Книга Дезире - значит желание - Барбара Картленд

Ее уложенные в корону волосы блестели мягкими, скрытыми отсветами, вызванными к жизни щеткой Мари. Гордая, красивой формы голова была высоко поднята на округлой молодой шее с достоинством и уверенностью, какие давала ей пока еще нетвердая убежденность в собственной красоте.

И теперь Корнелия впервые поняла, почему все платья, купленные в Лондоне, были ей так не к лицу. От яркого пламени кружев ее кожа казалась белой и красивой. Словно прочитав ее мысли, Рене сказала:

— Вы всегда должны носить только яркие, чистые цвета или черное. У вас, как это ни удивительно, кожа испанки — она чудесного цвета и текстуры магнолии, которым мы все завидуем. Однако белый, бежевый и все другие пастельные оттенки лишают ее чистоты и придают ей землистость.

— Я буду это помнить, — отозвалась Корнелия.

— А теперь, Мари, — улыбнулась Рене, — шляпу с плюмажем и мою накидку из черной лисы.

— Шляпу? — удивленно спросила Корнелия.

— Вы увидите, что в «Максиме» все будут в шляпах, — ответила Рене. — В Париже это часть вечернего туалета. Только англичанки оставляют вечером свои безобразные прически ничем не украшенными.

Шляпа из черного бархата с пышными перьями под цвет платья и длинные бриллиантовые серьги, свисавшие из-под полей и сверкавшие, когда на них падал свет, определенно шли ей. Мари подала Корнелии накидку из меха черной лисы, Рене надела шляпку с изумрудно-зеленой эгреткой, и они были готовы.

— Одну минуту, — сказала Рене, когда Корнелия в нетерпении повернулась к двери. — Вам важно помнить вот что: каждый видит то, что ожидает увидеть. Ваш муж не ожидает увидеть вас, поэтому он ни на секунду не подумает, что это сияющее, прекрасное создание, которое я привела с собой как свою гостью, — вы. Я говорю вам это потому, что если он подойдет и заговорит с нами, то вам надо будет высоко держать голову, смотреть ему в глаза и не бояться. Вы очень хорошо говорите по-французски, поэтому пускай у вас будет французский акцент — для вас это не трудно.

— Я постараюсь, — сказала Корнелия. — Вы на самом деле думаете, что он может заговорить с нами?

Мысль об этом повергла ее в ужас.

— Я много лет знаю вашего мужа. Если он будет у «Максима», то обязательно подойдет поговорить со мной. У вас достанет смелости смотреть ему в лицо?

Корнелия глубоко вздохнула:

— Я буду делать все, что вы скажете, мадам. Вы правы — он меня не узнает.

— Когда вы играете роль, то важно мысленно перевоплотиться в изображаемый персонаж. Вот почему с этой минуты Корнелия, герцогиня Рочемптон, перестает существовать. Вы — моя подруга. Я дам вам имя и всегда буду обращаться к вам по этому имени. Минуточку… — Рене задумалась. — Вы так элегантны, так желанны… — продолжала она. — Пусть это и станет вашим именем — Дезире! Идеальное имя, дитя мое, для вашего второго «я». Вы — желанная, такая женщина, какую все мужчины захотят узнать и полюбить.

— Я постараюсь оправдать свое имя, — почтительно сказала Корнелия. — Благодарю вас, мадам!

Спасибо, Мари! Я не думала, что со мной может произойти нечто подобное.

— Вот и отлично, — сказала Рене. — А теперь покажемся Арчи.

Пройдя коридором, они вернулись в салон. Арчи сидел в удобном кресле и читал газету. Когда вошла Рене, он торопливо поднялся на ноги, потом посмотрел на Корнелию, и по выражению его лица она поняла, что он ее не узнал.

— Ну, Арчи, что ты думаешь о моей работе? — спросила Рене.

— Святые небеса! Неужели ты хочешь сказать, что это Корнелия? Никогда бы не подумал, что такое возможно. Рене, ты — гениальная женщина!

— Я работала по прекрасному материалу, — ответила Рене. — Она очень хороша, твоя маленькая кузина.

— Что верно, то верно! — воскликнул Арчи. — Только раньше я этого не понимал.

— А теперь, Арчи, я должна сказать тебе то, что уже говорила твоей кузине. Начиная с этого момента, мы с тобой не знаем никакой герцогини Рочемптон. Это моя подруга, Дезире… Дезире Сент-Клу, которая гостит у меня в Париже.

— Понимаю, — улыбнулся Арчи. — А теперь едем к «Максиму».

— А мы не опоздаем? — в волнении спросила Корнелия.

— Опоздаем? — Рене и Арчи засмеялись. — Веселье у «Максима» продолжается до зари; лучше всего приезжать около полуночи, так что мы даже слишком рано.

Корнелия больше ничего не говорила. Но, пока они ехали по улицам, она все время гадала, там ли еще герцог. Когда их карета остановились перед ни чем не примечательным входом в знаменитый ресторан, она испытала разочарование — ничего величественного, ничего примечательного.

Но когда они вошли внутрь, ей открылся весь блеск «Максима». Квадратный зал с его золотыми и малиновыми украшениями и многократно отражающими всё зеркалами сверкал, словно бокал шампанского со стремящимися кверху пузырьками.

Там были красивые женщины, все в сильно декольтированных вечерних туалетах и в шляпках, украшенных перьями, со множеством драгоценностей, блеск которых, однако, не мог затмить блеска их глаз и улыбок.

В этих женщинах было нечто особенное. Даже Корнелия, несмотря на свою неопытность, понимала, что они принадлежат к совершенно иному миру, чем те знатные леди, которых она встречала в Лондоне, но в то же время в них не было ничего вульгарного или неприятного. Они были красивы и ярки, словно цветы; они были непосредственны и несдержанны, словно веселящиеся на празднике дети.

Там были мужчины всех национальностей, в большинстве своем известные аристократы. Там был цвет французской знати, члены королевских семей Европы, вельможные особы из Австрии, Испании и многих других стран. Метрдотель проводил Рене к столику, который всегда оставался зарезервированным для нее. Кто-то в насмешку прозвал его «Королевской ложей», и это было недалеко от истины, потому что она была, без сомнения, королевой своего мира.

Усаживаясь, Корнелия все время искала глазами одно лицо, одного человека среди толпы смеющихся и болтающих людей. Для начала Арчи заказал икру; в большом серебряном ведерке со льдом им принесли бутылку шампанского.

— Не сидите с таким озабоченным видом, Дезире, — приказала Рене.

И в этот момент Корнелия увидела его! Он сидел в другом конце зала, и с ним три женщины. Все поплыло у нее перед глазами, на несколько секунд она будто ослепла.

— Выпей немного шампанского, — тихо посоветовал Арчи. — Тебе станет лучше.

Она последовала его совету, вино прояснило зрение и дало ей силу снова взглянуть на мужа. Он засмеялся чьей-то шутке и теперь салютовал своим бокалом хорошенькой девушке с огненно-рыжими волосами и в платье, расшитом блестками.

Музыка сменилась, и пары пошли танцевать. Герцог был среди танцующих. Его партнершей была не рыжеволосая, а другая девушка, светловолосая и голубоглазая, немного напоминавшая Лили Бедлингтон. Корнелия попыталась не смотреть прямо на него, когда он в танце миновал их столик, но, наблюдая из-под ресниц, она почувствовала, что он увидел Рене. И действительно, когда музыка смолкла, он отвел партнершу обратно к столику и пересек зал, направляясь к ним.