Книга King of Russia. Один год в российской Суперлиге - Эрик Духачек

По правде, я сочувствовал сборной Канады, когда игра закончилась, потому что, в целом, они были лучшей командой турнира. Мне просто нравилось наблюдать за их игрой — умной и дисциплинированной. Хоть я и возглавлял противоположную команду, я был очень горд тем, как играла Канада. В нашем матче мы повели 6–2, и все могло стать еще разгромнее, но не стало. Они выдержали марку до конца.

В конце награждения мои внуки Дэниэл и Виктория по очереди надевали на себя медаль, такие возбужденные. Я отдал медаль им, чтобы отвезли домой в Канаду. Виктория бережно упаковала ее в свой рюкзачок; она уже сказала своим родителям, что хочет принести ее в школу — показать и рассказать. Дэниэл повторял, что он едет в Россию вместе с дедом, на одну ночевку.

Впоследствии я думал о том, чем эта победа может быть хороша для нас в долгосрочном плане. Без Малкина на Кубке Шпенглера мы играли менее динамично, но все- таки эффективно по многим параметрам. Всякий раз, когда играешь без своего лучшего хоккеиста, появляется возможность увидеть команду в ином свете. Мне понравилось, что игроки вгрызались и добывали победу иначе, чем обычно. Без Малкина мы были не столь зрелищны, но играли вполне прилично. Трое-четверо ребят, не особенно много игравших до того, вдруг получили большое игровое время и сполна воспользовались этим. Как выяснилось, выигрыш турнира без Малкина был, возможно, наилучшим событием из всех, произошедших с нами, потому что показал хоккеистам: можно побеждать и без него.

Еще один нюанс — мы выиграли без обычной для нас подготовки, и мне это не нравится. Кубок Шпенглера — это, скорее хоккейный праздник, чем соревнование. Поэтому у игроков не было того упорства и интенсивности, какие мне хотелось бы увидеть. На предматчевых обедах у нас бывало не по двадцать, а по шестьдесят человек. Хоккеисты приходили со своими детьми, делились с ними своими порциями. Никакой изолированности больше не было. Было так много вещей, которые дали бы нам оправдание за невыигрыш — а мы выиграли. Было так много неконтролируемых моментов, которые хотелось бы контролировать — но мы выиграли. Я постоянно спрашивал себя: «мы хотим выиграть, но насколько сильно мы хотим выиграть?» Я не знал. Просто, показалось странным, что добились такого успеха при далеко не благоприятных для тренеров и игроков обстоятельствах. Я извлек из этого кое-какие уроки. Иногда не стоит париться по мелочам.

Я был настроен на скромное празднование, но Величкин, наш ГМ, был совершенно иного мнения. Он сказал, что мы будем встречать Новый год трижды — сначала по магнитогорскому времени, самая ранняя встреча, затем по московскому и потом по давосскому. В России любят Новый год, это очевидно. Гораздо больше, чем Рождество. И отмечать его вместе с моими новыми русскими друзьями оказалось так интересно — они такие веселые люди. Шумные, громогласные, оживленные. Я более сдержан. Я пробыл со всеми на Новый год по-магнитогорски, на Новый год по-московски, но затем почувствовал, что пора дать хоккеистам возможность провести время в свое удовольствие. Я не присматриваю за ними, но предполагаю, что они думают — присматриваю. Поэтому я предоставил ребят самим себе — пусть хорошо проведут время.

Январь 2006 года

1 января

Вчерашняя вечеринка растянулась до раннего утра, Поэтому многие из наших ощущали последствия, когда мы выехали в цюрихский аэропорт, чтобы в три часа дня вылететь домой. Наш чартерный рейс оказался крайне неудачным — с самого начала до самого конца. Почему-то документы, необходимые для заправки самолета топливом, не были вовремя подготовлены, и потребовалось время на решение этой проблемы. Затем обнаружилось, что документы, необходимые для организации питания в самолете, тоже забыли подготовить, и мы вылетели домой без еды на борту.

Курильщики из числа наших клубных работников — а таковых было много — решили превратить бортовую кухню в курилку и провели весь пятичасовой полет за курением и распитием швейцарского алкоголя, который они взяли с собой. Меня это раздражало, и еще больше раздражало то, что по прибытии в Большой М, как мы с Линдой теперь называем Магнитогорск, нас встретила группа сотрудников безопасности. Впервые в моей долгой истории авиапутешествий весь наш багаж был просвечен по прилету, при выходе с рейса. Почему? Чем этот день отличался от любого другого дня? Ответить не может никто. Просто пожимают плечами. Это Россия; в конце концов научаешься просто не задавать вопросов.

3 января

Вернувшись из Швейцарии, мы обнаружили, насколько популярны мы были во время пребывания там, не только в Магнитогорске, но и по всей России. В Москве, например, в центре города были вывешены два огромных телеэкрана, и накануне Нового года пришлось перекрыть две улицы — посмотреть нашу победу на Кубке Шпенглера на больших экранах собралось так много людей, что возник вопрос обеспечения безопасности. Хотя мы были клубом, представлявшим Магнитогорск, на Кубке Шпенглера мы были командой России. Поскольку турнир так широко известен в Европе, это стало большим событием. Я не понимал этого. Каждый день после нашего возвращения матч повторяли по магнитогорскому телевидению. Судя по всему, это кончится не скоро.

4 января

После тренировки наши хоккеисты смотрели матч Россия-США на молодежном чемпионате мира в Ванкувере. Малкин блистал в этой игре, россияне убедительно выиграли и вышли в финал, где будут играть против Канады и где считаются фаворитами.

5 января

Какой сюрприз! Канада не просто выиграла молодежный чемпионат, они подавили русских в финале — 5–0. Малкина прикрыли, а 19-летнего вратаря Антона Худобина, из Магнитогорска, но играющего за Saskatoon Blades в Западной Лиге, в воротах расстреляли. Я решил не выказывать своих эмоций. Мне было жаль троих хоккеистов из нашей команды, которые так хорошо играли вплоть до финала, и не хотел, чтобы по возвращении домой они услышали, что я злорадствовал или как-либо иначе ликовал по поводу победы Канады. На этом турнире у русских блеснул Николай Кулемин, игравший в тройке с Малкиным. Он не играл особой роли в нашей команде до сих пор, сыграв только в половине из 35 матчей, но будет играть в остающихся. После ноябрьского перерыва я стал задействовать его больше и понял, что он может усилить нашу команду.

Кулемин, игрок 1986 года рождения, до сих пор не привлекал к себе много внимания. У меня всегда было чувство, что наш клуб рассматривал его как хоккеиста «эпизодической роли». Я вижу его совершенно иначе. Мне нравятся его габариты и скорость, но больше всего мне нравится его чувство игры — нечто, чего нет у многих более возрастных и опытных хоккеистов. Он так здорово читает игру своих партнеров, что всегда подстраховывает в защите, если кто-то бросается в нападение. Его умения достаточны, чтобы играть с Малкиным, что делает из них великолепно дополняющих друг друга партнеров по тройке: Малкин принимает на себя риски, возникающие при организации атаки, и, тем не менее, это редко вызывает проблемы, потому что его поддерживает Николай. Центральное скаутское бюро НХЛ присвоило Кулемину чрезвычайно низкий рейтинг, но я удивлюсь, если он не привлек чье-то внимание на молодежном чемпионате. На мой взгляд, он станет полноценным и очень подходящим универсальным игроком НХЛ. Каждый день он первым выходит на лед с корзиной шайб и последним уходит со льда, собрав шайбы. Вне льда он спокойный и вежливый, но на льду играет в силовой манере. В его игре есть темп и блеск, которые необязательно отражаются в его характере. Кому-то повезет с Кулеминым-игроком.