Книга Сталин против партии. Разгадка гибели вождя - Александр Костин

Хотя делегаты XVIII съезда с вдохновением говорили о боеготовности ВС СССР, но реально в целях подготовки армии к неминуемой схватке с гитлеровской Германией предстояло сделать очень много. Прежде всего — довольно быстро, всего за несколько месяцев, была проведена реорганизация явно негодной системы управления отраслями экономики, напрямую или опосредствованно связанными с производством вооружения и боевой техники.

11 января 1931 года огромный и неповоротливый Наркомат оборонной промышленности (М.М. Каганович) разделили на четыре наркомата, отчетливо выражавших их узкую специализацию: авиационный (НКАП, М.М. Каганович), судостроительной промышленности (НКСП, И.Ф. Тевосян), боеприпасов (НКБ, И.П. Сергеев) и вооружений (НКВ, БЛ. Ванников).

24 января выделение в самостоятельные наркоматы важнейших отраслей, непосредственно связанных с потребностями вооружения страны, продолжили ликвидацией многоотраслевого Наркомтяжпрома (Л.М. Каганович). Взамен его были созданы наркоматы: топливной промышленности (Л.М. Каганович), электоропромышленности и электростанций (М.Г. Первухин), черной металлургии (Ф.А. Меркулов), цветной металлургии (А.И. Самохвалов) и химической промышленности (М.Ф. Денисов). 5 февраля реорганизации подвергся Наркоммаш (В.К. Львов), взамен которого были созданы наркоматы тяжелого (В.А. Малышев), общего (П.И. Паршин) и среднего машиностроения (И.А. Лихачев), в состав, которого вошел «танковый» главк (Главспецмаш). Наконец, 12 октября 1939 года был разделен Наркомтоппром на наркоматы нефтяной (Л.М. Каганович) и угольной промышленности (В.В. Вахрушев).

Столь решительные административные меры по реорганизации промышленности страны были незамедлительно подкреплены финансовыми, что немедленно сказалось на снижении уровня благосостояния населения. Не представлялось никакой возможности увеличить производство основных продуктов питания, не расширялся выпуск предметов широкого потребления, сокращались расходы на образование, медицину и культуру.

Расходы на оборону резко возросли еще по одной, весьма серьезной причине: боевая техника, выпускаемая в стране, морально устарела и значительно отставала от лучших образцов, которые были на вооружении германской армии. Гражданская война в Испании помогла установить весьма неприятный факт, что советское авиастроение не только отстает от германского вдвое по общему числу выпускаемых машин, но и производит устаревшие типы боевой техники. Немецкие истребители Ме-109Е продемонстрировали полное превосходство над отечественными И-16, а бомбардировщики Ю-87 — над СБ. Там же, в Испании, выявились серьезнейшие конструктивные недостатки советских танков, как легких, так и средних, которые предстояло как можно скорее заменить на новые, принципиально отличные от них типы. Наконец, оккупация Чехословакии поставила под сомнение выполнение фирмой «Шкода» в соответствии с долгосрочным соглашением поставок различных видов пушек, в том числе 7б-мм и 85-мм зенитных орудий, оказавшихся в годы Великой Отечественной войны основой артиллерии ПВО.

Необходимые условия для модернизации старых, создания новых оборонных предприятий обеспечивали как сама организация четырех наркоматов оборонной промышленности, так и финансирование необходимых работ, включая разработку новых видов и типов военной техники.

Возросшее производство боевой техники и вооружений и насыщение армии новейшими их образцами, потребовало не только структурной ее перестройки, но и резкого увеличения численности личного состава для обслуживания боевой техники. В стране развернулась, так называемая «скрытая мобилизация», то есть резкое увеличение численности армии в условиях мирного времени. Началось формирование новых дивизий, бригад, корпусов, армий, образование новых военных округов. Если, например, в августе 1939 года было всего 4 танковых корпуса, то к июню 1941 года их уже было 29. В советской армии не было воздушно-десантных войск, однако к моменту нападения Гитлера было сформировано пять корпусов ВДВ и пять находились в стадии формирования. В 1939 году на территории европейской части СССР не было ни одной армии, были только корпуса. Армий было всего две — Первая и Вторая Краснознаменные, которые дислоцировались на Дальнем Востоке. Когда Гитлер напал на СССР, армий было уже 28, причем 23 из них либо уже находились на западных границах, либо были на пути следования на Запад. А на Дальнем Востоке было «всего» пять армий.

Откуда же шло пополнение личным составом вновь создаваемых соединений и частей, если объявлять открытую мобилизацию было невозможно, поскольку подобная акция означала бы начало войны? Выход был найден, и весьма оригинальный. Необходимо отметить, что для пополнения 1,5-миллионной армии образца 1938 года достаточно было призывать всего лишь одну треть призывного контингента. И вот 19 августа 1939 года было принято решение о созыве 4-й внеочередной сессии Верховного Совета, на которой был принят закон о всеобщей воинской обязанности, который вступил в силу с первого сентября 1939 года.

С вводом нового закона в действие можно было без объявления мобилизации, простым призывом в армию не служивших ранее в ней военнообязанных, увеличить армию с полутора миллионов до пяти с половиной миллионов человек. Спрашивается, откуда взялись эти 4 миллиона призывников? Дело в том, что до 1939 года призывали в армию с 21 года и только одну треть призывного контингента. Согласно новому закону призыву подлежали юноши с 18 лет, а также все те, кто имел раньше отсрочку от призыва. Всего таких набиралось свыше 4 миллионов, которые были разом изъяты из народного хозяйства, т. е. страна лишилась стольких же молодых работников, которых кем-то надо было заменить.

Это, во-первых. А, во-вторых, эти работники превращались в иждивенцев— эту огромную армию нужно было кормить, одевать, размещать и обучать, для чего требовалось строить новые военные городки, жилье для офицеров и младшего командного состава, военные полигоны, танкодромы, авиационные базы и т. п.

Так была осуществлена «скрытая мобилизация», которая коснулась не только собственно самой армии, мобилизация касалась, прежде всего, экономики. Мобилизованы были все ресурсы страны и, прежде всего, трудовые. В 1940 году создаются, так называемые, «Трудовые резервы». Миллионы подростков перешли на казарменное положение в системе ФЗО (фабрично-заводское обучение), будучи прикрепленными к предприятиям ВПК (военно-промышленного комплекса). Было введено платное образование в вузах и старших классах средней школы, при этом со странной для того времени мотивировкой: «В связи с возросшим уровнем жизненного уровня советских людей». «Трудовые резервы» быстро пополнились молодежью, родители которой не могли платить за обучение в старших классах средней школы. А недоучившиеся студенты вузов, за которых не могли платить родители, стали пополнять военные училища по подготовке офицерских кадров, количество которых увеличилось в несколько раз. Подростки проходили производственное обучение в школах ФЗО в течение 2 лет, а затем должны были отработать 4 года на этом же предприятии. А поскольку в то время уже был издан указ, запрещающий переход с одного места работы на другое без перевода, то рабочие кадры закреплялись практически навсегда — и никакой утечки рабочей силы.

Так формировались и закреплялись рабочие кадры, но это на предприятиях. А как же сельское хозяйство? Ведь «скрытая мобилизация» касалась, прежде всего, сельской молодежи, которая к тому времени уже осваивала технику. Лучшие танкисты вновь формируемых танковых соединений и частей — это бывшие трактористы, навсегда покинувшие колхозные поля. И тут возникло массовое движение, почин которому дала знаменитая трактористка Паша Ангелина, призвавшая сто тысяч своих подруг сесть на трактор. Почин был подхвачен, осознан, и организационно оформлен— и вместо 100 тысяч было подготовлено свыше двухсот тысяч девушек-трактористок, которые заменили ушедших в армию парней. Женщины не только стали основными тружениками села, они и в промышленных центрах, наряду с подростками, встали к станкам.