Книга Поцелуй василиска - Полина Флер

– По правилам придворного этикета, – выцеживая слова, словно бросая под ноги ледяные сосульки, произнес Дитер, – первым выказывает почтение тот, чей титул ниже. – Холодная волна загустела, обдала морозом, я выдохнула, с удивлением отметив, что из моего рта вылетело облачко пара. – Мэрион – моя жена, – продолжил генерал. – Следовательно, герцогиня. – Тут Дитер выдержал короткую паузу, но лишь только фрау Кёне открыла рот, не дал ей ответить и резюмировал сам: – А вы, кажется, баронесса?

– Я… я… я… – зашлепала губами мачеха, краска отхлынула от лица, глаза закатились, и мне показалось, она вот-вот хлопнется в обморок. Наконец она собралась и промямлила: – Я думала, брачное соглашение еще не вступило в законную силу.

– Вам, баронесса Кёне, не по титулу думать, – парировал Дитер, поглаживая меня по плечу.

От его прикосновения я немного согрелась и едва сдерживала улыбку, глядя на мачеху, которую бросало то в холод, то в жар, и ее щеки то наливались лихорадочным румянцем, то снова серели.

– Но я тоже приглашена на королевский бал, – проблеяла фрау Кёне. – И вами, и его величеством. Как наследница поместья…

– Вы наследуете поместье и право распоряжаться сопредельными землями лишь в случае смерти падчерицы, – возразил Дитер. – Как видите, моя дорогая жена в добром здравии.

Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Лицо мачехи из серого стало зеленым, она огляделась туда-сюда, но увидела лишь флиртующую парочку, которой ни до кого не было дела, да небольшую группку пожилых фрау, которые делали вид, что тоже заняты разговором, но нет-нет да и бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Наверное, к вечеру о чудом ожившей наследнице рода Белого Дракона будут знать все.

– Дитер, дорогой, – проворковала я, не сводя взгляда с фрау Кёне. – Но что остается моей дражайшей мачехе в случае, если я не умру?

– Титул баронессы, – ответил генерал, – и право распоряжаться одной третьей частью имущества с твоего согласия, дорогая.

– А если я не дам этого согласия? – продолжила представление я.

– Тогда фрау Кёне может выкупить свою долю либо…

– Что? – прошептала мачеха, почти теряя сознание.

– Либо отправится на паперть просить подаяние, – отчеканил Дитер.

– Ах! – Фрау Кёне вскинула к лицу раскрытый веер и медленно осела в руки вовремя подоспевшего пожилого господина с седыми бакенбардами.

– Что такое? Что случилось? – скрипучим голосом встревоженно вопрошал он, обмахивая бледный лоб фрау Кёне и растерянно глядя то на меня, то на Дитера.

– Разволновалась, – пояснила я, вытянув шею и убедившись, что с мачехой все в порядке. – Виданное ли дело – королевский бал.

– Ох, несчастье, – зацокал языком господин. – Надеюсь, фрау придет в себя хотя бы к вальсу?

Я хотела ответить, но тут музыка грянула громче, двери распахнулись, и дворецкий громким голосом возвестил:

– Его величество Максимилиан Сарториус Четвертый приглашает гостей пройти в бальную залу! Да начнутся танцы!

Кавалеры подхватили дам под руки: пожилые господа – своих жен, почтенные матроны – юных дочерей, и вся толпа хлынула в распахнутые двери. Мое сердце затрепетало, дыхание перехватило от детской радости. Я впорхнула в бальную залу, светясь от счастья. Искры света веером разлетелись по натертому паркету, отразились в тысячах зеркал – в них повторялись и множились колонны, обрамляющие залу, и приглашенные, так что казалось, здесь собрались все жители Фессалии. Но вместе с восторгом царапнул страх.

– Дитер, – прошептала я, уцепившись за руку мужа. – Вдруг я не справлюсь?

– Успокойтесь, дорогая, – тихим, спокойным тоном ответил генерал. – Вспомните, чему вас учили.

– Все вылетело из головы, – пожаловалась я. – Как перед экзаменом.

– Это и есть ваш экзамен на право носить герцогский титул, – усмехнулся Дитер.

– Нечего сказать, успокоили, – укоризненно покосилась я.

– Если голова отказывает, – произнес генерал, – положитесь на память тела. К тому же я рядом.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я и сжала его пальцы.

Полностью погрузившись в свои переживания, я не сразу заметила, как напряжен Дитер. Он все еще держал горделивую осанку, голос не дрожал, но движения стали более скованными.

«Почему?» – хотела спросить я, но не успела.

Вперед вышел его величество, облаченный в приталенный алый френч военного кроя, с синей перевязью через плечо и золотыми эполетами, еще более богатыми, чем у Дитера. Теперь Максимилиан Четвертый вовсе не походил на того охотника, который прибыл в замок генерала: прежде растрепанные волосы были уложены красивыми волнами и свободно спадали на плечи, корона поблескивала, отражая свет хрустальной люстры, выполненной в виде фантастического цветка. Король приветственно поднял руки, и музыканты остановились, едва коснувшись смычками струн, а гомон толпы мгновенно умолк.

– Высокочтимые гости! – заговорил Максимилиан. – Я и моя прекрасная супруга, – тут он взял за руку вставшую рядом королеву, – счастливы видеть вас во дворце. Сегодня, в весенний праздник Майской Розы, мы пригласили весь цвет благословенной Фессалии. Сей праздник корнями уходит в обычаи нашей страны. Вы все помните, как была создана Фессалия. – Король возвел глаза к потолку и вдохнул полной грудью. – Господь, создавший земную твердь и океан, повелел своему слуге, Небесному Дракону, засеять твердь семенами. И там, где упали семена камелии, образовалась страна Ниэль. Там, где упали семена лотоса, выросло государство Афада. Там, где упали семена пиона, раскинулась империя Альтар. Там, где упали семена чертополоха, выросли пустынные земли Канто. Там, где упали семена ромашки, теперь суровая Тарья. Там, где упали семена багульника, – всем известная Кентария. А там, где упали семена розы, расцвела Фессалия!

Максимилиан сделал паузу, и зал разразился аплодисментами. Признаться, меня тоже очаровала эта волшебная легенда, и я восторженно похлопала, жадно вглядываясь в лепнину на стенах, в позолоту и перламутр, в одухотворенные лица девушек и подтянутые фигуры мужчин. Хотя в осанке никто не сравнился бы с Дитером, даже сам король.

– Сегодня, – продолжил Максимилиан Четвертый, – мы собрались в этой зале, чтобы забыть про горе и обиды, про распри и непонимание. Мы говорим здесь на едином языке, и этот язык – музыка! Ведь недаром в нашей памяти живет наставление прадедов-основателей: «Как встретишь рождение Майской Розы, таким и будет год». Так сделаем всё, чтобы этот год принес нам только радость и процветание! Сим объявляю бал Майской Розы открытым!

Грянула музыка. Гости засуетились, выстраиваясь в танцевальные фигуры. Я поискала в толпе мачеху, не нашла и вздохнула с облегчением, а Дитер подхватил меня под локоть и шепнул:

– Помните? Первый – полонез.

– Я буду стараться, – кивнула я и поймала на себе заинтересованный взгляд стоявшего рядом господина.