Книга Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - Грэм Филлипс

В декабре македонская армия выступила в Египет, правитель которого персидский сатрап Мазак сдался без всякого сопротивления. Несомненно, известия о судьбе Газы стали одной из причин такого мирного исхода борьбы за Египет, а кроме того, Мазак понимал, что теперь, когда в руках Александра оказались и перешеек, соединяющий Африку с Азией, и Средиземное море, у него не оставалось надежд на помощь со стороны Дария. Сами по себе персидские силы, расквартированные в Египте, имели мало шансов выстоять в сражении с македонянами. В конце года Александр прибыл в древнюю столицу Египта Мемфис, где благодарные египтяне приветствовали его как освободителя и немедленно провозгласили фараоном. Сразу после этого македонский царь направился на север к пирамидам Гизы.

За время своих завоевательных походов Александр уже посетил три из известных семи чудес света: огромный храм Артемиды Эфесской в Лидии, в котором в самый день его рождения ему было предсказано великое будущее; в Карии, где правила царица Ада (его названая мать), он посетил великолепную гробницу царя Мавсола (отсюда в наш язык пришло слово «мавзолей»); и теперь в Египте Александр стоял у подножия великих пирамид, сооруженных в память о могущественных фараонах, одним из которых стал теперь и он сам. Вообще надо отметить, что чудеса древнего мира играли в жизни Александра странную, но судьбоносную роль. Оказавшись на побережье моря в западной части дельты Нила, он решил основать новый город, скромно названный его собственным именем. Вскоре после смерти Александра правитель Египта Птолемей приказал построить в городской гавани Александрии огромный маяк, который тоже стал одним из чудес света. Из трех других сооружений, имевших этот почетный статус, Колосс Родосский (высокая бронзовая фигура бога Солнца Гелиоса на острове Родос) был построен только через шестьдесят лет, а два остальных тоже оказались связаны с судьбой Александра. Так, Висячие сады Семирамиды в Вавилоне были, по всей видимости, тем самым великолепным дворцом, в котором великий полководец умер, а последнее чудо света — гигантская скульптура Зевса Олимпийского — имела в его жизни огромное символическое значение, поскольку находилась в греческой Олимпии. Мы помним, что мать Александра получила свое имя в честь этого города, а сам Александр считался сыном Зевса.

Если верить Иосифу Флавию, мысль о том, что он самими богами избран для того, чтобы завоевать весь мир, впервые пришла Александру в голову, когда он посетил Иерусалим. Именно там он в первый раз встретился с религией, утверждавшей, что существует лишь один бог. Для человека, собиравшегося завоевать весь мир, несомненно, идея единого бога должна была выглядеть крайне привлекательной. До той поры Александр Великий завоевывал территории, имевшие тесные связи с греческой культурой. Многие жители этих земель имели греческих предков и хорошо знали греческую мифологию и греческих богов. Заявление Александра о том, что он новый Ахилл, пришедший освободить их от персидского владычества, конечно, встречало у местного населения самый восторженный прием.

Однако, покинув Сирию, Александр вступил со своим войском в земли, для населения которых пантеон греческих богов не имел никакого значения. До этих пор македонский царь пользовался широкой поддержкой местного населения, которое было счастливо стать частью его могучей империи. Но во внутренних районах Азии для Александра стало ясно, что отныне ему придется не только выигрывать сражения, но и завоевывать мир. Если он собирался завоевать весь мир со своей относительно малочисленной армией, то непозволительной роскошью было бы оставлять значительные контингенты в тылу для поддержания мира на уже захваченных территориях. Новые провинции персидского государства могли искренне приветствовать того, кто освободил их от гнета персидских царей, однако это продолжалось бы ровно до тех пор, пока греки и македоняне сами не стали бы казаться завоевателями в глазах местного населения, как, например, это случилось в наши дни с американцами в Ираке. И единственный способ, который помог бы Александру предотвратить неизбежные в таких случаях конфликты — это религиозная и культурная терпимость, тем более, если бы ему удалось показать всем, что именно боги поручили ему миссию освобождения народов от власти персов. Но проблема заключалась в том, что в единого бога верили только иудеи, а все остальные народы имели множество богов. Однако в Египте Александру пришло ясное понимание путей решения данной проблемы. По всей видимости, египетские жрецы объяснили ему, что верховное божество каждой религии суть один и тот же бог, только называемый по-разному. Поэтому он, Александр, не только избран этим богом для великих дел, но и является сыном этого бога.

На монете IV в. до н. э. Александра украшают рога овна — атрибут египетского бога Амона, которого он в оазисе Сива расспрашивал о грядущем

Греки, надо сказать, давно уже подозревали, что различные боги в религиях разных народов — на самом деле знакомые им с детства божества, только носящие иные имена. Так, главного бога египтян Амона-Ра греки давно уже ассоциировали с владыкой олимпийских богов Зевсом. По всей видимости, когда египтяне провозгласили Александра фараоном, ему и пришла впервые в голову мысль о том, что он сын Зевса, поскольку сам фараон считался земным воплощением Гора, божественного сына Амона-Ра.

В греческой мифологии можно было отыскать аналогии подобному представлению. Известно, что греческий герой Геракл (или, как его еще называют, Геркулес) имел своей матерью земную женщину, а отцом его считался сам Зевс Громовержец. И если египтяне охотно поверили, что Александр — это земное воплощение Гора, то греки вполне могли бы признать его в качестве возродившегося Геракла. Если верить Плутарху, Олимпиада постоянно утверждала, что ее сын родился от Зевса, который явился ей во сне в ту минуту, когда был зачат Александр. Очевидно, Александр быстро осознал важность такой идеологической пропаганды — пожалуй, не менее важной, чем стратегическая инициатива в сражении — и начал последовательно развивать эту мысль. Раз он решил продолжать войну с Персидским царством, значит, придется вести ее на территории противника, где главным богом считался Ормузд. У этого бога также можно было найти параллели с Гором и Гераклом, так как сын Ормузда священный Митра, согласно персидской мифологии, побудил отца начать войну против сил Зла на Земле. Естественно, что если бы Александру удалось представить себя как сына всех верховных богов тех народов, которые он собирался завоевать, то его завоевательную миссию можно было бы в таком случае выдать за некий священный поход, призванный освободить угнетенных людей.

Конечно, мы не знаем, насколько ясно эта идея сформировалась у Александра и насколько сам он верил в то, что говорилось по поводу его божественного происхождения, но совершенно очевидно, что хотя бы частично эту идею ему подсказала Барси-на. Эта женщина выросла в Македонии и там же получила образование. Ей были одинаково близки и греческая культура и персидская. И она, несомненно, была не только любовницей Александра, но и его советником, когда речь шла о персидских делах. В античной «Истории…» рассказывается о том, что в январе 331 г. до н. э. в Александрии македонский царь впервые оказался вовлечен в спор со своими высшими военачальниками по поводу дальнейших планов.