Книга Книга таинств Деливеренс Дейн - Кэтрин Хоу

Сэм рассмеялся с набитым ртом.

— Везет, наверное, — сказал он. — М-м, твоя лапша вкуснее.

Свесив босые ноги с причала, Конни смотрела на бухту, простиравшуюся вдаль. Несколько яхт стояли рядом на якоре — темные силуэты на фоне розовеющего неба. Слышалось умиротворяющее позвякивание снастей. Девушка попыталась представить, как выглядели пристани, когда Салем был оживленным морским портом и одним из центральных городов колоний. Даже ее натренированной фантазии оказалось нелегко нарисовать такую картину. Сначала Конни пришвартовала к пристани огромный трехмачтовый корабль, а на причал поставила морские сундуки, ящики с живыми курами, мешки с зерном и сухарями и просмоленные бочки с ромом. Вдоль набережной возникли ряды неуклюжих торговых складов и хранилищ для парусов, и на ветру закачались их вывески. Она постаралась услышать, как капитан отдает приказы матросам, забравшимся высоко на мачты, но услышала только крик чайки, сидящей на свае футах в двадцати от пристани. Может быть, Грейс права. Наверное, она действительно застряла в прошлом и не замечает настоящего.

— У нас мало времени, — сказал Сэм, подсаживаясь поближе.

— Мы никуда не спешим, — улыбнулась Конни.

— Как раз очень спешим, — сказал он и, поднявшись на ноги, подал ей руку.

Она последовала за ним по темной улочке, идущей позади старой биржи, и очень удивилась, когда они остановились около здания Первой Церкви, где она впервые с ним встретилась. Они подошли с противоположной стороны, и Конни ощутила головокружение, как и всякий раз, когда она приходила в знакомое место незнакомым путем. Он открыл дверь молитвенного дома и придержал ее для Конни.

— Я целый день отвлекал тебя от работы, — сказал Сэм, подводя Конни к винтовой лестнице, которую она заметила еще в день их знакомства. — Какие планы? Ты ведь уже нашла завещание Мерси Лэмсон?

— Да, — ответила Конни, осторожно взбираясь по узким ступеням. — Мерси оставила книгу «записи врачевания» своей дочери Пруденс.

— Пруденс, — повторил Сэм. — Вот это да.

— Ага, — согласилась Конни, — имена впечатляют.

— Так ты теперь пойдешь в отдел завещаний в поисках ненаглядной Пруденс? — Он промурлыкал один-два такта какой-то мелодии, и его голос эхом отразился от стенок лестничной клетки.

Ступени стали круче, запахло плесенью, а Сэм к тому же не включил свет.

— Возможно, — сказала она наконец. — Вернее, конечно. Мерси была вовлечена в какое-то судебное разбирательство в 1715 году, я хочу выяснить, по какому поводу. Думаю, этим я и займусь завтра. Пойду в архив, а затем в отдел завещаний.

Она уже начала задыхаться от подъема по лестнице. Вскоре Сэм остановился впереди нее и зазвенел ключами.

— Вот и дошли, — сказал он, вставляя ключ в замок.

Подтолкнув плечом, открыл тяжелую деревянную дверь и, обернувшись, подал Конни руку. Она секунду помедлила и потом вложила свою руку в его ладонь.

— Осторожно, не ударься о притолоку, — сказал он и помог ей выбраться наружу. У Конни захватило дух.

Они стояли перед шаткими латунными перилами, которые шли вокруг колокольни молитвенного дома. Внизу распростерся город, где в преддверии ночи загорались огни. С высоты были видны сгрудившиеся кирпичные домики, деревья, витрины магазинов, пристань, где они сидели, бухта и даже полуостров Марблхед, уже едва заметный на темном фоне. Небо из розового стало багряно-оранжевым и отражалось в покрытой рябью воде.

Конни затаила дыхание, ее глаза не могли насытиться видом города, простиравшегося под ногами. Она держалась за перила, и Сэм накрыл ее руку своей, сухой и теплой. Другой рукой он провел ей по щеке и скользнул под волосы. И когда она повернулась к нему с каким-то вопросом, их губы встретились в глубоком поцелуе, который длился, пока не растворилось золото заката, уступив место мерцающим звездам.

Интерлюдия

Город Салем, Массачусетс

Конец октября 1715 года

Уже два года в этом месте на накидке была потертость, и надо же было ей порваться именно сегодня. И даже нечем заштопать. Мерси Лэмсон нахмурилась, просунув палец в зияющую прореху, и жесткая шерсть царапнула ее по коже. Ей захотелось разорвать накидку, выместив на ней всю свою злость, но она вовремя остановилась. Новая накидка обойдется слишком дорого, сказала она себе, сдвинув брови. Она окинула взглядом людей, сидящих вокруг на скамьях — не заметили ли они ее минутного раздражения? Если и заметили, то не подали виду. Женщины вышивали что-то на маленьких кусочках ткани, мужчины переговаривались. Позади нее какой-то мужчина спал с открытым ртом, откинув голову на жесткую спинку скамьи. Мерси вздохнула, уселась поудобнее и пригладила края прорехи, стараясь придать ей мало-мальски аккуратный вид. Потом будет достаточно времени на штопку, подумала она.

Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она принялась разглядывать зал, в котором провела уже несколько часов. Ее светлые глаза изучали каждый дюйм деревянных стенных панелей. Прошло много лет с тех пор, как она поселилась в Салеме, и Мерси была немало смущена, когда ей сказали, что дело будет слушаться в новом зале суда, а не в молитвенном доме или в приемной мирового судьи. Новое здание стояло на общественной земле, как и любое здание суда в Англии, или, по крайней мере, она так слышала. Два этажа, добротный кирпич, недалеко от пристаней. Но в судах Англии, наверное, не пахнет свежей древесиной, предположила Мерси. Никогда раньше она не думала так много об Англии. Пока не вышла замуж за Джедидайю.

Мерси сидела в окружении других истцов, которые беспокойно ерзали на своих местах. Зал для судебных заседаний сиял великолепием, о котором и помыслить было нельзя еще несколько лет назад. В передней части зала на возвышении стояла скамья, украшенная витиеватым орнаментом, справа и слева от которой за перилами располагались большие тяжелые скамьи для присяжных. На ступень ниже находились два резных стола — для адвокатов и секретаря, а между столами, как раз на виду у присяжных и зрителей в зале, место, отгороженное барьером. С утра четырех несчастных по очереди уже оставляли там в одиночестве под цепким взглядом публики, как под увеличительным стеклом. Мерси ощутила приступ тошноты, а лоб покрылся холодным потом. Скоро настанет и ее черед.

Над судейской скамьей висел большой портрет мужчины, явно королевских кровей, с длинными вьющимися волосами, тяжелыми перстнями на руках и в изящной мантии, подбитой мехом. Мерси рассматривала его с самого утра. Никогда еще она не видела столь точного изображения человека. Даже издалека, с самых дальних рядов, где она сидела, казалось, что его глаза, как живые, светятся добротой и теплом, а на щеках играет румянец. Как было бы приятно запустить руку в эти мягкие, кудрявые волосы, пахнущие лавандой! Смутившись таких мыслей, она заерзала на месте. Какой живой портрет, подумала она. Появись этот человек на улицах Марблхеда, она бы его точно узнала.

Джедидайя еще два месяца будет в море. Что бы он подумал, услышав хоть часть того, что она здесь скажет. Конечно, он знал о ее планах, но все-таки хорошо, что его сейчас нет.