Книга Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

На ее плечи легли руки, которые она сразу узнала по прикосновению. Она откинулась назад, оперлась спиной на тело Аврама. Он тихо спросил ее:

— Ты не слышала Его, как я слышал Его?

— Нет. Твой бог не говорил со мной.

— Но ты была на плато. Ты тоже могла бы Его услышать.

— Я ждала тебя.

— Ты идешь со мной только из супружеского долга?

— Я иду с тобой, потому что ты Аврам, а я Сара.

— Еще недавно ты была Священной Служительницей Иштар.

— Иштар должна была поразить меня молнией, когда я покинула ее. Вот уже много лун, как я не приношу ей даров. Но Инанна не поразила меня молнией, а Эа не убил тебя.

Аврам засмеялся, погладил Сару по щеке.

— Ты веришь, что Тот, кто говорил со мной, существует?

— Я не знаю. Но я верю тебе. Я тоже знаю, что придет день, и ты поведешь за собой великий народ.

Аврам молчал, думая о ее словах. Сара испугалась, что он сейчас скажет: «Как могу я создать великий народ, когда у тебя пустое чрево?» Но он наклонился, поцеловал ее в голову и прошептал:

— Я горжусь тобой. Я не хочу другой жены, кроме Сары, дочери Ура.

* * *

Когда небо посветлело, они были уставшими до изнеможения, но готовы в дорогу. Силили была в воинственном настроении и ворчала, что они не могут уйти без песен, не попрощавшись с теми, кто оставался в лагере. Это принесет им несчастье. Так расстаются те, кто совершает преступление или грех. Фарра не пришел попрощаться с сыном. Цилла, умная женщина, сказала, что она еще не видела такого несчастья.

Наконец Сара рассердилась и сказала, что Силили не обязана следовать за ними.

— Я пойму, если ты предпочтешь остаться.

— О да! — обиделась Силили. — А что ты, бедняжка, будешь делать без меня и моей мудрости? Ты ведь всегда делаешь все наоборот! С кем ты будешь делиться своими секретами? Конечно, я должна идти с тобой. Даже если там, куда нас ведет твой муж, нет ничего, кроме пустыни и варваров, и там край света, где земля погружается в море.

Сара не удержалась от смеха, а Силили продолжала бурчать:

— Мой возраст наконец сослужит мне службу. Я умру, не видя всех этих ужасов. Но можешь предупредить своего мужа. Я не пойду пешком. Я сяду на повозку.

— Согласна на повозку, — ответила Сара.

Аврам уже дал сигнал к отправлению, как они обнаружили, что пропал Лот. Аврам уже собирался пойти на его поиски, но в эту минуту прибежал запыхавшийся Лот.

— Аврам, Сара! Идите сюда, скорей!

Он заставил их бегом пересечь спящий лагерь. Однако, приблизившись в дороге, ведущей к мастерской Фарры, они увидели длинную вереницу повозок. Склоны холмов, окружавших дорогу, побелели от собравшихся вместе стад. Сто, а может быть, двести лиц повернулись к Авраму. Мужчины, женщины, дети, старые и молодые, более четверти племени Фарры.

Они стояли, терпеливо дожидаясь.

Мужчина по имени Арпакашад вышел вперед. Он был такого же роста, как Аврам, чуть старше, один из лучших пастухов племени.

— Аврам, всю ночь мы думали над твоими словами. Мы видели, что ни Эа, ни Инанна и никакой другой бог, которого мы страшились до сегодняшнего дня, не наказал тебя. Мы верим тебе. Если ты согласен, мы пойдем с тобой.

— Мой отец сказал, что боги еще могут наказать меня, — с волнением сказал Аврам. — Вы не боитесь их?

Арпакашад улыбнулся:

— Мы боимся то одного, то другого. Пора перестать бояться.

— Значит, вы верите, что Тот, кто говорил со мной, существует? — настаивал Аврам.

— Мы верим в тебя, — повторил Арпакашад.

Аврам взглянул на Сару. В ее глазах светилась гордость.

— Тогда идемте с Сарой и Аврамом. И вы положите начало великому народу, обещанному мне единым Богом.

IV. Ханаан

Слова Аврама

Вначале они шли каждый день, с рассвета до ночи. Они покинули горы Харрана, вышли к берегу Евфрата и направились на юг, как если бы возвращались из Шумерского и Аккадского царств.

Так они шли три или четыре луны. Ягнят, женщин и детей попеременно сажали в повозки. Они научились шить сандалии с толстыми подошвами, большие фляги для воды и длинные туники, которые прикрывали их ноги от палящего дневного солнца и защищали от леденящих ночей. Когда они приближались к какому-нибудь городу или к лагерю другого племени, люди выходили им навстречу и называли их иудеями, проводниками.

Никто не жаловался на долгие и тяжелые переходы. Никто не спрашивал Аврама, почему он выбирал ту или иную дорогу. И только Сара замечала беспокойство, которое каждое утро, перед выступлением в очередной поход охватывало Аврама.

Однажды, когда Аврам, еще до того как солнце рассеяло последнюю ночную тень, мрачно и обеспокоенно рассматривал горизонт, он, почувствовав на себе вопрошающий взгляд Сары, улыбнулся ей, не сумев, однако, скрыть своей тревоги. Она подошла к нему, провела пальцами по лбу, приложила к его шее свою прохладную ладонь.

— Он больше не говорит со мной, — признался Аврам. — После нашего ухода из Харрана Он не сказал мне ни единого слова, не дал ни одного указания. Я больше не слышу Его голоса.

Сара нежно погладила его.

— Я иду по наитию, туда, где, как мне кажется, находится страна, которую Он обещал мне, — вновь заговорил Аврам. — Но, может быть, я ошибаюсь? Может быть, все это напрасно?

Сара поцеловала его и ответила:

— Я верю в тебя. Мы все верим в тебя. Почему же твоему Богу не верить в тебя?

Больше они никогда не говорили об этом, но несколько дней спустя Аврам решил идти по дороге, ведущей на запад. Цветущие обильные пастбища, окружавшие берега Евфрата, остались позади, и они вступили на песчаные земли, покрытые сухой и редкой травой. Арпакашад попросил Аврама дать отдых скоту.

— Мы скоро войдем в пустыню, и никто не знает, когда дойдем до зеленых пастбищ. Пусть скот отдохнет и наберется сил. Да и нам отдых не помешает.

— Ты беспокоишься? — спросил его Аврам.

Арпакашад улыбнулся.

— Нет, Аврам. Никто не беспокоится и не теряет терпения. Ты один не знаешь покоя. Мы идем за тобой. Дорогу выбираешь ты. Но зачем торопиться, если дорога будет долгой?

Аврам рассмеялся и согласился с Арпакашадом, что пора разбить лагерь на одну или две луны.

С этого дня они стали передвигаться как во времена Фарры. Целых четыре сезона они шли от оазиса к оазису по пустыне Тадмор, пока не вошли в страну Дамаска, где росли неизвестные им доселе деревья и фрукты. Они осмотрительно обходили города, останавливаясь на самых скудных пастбищах, избегая гнева коренного населения.