Книга Озимый цвет - Александра Елисеева

Я отодвинула волосы, рассматривая кожу. На шее Тейта виднелся уже знакомый мне рубец.

Со всеми этими письмами и аферами я не удивилась, что болезнь пришла из Арманьелы. Люди романтично называют ее «поцелуем смерти», а лекари — «пепельной хворью», поскольку начинается все с укуса маленькой мушки пепелянки, разносчицы болезни. Она особенно любит пить кровь из шеи, хотя нередко оставляет шрамы на сгибах рук и ног.

Раньше считалось, что зараженных нельзя вылечить, но потом нашли решение. Особая опасность заключается в том, что спустя день больной как бы идет на поправку, и лечение часто прекращают, но хворь быстро возвращается, постепенно приобретая еще большую силу.

Я практически не сомневалась, что мушек привезли вместе с маками. Как и эти арманьельские цветы, пепелянки крайне чувствительны к перепаду температур и гибнут от холода. За всем этим стоит один человек.

Но если я понимала, чем помешал неприятелю Финн, то причину нападения на Тейта я не находила. Он всего лишь камердинер! Если бы не мое вмешательство, оба пострадавших погибли бы. В замке становится опасно находиться.

— Это пепельная хворь, — нахмурившись, сообщила лекарю. — Нужно поить больных определенными отварами. Я напишу рецепты. Они простые, вы без труда найдете нужные ингредиенты. Даже на севере их легко достать.

— Разве эта болезнь не имеет чужестранную природу? — удивился он. — Я слышал о ней лишь по рассказам арманьельских коллег, но никогда не сталкивался лично.

— Именно, — мрачно подтвердила я его опасения. К счастью, он не стал задавать вопросов. Пламенный! Надеюсь, когда все станет известно, никто не обвинит меня. Я, конечно, испытала соблазн недоговорить название болезни, но правда бы легко вскрылась после. Было бы странно, если б арманьелка знала способы лечения недуга, но не смогла определить его природу.

Когда я уже захотела уйти, больной неожиданно открыл глаза. Он обвел мутным, ничего не видящим взглядом комнату и вдруг задержался на мне. На его лице мелькнуло узнавание. Оно исказилось от ненависти, и я, испугавшись этого сильного чувства, сделала шаг назад, но Тейт резко схватил меня за руку, притягивая к себе.

Я посмотрела прямо в его горящие от хвори глаза. Он по-прежнему бредил, мало осознавая, где находится. Слово, вырвавшееся из его губ, ударило меня хлыстом.

— Убийца!

Я отшатнулась. С трудом избавившись от его крепкой хватки, я быстро покинула комнату. Протерев руку, поморщилась от боли. На коже явно останутся синяки.

— Не берите в голову. Он сейчас мало отличает реальность от вымысла, — попытался успокоить меня господин Вайнер.

Вот только Тейт совершенно точно меня узнал. Я не находила причину его злости, но от этого не становилось легче. Но, возможно, даже на север просочились слухи обо мне.

Семь лет назад…

— Вот увидите, я стану самой сильной колдуньей за всю историю рода, — довольно сказала Ари. — Учитель говорит, что я живое олицетворение пламени.

— Враки! — хмыкнула Сиена. — Я старшая, а значит, мне достанется вся сила.

— Старший — Ранн.

— Ну и что! Он глупый.

— Всё поумнее тебя.

— А вот и нет! Я знаю все Писание наизусть, а Ранн не продвинулся дальше первой части.

— Мама говорит, что в нас всех сидит искра, которая загорится в нужное время, — наивно сказала Хейн. Малышка рисовала углем дракона, расправившего крылья. Она любила сказки, а еще больше ей нравилось думать, что когда-нибудь станет их частью.

— Правильно, может, сила в нас распределится поровну, — согласилась Сиена.

Они сидели под тенью оливы и строили планы на будущее. Им казалось, что повзрослеют они еще нескоро, но повелевать огнем всем хотелось уже сейчас.

— Это если в нас не проснется могущество Черных… Наша мама же из дома Незримых теней.

— Что ты говоришь, Ари! — фыркнула Сиена. — Где это видано, чтобы пробуждалась сила более слабого родителя. Искры бы не приняли маму, будь она сильнее отца.

— Я слышала, что такое случалось, — насупилась она.

— Это просто старые легенды! Такого не бывает.

— А вот и нет! В книгах написано…

— Да кому нужны эти пыльные талмуды?!

Хейн снова подняла голову:

— А что умеют тени?

Сиена покрылась мурашками, несмотря на летний зной. Она вспомнила ужасы, какие рассказывал учитель. Черные дома ближе всех к тьме и дальше — от Пламенного. Конечно, не все были такими, например, как их мама, но… Теней в Арманьеле не просто так недолюбливают.

Если б мама не считалась пустышкой, она бы не смогла породниться с Красным домом. Дети получают шанс обрести магию того из родителей, чье колдовство способно затмить другого. Это правило еще никогда не нарушалось. Хотя находились сказочники, желающие поверить в обратное…

Но Ари, как цветок, тянущийся к солнцу, жаждала нового, не испытывая страха. Ее не пугали рассказы о тенях.

— По-разному. Кто-то повелевает душами и чувствами, кто-то властен над телом, заставляя испытывать то, чего нет. Учитель по секрету говорил, что слышал, будто род Фальксов, царей Льен, восходит к дому Алых теней.

Сиена фыркнула:

— Не достаточно ли выдумок на сегодня?

— Вот здорово! — отмахнувшись от недоверчивой старшей сестры, воскликнула Хейн. — Хотела бы я заставлять кого-то что-либо делать! Папа привез из поездки столько леденцов и шоколада, а няня велит не давать их мне. Имей я такую магию — уже бы объелась.

С лица Хейн не сходила довольная улыбка. Она уже предвкушала, как наестся сладостями. Но, увы, сила Черных домов оставалась для нее такой же недосягаемой, как звезды на ночном небе.

— Тсс! — прижала Ари палец к губам. — Я кое-что вам расскажу, но вы должны держать это в тайне. Обещаете?

— Могила! — тут же ответила Хейн и отодвинула рисунок, намереваясь вернуться к нему позже.

И даже Сиена, боящаяся ночных кошмаров после историй о тенях, навострила уши и пообещала:

— Клянусь!

Ари огляделась по сторонам, опасаясь, что ее рассказ может услышать кто-то из взрослых. Когда она убедилась, что опасности нет, то призналась сестрам:

— Я нашла способ призвать силу раньше времени.

— Но это невозможно! — не удержалась Сиена от громкого возгласа.

— Тише! — испуганно шикнула Ари и встревоженно обернулась. Но родители, прохаживающиеся по аллее и наслаждающиеся жаром полуденного солнца (на что способны, пожалуй, лишь жители Арманьелы), ничего не услышали. — Когда учитель оставил меня в библиотеке храма одну, то забыл запереть дверь в хранилище.

— Тебя там не заметили? — расширились глаза Хейн.

— Заметили, — поморщилась рассказчица, вспомнив неприятное наказание после. — Но сначала я успела взять с полки книгу… Она привлекла меня названием — «Особенности магии рода». Я спрятала ее в складках юбки и даже сумела вынести, — с гордостью договорила она.