Бернар Гуи оставил нам весьма впечатляющее описание идеального инквизитора: «Он должен быть усердным, горячим сторонником религиозной правды, должен бороться за спасение душ и уничтожение ереси. Он должен всегда – ив трудные времена, и на суде – оставаться спокойным и сдержанным, он не должен давать волю гневу и чувствам. Это должен быть смелый человек, готовый при необходимости встретить смерть; не убегая от опасности из трусости, он, однако, должен избегать ее. Он должен быть глух к мольбам представших перед трибуналом еретиков и к их предложениям о взятках; впрочем, ему не следует ожесточать свое сердце настолько, чтобы отложить или смягчить наказание, как этого время от времени требуют обстоятельства.

В сомнительных случаях он должен быть очень осторожен и не должен верить тому, что кажется очевидным, а на самом деле может оказаться фальшивым; с другой стороны, он не должен упрямо отказываться верить тому, что может на первый взгляд казаться невероятным, но являться истиной, как это часто бывает. Он должен тщательно обдумывать каждое дело, чтобы принять верное, справедливое решение…

Наконец дайте ему, как хорошему судье, возможность сохранить в своих приговорах, которые бывают такими жестокими, верность юстиции, потому что несмотря на внешнее самообладание, он испытывает сочувствие, потому что гнева, который ведет к повторным преступлениям, можно избежать… и никогда не позволяйте ему колебаться под действием мстительности и алчности».[97]

Люди с таким количеством всевозможных добродетелей встречаются редко во все времена. Однако почти все добродетели, названные Бернаром Гуи, так или иначе связаны с папскими буллами и энцикликами, которым была дана сила дисциплинарных законодательств. По существующим правилам инквизитором не мог стать человек моложе сорока лет. В качестве предосторожности против плохого настроения или природной сварливости инквизитора, которые могли привести к поспешным, плохо обдуманным решениям, было принято решение записывать все, о чем говорилось на дознании, а потом передавать записи местному епископу, что исключало возможность попадания дела в руки светских властей без его санкции. Больше того, все обвинения, с которыми обращались к инквизитору, все допросы обвиняемых должны были проводиться в присутствии по крайней мере двух свидетелей.

Генералы орденов так же, как и архиепископы имели полное право временно отстранять инквизитора от исполнения обязанностей в случаях, когда он проявлял небрежность или некомпетентность при расследовании. Если причиной его небрежности становилось невежество или некоторая временная беспечность, его просто снимали с поста и заменяли другим инквизитором. Так же поступали, если выяснялось, что у инквизитора плохое здоровье или дурной нрав. Однако если можно было заметить, что инквизитор не может исполнять свои обязанности в силу обычной лени или слабости воли, если он был виновен в намеренной жестокости приговоров или если им руководила личная ненависть к обвиняемому, его не только снимали с должности, но и отлучали от Церкви в присутствии самого Папы Римского. Тот же приговор ждал инквизитора, который позарился на мзду, предложенную ему взяточниками, за смягчение или, напротив, ужесточение приговора, а также тех инквизиторов, кто пользовался своим положением в корыстных целях. Если становилось известно, что инквизитор принимал взятки или налагал штрафы для собственной выгоды, то с него не снимали анафемы до тех пор, пока он не исправлял свою вину.

Поскольку всем епископам было предписано немедленно сообщать Папе Римскому о случаях, когда главы религиозных общин не сразу заменяли некомпетентных или чрезмерно усердных инквизиторов, и, что на всех инквизиторов была возложена обязанность следить за действиями других инквизиторов и доносить об их злоупотреблениях и недостатках главам религиозных общин, то не стоит и говорить о том, что все эти действия подразумевали полную чистоту и честность лиц, исполняющих эти действия. Без сомнения, инквизитор обладал властью, которая делала его практически автократом в собственном дворе и позволяла, если ему этого хотелось, бесчестно и сурово вести суд. С другой стороны, ему постоянно грозили серьезнейшие кары за злоупотребление данной ему властью.

А теперь давайте коротко остановимся на деле ужасного разбойника, Роберта Боутра. Этому раскаявшемуся еретику, члену Доминиканского ордена Папа Григорий IX в 1233 году доверил вести борьбу с ересью в Северной Франции. Проведя расследования в Перонне, Элинкуре, Камбре, Дуайе и Лилле и приговорив к сожжению на костре нескольких человек (при этом он добродушно замечал, что его миссия состоит не в том, чтобы обращать еретиков, а в том, чтобы их сжигать), он обратил свое внимание на Шампань. В деревушке Монвимер Боугр обнаружил большую еретическую общину, возглавляемую неким манихейским епископом по имени Морани. Были проведены аресты, и не прошло и недели, как Робер вынес осуждающий приговор ста восьмидесяти еретикам. 19 мая 1239 года при большом стечении народа, а также в присутствии короля Наваррского, графа Шампаньского, архиепископа Реймсского и многих других высокопоставленных церковных и светских лиц все эти еретики вместе со своим епископом были сожжены заживо.