Книга Учебник риторики. Тренировка речи с упражнениями - Хайнц Леммерман

Можно ведь и не поступать как рейнский пастор Йоханнес Харф, не побоявшийся прервать проповедь, когда контакт со слушателями только установился, да еще на чистом диалекте: «Господин Шмитц, если Вы еще раз посмотрите на часы, я гарантирую Вам проповедь на десять минут дольше…»

В берлинском парламенте депутат, знаменитый своими долгими речами и только что произнесший длинную речь, снова поднялся на трибуну. В зале наступила тишина и вытянулись лица. Однако депутат объяснил: «Господин президент, дамы и господа! Если я еще раз поднялся на трибуну, то не потому, что я решился еще на одну речь. Я просто забыл здесь мои очки». Напряжение палаты разрядилось смехом.

Плохой знак, если во время доклада слушатели то и дело поглядывают на часы. Но как мучительно для Вас, если кто-то держит часы возле уха, полагая, что стоят. Величайшая похвала, если после речи нам кто-нибудь скажет: «Я мог бы Вас слушать еще час».

Соответствующим ситуации, кратким и очень личным было заключение речи, которую произнесла президент бундестага Анна-Мария Ренгер при вступлении в должность (13. 12. 1972): «Дамы и господа, политика является, как говорят, жестким делом (сравнение). Кто этого не знает! Но нужно ли напрочь исключать шутку? (Риторический вопрос) (Оживление и аплодисменты). Давайте при всей жесткости и при всей серьезности будем человечными! К реалиям нашей работы относится наша человечность со всеми ошибками и слабостями, которые у нас есть, и терпимость – величайшая предпосылка демократии, что не означает, однако, снисходительности и примирения, но даже послабления»(оживление, аплодисменты).

3.6. Примеры речей с их анализом

В следующем разделе на отрывках из речей выдающихся ораторов нашего столетия покажем, как, рассмотренные в предыдущих главах основные положения и средства выражения разнообразно переплетаются в речи друг с другом. Примеры взяты из произнесенных по различному поводу речей. Мы могли бы этих примеров привести сколько угодно. У каждого свои особенности и тем не менее повторяем вновь и вновь – все они обладают теми риторическими средствами, которые определяют хорошую риторику наших дней. Рекомендуем эти речи читать полностью, здесь же у нас нет такой возможности. Многие из этих речей можно изучить относительно структуры, способа повышения эмоционального напряжения, особенностей введения, заключения и так далее. В центре нашего внимания построение речи. Но эффективность речи существенно зависит и от ее произнесения.

1. Из речи Виктора Адлера «Опасность войны и свобода печати». (Источник: Ганс Патока: «Искусство речи». – Вена, 1951. – С. 159 и далее).

Австрийский социал-демократ Виктор Адлер задолго до начала первой мировой войны предостерегал от попыток подстрекательства к войне.

Следующий отрывок взят из речи, произнесенной им 28.11.1912. В этой речи он выступает против тех, кто использует любую действительную или мнимую провокацию Сербии, чтобы побудить Австрию к войне. Чтобы донести до слушателей мнение, порожденное глубокой ответственностью за судьбу страны, мобилизуются всевозможные средства риторики. Эти подстрекатели «хотят заклеймить нас, социал-демократов, как предателей отечества, называя себя «патриотами»! (иронический оборот). Если патриотизм вообще означает что-либо, так это – любовь к народу. Патриоты – это люди, работающие над тем, чтобы не ввергать народ в чудовищную войну (переоценка понятия «патриот»), а вовсе не те (следует противопоставление), которые легкомысленно звенят саблями (образ), с которыми они никогда не умели обращаться. В этом месте речь оратора прерывают возгласы: Позор Райхспост!, имеется в виду сообщение этой газеты (позднее опровергнутое) о том, что австрийский консул был захвачен сербами. Адлер отозвался искусной репликой: «Естественно, господа из «Райхспост» смелые (неожиданность), но только в отношении чернил (иронический оборот в форме перефразирования). Но если встанет вопрос о мобилизации, им следует пойти с теми людьми, кому придет повестка. А это не трусливые люди, это люди с величайшим мужеством и величайшей выдержкой (противопоставление). Это люди, которые привыкли бороться за свои убеждения и готовы поставить на карту жизнь, если речь идет о народном деле (повышение эмоционального возбуждения). Господа же поступают, как если бы мы – «оплакивающие мир», как они о нас говорят, (анафора) были бы трусливы, а они имели смелость (противопоставление, разъяснение) вас, рабочих, послать в огонь!» (перефразирование, обращение понятия «смелость»).

В ближайших предложениях обратим внимание на резкий поворот высказывания – от язвительного сарказма к глубокой серьезности; причем Адлер говорит уже от лица не оратора-одиночки, а как защитник убеждений своих слушателей. «Не я хочу – мы хотим…» Он воспринимает мысли и чувства собравшихся и формулирует их в ясной и четкой форме. Эта техника определяет агитаци-нную речь!).

Если господа хотят крови во что бы то ни стало, то изволят вскрыть себе вены, это очень полезно полным господам! Мы не хотим никакой войны! (восклицание) Поэтому мы не равнодушны к судьбе своего народа и не равнодушны к чести этой страны (возражение; далее следует обоснование). Но мы делаем точное различие. Речь недавно шла о захвате консула Прохаски. Об этом много врали и, может быть, в ближайшее время наврут еще больше. Но если правда, что до него добрались, тогда мы целиком за то, чтобы привлечь сербов к ответственности! (Следует главное высказывание.) Но нельзя, чтобы из-за оскорбленной чести текла кровь сотен тысяч. (Следует прием сравнения).

И если заступаются за господина Прохаску, тогда пусть также заступаются за каждого гражданина Австрии, которого в Америке застрелили как бешеную собаку (сравнение), которого затравили в Пруссии, и наше министерство иностранных дел не пошевелило пальцем (образ). Ну еще бы, ведь это только «подданные», в то время как консул является частью государства (противопоставление, иронический оборот). Любой волос с его головы уже означает часть государства (преувеличение). По поводу пролетариата не заявляют никаких протестов. Если обходится, хорошо, если не обходится, тоже хорошо (противопоставление). Ну, довольно о пролетариате. Мы очень чувствительны к посягательствам на честь нашей страны и возвышали наши голоса бесконечное число раз, но нас не услышали»(описание).

2. Из речи Филиппа Шейдеманна против заключения Версальского мирного договора (Национальное собрание, 1919 год). (Источник: Отдельный том Немецкого исторического календаря: От перемирия к миру. Лейпциг, 1920, с. 497 и далее).

Немецкий имперский премьер-министр Филипп Шейдеманн (Социал-демократическая партия Германии) закончил свою пламенную речь протеста против заключения Версальского мирного договора* следующими убедительными словами:

«.Мы знаем это и хотим честно сказать (пояснение: знать - честно сказать), что этот грядущий мир станет для нас пыткой (противопоставление). Мы не отступим ни на волос (образ) от того, что является нашим долгом, о чем мы договорились, от того, что (анафора) мы должны вынести (разъяснение: долг – согласились вынести. В соответствии с аргументацией используется следующий способ ограничения: да – но!). Но только договор, который можно будет соблюдать, который сохранит нам жизнь, который (анафора) обеспечит жизнь как единственный капитал для работы и искупления (разъяснение), только такой договор (расширенный повтор) может восстановить Германию. Не война, но ненавистный, равносильный самоистязанию мир для работы (противопоставление) станет купелью закалки (образ) нашего до глубины обессиленного народа. Мир для работы (повторение) - наша цель и наша надежда! (восклицание) Благодаря ему мы обсудим справедливые требования наших противников (упреждающее возражение), только благодаря ему мы поведем наш народ к полному выздоровлению. Мы должны выздороветь от наших поражений и болезней (образ), так же как наши противники – от болезней победы (противопоставление. Предшествующее предложение - кульминация речи в целом: все, что сказано до сих пор, дано сжато в пластическом противопоставлении). Действительность сегодня выглядит, как кровавая битва под Нордзее у швейцарской границы (образная деталь). Мы больше не сражаемся, мы хотим мира! (противопоставление, восклицание) Мы, содрогаясь, отвернулись от истребления: мы знаем, горе тем, кто накликал войну! (восклицание) Но трижды горе тем, кто сегодня оттягивает наступление мира хоть на один день!» (повышение эмоционального напряжения).