Книга Позывной «Волкодав» - Георгий Савицкий

С другого пути как раз уходил, пыхтя дымом и паром, воинский эшелон, солдаты из раскрытых дверей теплушек махали руками остающимся, что-то выкрикивали, но за гудками паровоза было не разобрать.

– Эй, «комендачи»! – Виктор обернулся на крик.

На перроне с растерянным видом стояли двое солдат с автоматами и тощими вещмешками за плечами. У одного из них в руках был большой чайник.

– Чего вам, служивые?

– Выручайте, братья-славяне! Поезд-то наш – тю-тю… Мы вот за водой с другом Петькой выскочили, а тут как раз и эшелон тронулся.

– Вы, братья-славяне, документы предъявите, – ответил младший лейтенант Ракитин.

Рядовой Некрасов за спиной Виктора невольно поправил ремень пистолета-пулемета Шпагина.

– А, ну да… – Солдаты протянули красноармейские книжки, комсомольские билеты. – Продовольственные и вещевые аттестаты показывать надо?

– Давайте, – кивнул Виктор.

«Заодно потренируюсь в проверке документов», – подумал младший лейтенант. Так, красноармейская книжка – серия, номер… Симонов Николай Гаврилович, 1908 года рождения. Зачислен в подразделение – приказ номер… Все соответствует, фотокарточка какая-то мутная, ну да ладно, времена такие. Штамп, подпись командира части, чернила – все в соответствии. Виктор сразу же заглянул в продовольственный и вещевой аттестат. Выдано… подпись командира части – соответствует предыдущей. Поставлен на котловое довольствие – дата соответствует. Проверил документы у его друга, тут тоже все было в порядке.

– Так что, говорите, от поезда отстали?..

– Да, но мы ж не дезертиры какие!.. А то «припаяют» потом… И вообще, мы ж – за Родину! Добровольцы, а тут такой конфуз…

– Эх, «добровольцы» – вашу Машу через коромысло!.. Ну, ладно, пойдемте, кулемы, к начальнику вокзала. Посадим вас на проходящий эшелон по месту назначения.

– Ой, спасибо вам, товарищ младший лейтенант!..

– Ты не благодари, не благодари – потеря бдительности в боевой обстановке тоже является дисциплинарным проступком.

– Да мы ж – кровью!.. Не щадя жизни!

– Идите уже, растудыть вас…

Походив по перрону, солдаты комендантского патруля уже начали позевывать. Да и сам Виктор уже с трудом сдерживался. Да и есть хотелось – с самого обеда ни маковой росинки во рту.

– Так, товарищи солдаты, приказываю отбыть в расположение столовой. Там для патрулей чего-нибудь да и осталось.

– Есть, товарищ младший лейтенант! – сразу повеселели бойцы.

– Да, и покурите, а то в патруле – запрещено.

Дежурный по кухне налил в тарелки густые щи с мясом, а на второе – макароны по-флотски с прожаренной с лучком свиной тушенкой. К чаю дежурный поставил перед комендантским патрулем тарелку с нарезанным ломтями белым хлебом и американским пиленым сахаром.

Ушлый ефрейтор понимал, что с «комендачами» лучше дружить. К тому же младшего лейтенанта Ракитина после истории с ликвидацией диверсионной группы знали и уважали в Барвенковском гарнизоне. Комендант ставил его в пример другим офицерам. К тому же «солдатское радио» разнесло молву и об оборотистости командира оперативной группы Госбезопасности. Одна история с «полуторками» чего стоила…

Потому и выставил ефрейтор, по нынешним меркам, деликатес – целых полбуханки белого, душистого хлеба! По нормам снабжения его получали только раненые в госпиталях и летчики, да и то не все, а только выполняющие боевые вылеты.

Хлеб действительно был русской национальной святыней – самым зримым воплощением Родины. В суровые годы войны из чего только не пекли хлеб… В окруженном гитлеровскими нелюдями Ленинграде кусочек хлеба олицетворял саму жизнь. В июне – июле 1942 года поэтесса Ольга Берггольц в «Ленинградской поэме» написала:

…Шестнадцать тысяч матерей пайки получат на заре – сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам…О, мы познали в декабре – не зря «священным даром» назван обычный хлеб, и тяжкий грех – хотя бы крошку бросить наземь: таким людским страданьем он, такой большой любовью братской для нас отныне освящен, наш хлеб насущный, ленинградский…

Виктор Ракитин тоже вспомнил из своего «прошлого-будущего», как в апреле – июне 2014 года бандеровские фашисты под желто-синими знаменами с трезубцем и свастикой пытались задушить блокадой свободолюбивый Донецк. Помнил он выбитые взрывной волной стекла магазинов, посеченные осколками стены, пустые прилавки… Тогда дончане делились всем: едой, медикаментами, даже питьевой водой, которая в знойном начале лета тоже стала дефицитом. Украинские танки и артиллерия намеренно били по насосным станциям, электроподстанциям, трансформаторам, газовым магистралям. Хотели, бандеровские сволочи, обрушить критическую, жизненно-важную инфраструктуру столицы края шахтеров и металлургов. Народное ополчение тогда выстояло, а потом пошли по «донецкой дороге жизни» мимо старого кургана Саур-Могила «белые грузовики» МЧС России с гуманитарными грузами. Благодарные дончане вознесли один из белых «Камазов» на постамент неподалеку от города Иловайск – как память о неоценимой помощи братьев-славян…

Тяжело вздохнув, Виктор глянул на красноармейцев. Те по-военному быстро подчистили тарелки и проглотили полагавшиеся к ужину кисло-сладкие желтые горошины витаминов. Куски белого хлеба рассовали по карманам, аккуратно смахнув крошки со стола в ладонь, доев даже их. Виктор знал, что держать хлеб в карманах – не по уставу, и в другой раз сам бы отругал подчиненных. Но ведь и белый хлеб солдату не каждый день достается…

* * *

Ночью на разгрузку подали эшелон секретных реактивных минометов «катюша». В непосредственной близости выставили густую цепь бойцов – все с автоматами. Жесткий приказ – огонь на поражение по любому, кто только осмелится приблизиться!

Реактивные установки были зачехлены, под брезент напихано сено, чтобы изменить силуэты машин. На перрон дополнительно пригнали несколько «полуторок» со счетверенными зенитными установками пулеметов «максим». Виктор прекрасно знал, что «счетверенки» в случае крайней необходимости прекрасно «работали» и по пехоте!..

На марше колонну реактивных «катюш» охраняло несколько бронеавтомобилей «БА-10». Весом более пяти тонн, эта машина имела солидное вооружение в виде 45-миллиметровой пушки во вращающейся башне и двух пулеметов. Против танков, конечно, машина была слабовата, а вот из пехоты «БА-10» мог вполне «наделать винегрет».

– Вот это да – секретность! – заметил Василий Самойлов, привычным жестом поправляя ремень автомата «ППШ».

– Рядовой Самойлов, держи рот на замке. Болтун – находка для шпиона! В курсе?..

– Виноват, товарищ младший лейтенант.

– То-то же…

Комендантские патрули обеспечивали охрану дальних подступов к зоне выгрузки военной техники, патрулировали прилегающие к железнодорожной станции улицы. Непосредственной охраной занимались специальные подразделения.