Книга Потерянные мемуары Джейн Остин - Сири Джеймс

— Нет свидетельств тому, Джейн, что он был обручен, когда вы встретились в Лайме. Изабелла сказала, что обручилась в прошлом году, во время своего дебюта. Он мог сделать ей предложение незадолго до того. Ты же ездила в Лайм около двух лет назад.

— Ты права, — сказала я, немного смягчившись.

Возможно, мистер Эшфорд был свободен, когда мы впервые встретились. Но ярость и разочарование вскоре вновь вернулись ко мне.

— И все же это не оправдывает его поведения в последние несколько недель!

— Да. Он обошелся с тобой крайне дурно.

Боль стиснула мне грудь, и я попыталась вновь не заплакать.

— Это просто неправдоподобно, я не верю! Как мог такой мужчина, как мистер Эшфорд, выбрать такую девушку, как Изабелла? Они совершенно разные. Неужто он истинно любит ее?

— Вряд ли. И по-видимому, она тоже не любит его.

— Она назвала его старым. Старым! Мистера Эшфорда, джентльмена тридцати четырех лет и одного из самых красивых, ладных и сильных мужчин, каких я когда-либо встречала!

— Я сочла это весьма оскорбительным, — согласилась Кассандра, — в особенности учитывая, что он на год младше меня.

— Возможно, он достиг возраста, который заставил его почувствовать, что он должен жениться и обзавестись наследником.

— Вполне вероятно.

— Но почему он выбрал Изабеллу?

— Она — сестра его лучшего друга. Ее семейство хорошо знакомо ему. Возможно, его ослепили ее юность и красота.

— Это объясняет странные взгляды, которыми, как я заметила, несколько раз обменялись Чарльз и Мария! — воскликнула я. — Они знали о помолвке и все же не препятствовали его ухаживаниям за мной. Почему они ничего не сказали?

— Мистер Эшфорд — сын баронета, обрученный с сестрой Чарльза. Они не осмелились бы оскорбить его подобным образом.

— Ах! Это ужасно! Подумать только, я влюбилась в него! И только сейчас узнала, что он вовсе не тот, за кого я его принимала!

— Я не думаю, что мы совершенно обманулись в нем, — мягко сказала Кассандра. — Мистер Эшфорд казался мне благородным человеком. Ты сама говорила, что не уверена в его чувствах к тебе. Это я настаивала, что он влюблен. Возможно, он действительно приходил к нам лишь из дружеских побуждений. Я по-прежнему верю, что его расположение к тебе было искренним.

— Искренним? Как ты можешь называть его искренним или благородным? — закричала я. — Разве станет благородный человек изо дня в день наносить визиты женщине, пробуждая в ней глубокий интерес и создавая обстановку, в которой она начнет питать к нему любовь, когда он уже обещан другой? Нет, я не считаю мистера Эшфорда искренним. Очевидно, он преуспел показывать миру поддельное лицо и все время скрывать свою подлинную натуру. Он жалкий мерзавец и негодяй. Я была для него безделкой, развлечением, чтобы убить время, пока он гостил в городе.

— Поверить не могу, что это так, — возразила Кассандра. — И все же мне очень трудно его понять. Совсем не похоже на мистера Эшфорда вести себя подобным образом.

— Ах, как бы я хотела ненавидеть его! Но…

— Ты не ненавидишь?

— Навеки связать жизнь с чванной девицей, которая так молода, и лишена лоска, и не испытывает к нему никаких чувств, — что за комедия! Могут ли они быть счастливы? Полагаю, не могут. Нет, я не могу ненавидеть его. Мне его жаль.

— Мне жаль их обоих, — сказала Кассандра, — но сердце мое обливается кровью из-за тебя, Джейн.

— Как я все это допустила? Как позволила себе почувствовать столь много и остаться обманутой?

— Не порицай себя. Ты не сделала ничего плохого. Каждое его слово, каждый поступок, казалось, говорили о его намерениях относительно тебя.

— Если кто-нибудь узнает, — всхлипнула я, — то я умру от стыда.

Кассандра взяла меня за руку и крепко сжала ее.

— Мы никогда больше не произнесем его имени.

Я обнаружила, что страдание немало способствует созиданию.

Если раньше замешательство и печаль мешали мне творить, то теперь способность писать вернулась с утроенной силой. Никогда еще я не чувствовала такого пылкого желания, нет, необходимости водить пером по бумаге. Дни напролет я сочиняла в слепом неистовстве, останавливаясь, лишь чтобы поесть, попить или поспать.

Я более не испытывала стремления смягчить характер Уиллоби. Мне напомнили, что мир несправедлив в том, что касается любви, и никогда не станет справедлив. Неважно, что Марианна глубоко любила Уиллоби, неважно, что ее сердце будет разбито. Я могу сделать его грубияном и плутом, лишенным совести, влекомым эгоистичными интересами, и быть правой. Когда он женится на другой, Марианна узнает всю боль отвергнутой и униженной любви, которую сейчас ощущала я.

Относительно судьбы Эдварда и Элинор я испытала схожее откровение. Наконец я поняла, какую страшную тайну скрывал Эдвард, что мешало ему заявить о своей любви.

— Господь всемогущий! — воскликнула Кассандра, когда закончила читать новые главы, куда я добавила двух совершенно новых и весьма неприятных особ, сестер Стил. — Тайная помолвка продолжительностью в три года, которую ты заключила между Эдвардом и мисс Люси Стил…

— Ты не считаешь, что это блестящий штрих?

— Считаю, — ответила Кассандра, — но это так…

— Печально? Досадно? Знакомо? Случай из жизни, породивший фантазию?

— Я собиралась сказать «тяжело». Твоя история стала намного тяжелее, чем прежде.

— Тяжело у меня на душе, — ответила я.

За несколько дней до отъезда из Саутгемптона мне пришло письмо. Я немедленно узнала почерк мистера Эшфорда, и, разумеется, адрес указывал, что оно отправлено из Пембрук-холла. Когда-то я испытала бы огромную радость, получив такое послание, но сейчас его вид вызвал лишь боль и сердечное недомогание, а затем — спокойствие и решимость.

— Прошу прощения, — произнесла я, протягивая почтальону письмо, — здесь, должно быть, какая-то ошибка. Письмо предназначено не мне. Пожалуйста, верните его отправителю.

— Хорошо, мисс, — ответил почтальон, взял оскорбительное письмо и исчез.

— Что заставило тебя его отослать? — закричала Кассандра, услышав, что я сделала. — Возможно, он намеревался все объяснить. Неужели тебе не интересно, что он хотел сказать?

— Ничуть! — страстно заявила я. — Мне уже ведома истина, и, в какие бы учтивые слова он ни облек свое объяснение, это ничего бы не изменило. Правда в том, что он связан с другой. Он женится на ней, в этом нет сомнений. Что он может мне теперь предложить, кроме извинений и обещания дружбы — каковая совершенно невозможна после той глубокой привязанности, которую я испытывала? Нет, если мое сердце когда-нибудь и излечится, если мой разум когда-нибудь прояснится, я должна вернуться туда, где была до встречи с мистером Эшфордом, и изгнать его из своих мыслей.