Книга Древо возможного и другие истории - Бернард Вербер

— Спасибо. Итак, мы настоятельно рекомендуем вам приобрести книгу Александра де Бонасье, рассказывающую все, абсолютно все о жизни Бертрана Аджемьяна, писателя неблагодарной эпохи. Я знаю, что тираж вашей книги огромен, примите наши поздравления. Ваш предок гордился бы вами.

— Для меня главное — воскресить память о незаслуженно забытом писателе. Если люди прочтут его книгу и поймут его пророчества, я буду вознагражден.

— Чтобы узнать больше о жизни и творчестве Бертрана Аджемьяна, покупайте в книжных магазинах великолепную биографию, написанную Александром де Бонасье: «Аджемьян, провидец эпохи дураков», издательство «Талейран»,110 евро.

Молчаливый друг

Облака редеют, я размышляю.

В самой глубине моей памяти ты оставалась всегда.

Я так тебя любил…

Три подруги стояли перед зданием, держа в руках кожаные черные футляры для скрипок.

Брюнетка, блондинка, рыжая.

На них были, как того требовали обстоятельства, бархатные туфли на высоких каблуках и черные сатиновые юбки с разрезом на боку.

Шарлотта, рыжая, сказала, нервно сжимая футляр:

— Я безумно волнуюсь.

Анаис, брюнетка, вздрогнула и произнесла:

— И я. А вдруг не получится?

Мари-Наташа, блондинка, старалась выглядеть увереннее их, хотя ее ладони были так мокры, что оставляли отпечатки на ручке футляра.

— В любом случае отступать поздно. Надо идти.

— Если я что-нибудь забуду, подскажете?

— У тебя отлично получалось на репетициях. Ни разу ничего не перепутала. Не было ни одной фальшивой ноты. С чего же тебе забыть?

Они посмотрели друг на друга, стараясь придать себе храбрости улыбками.

— Не люблю я экзамены, — пробурчала Анаис.

— Особенно такие. Если сейчас провалимся, пересдача будет нескоро! — насмешливо подлила масла в огонь Шарлотта.

— Если мы не рискнем, мы никогда не узнаем, на что способны, — заключила Мари-Наташа.

Чтобы взбодриться, Анаис замурлыкала вальс Штрауса «Голубой Дунай».

Они решительно вошли в ювелирный магазин «Ван Дейк & Кэрпелс».

Спустя несколько минут окрестности огласились воплями: «Держите их! Держите их!» и воем сигнализации.

Я знаю, что однажды исчезну, и со мной угаснут все мои воспоминания.

Иногда я чувствую себя таким усталым.

Они сняли черные полумаски.

— Девчонки, мы это сделали! Черт побери! Мы это сделали, у нас все получилось!

Они хором расхохотались, победно крича и подбрасывая в воздух маски. Их напряжение, наконец, спало.

Они били друг друга по рукам, как делают баскетболистки после попадания мяча в корзину. Они обнимались от радости.

Они были в лесу, далеко от поднятой ими суматохи. Их старый «Ренджровер 4x4» легко оторвался от преследователей, у которых не было вездеходов.

— Так, посмотрим, какая у нас добыча, — сказала Шарлотта.

Все три склонились над замшевой сумкой в руках у Анаис. Та открыла ее и показала девушкам россыпь бриллиантов.

— Как красиво!

Подруги долго разглядывали драгоценности.

— Я так боялась!

— Помнишь, мужик включил сигнализацию и ты еле успела передать нам последний камень?

Все произошло едва лишь час тому назад, а они уже вспоминали перипетии налета, словно ветераны — участники большого сражения.

— Ну, пора делить, — распорядилась Анаис.

Они открыли свои футляры для скрипок и достали оттуда ювелирные лупы, щипчики для бровей и замшевые мешочки.

Рука опустилась в сумку.

— Двенадцать каратов для Шарлотты, двенадцать каратов для Мари-Наташи, двенадцать каратов для меня.

Анаис аккуратно распределяла камни. Каждая девушка, получив свою драгоценность, осматривала ее, восхищалась ею, а потом осторожно укладывала к себе в замшевый мешочек.

После двенадцати появились шестнадцать, затем восемнадцать каратов. Камни были редкие, необыкновенной чистоты.

— Ни один мужчина не подарит мне такого украшения.

— Теперь нам не о чем беспокоиться до конца жизни.

— Я свои продавать не буду. Вставлю в оправу и сделаю самое красивое в мире ожерелье.

— А я половину вставлю в оправу, а насчет остального подумаю.

Анаис продолжала дележ.

— Один Шарлотте, один Мари-Наташе, один мне.

— Подожди-ка минутку, — прошептала Мари-Наташа, — ты не два взяла?

Пауза. Дуэль взглядов. Каждая девушка пристально смотрела на двух остальных.

— Что?

— Мне показалось, что ты взяла себе два камня вместо одного. Пересчитай.

Анаис проверила свой мешочек, пересчитала бриллианты.

— Ой, правда!.. Как неприятно! Мне очень неудобно.

Напряжение несколько ослабло.

— Но ты, надеюсь, не думаешь, что я это сделала нарочно?

— Нет, конечно. Ошибиться может каждый.

По мере того как вечерело, тише становилось стрекотание сверчков вокруг. Птицы с червячками в клюве возвращались кормить птенцов, по небу плыли все более плотные прозрачные облака.

Когда я в первый раз встретил Анаис, ей было лет семь. Это была маленькая девочка с большими зелеными глазами и розовыми губами.

На ней было желтое поплиновое платье и большая легкая летняя шляпа с шелковой лентой.

Она остановилась передо мной и посмотрела на меня. Вид у нее был очаровательный.

Она сказала мне: «Ты не такой, как все. Надо нам поговорить».

Так оно и есть. Я — не такой, как все.

Заухала сова. Темнело, девушки заканчивали дележ добычи уже при свете фар «Ренджровера».

— Ну, вот. Теперь можно ехать домой и немного отдохнуть.

Шарлотта не разделяла энтузиазма своих товарок.

— Остается одна проблема. Эти камни описаны, следовательно, их легко идентифицировать.

— И что делать?

— Найти кого-то, кто их переогранит.

— А что помешает ему донести на нас?

— И зря мы тогда надрывались.

Анаис ударила кулаком в ладонь.

— Может быть, и не зря. Я как-то встречалась с экспертом по драгоценным камням. Он мне сказал, что, как правило, в особых списках для ювелиров бриллианты числятся не больше года. Потом их толкнуть уже легче.

Девушки посмотрели друг на друга.