Книга Старовер - Ольга Крючкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир стоял подле хозяйственных ворот, дожидаясь Ольги. Бекетов чуть поодаль прохаживался подле экипажа, запряжённого тройкой отменных полковых лошадей. Смеркалось…
Ольга вышла за ворота, словно в беспамятстве, перед глазами всё плыло от волнения. Владимир, тонко уловив душевное состояние невесты, тотчас подхватил её на руки и отнёс в экипаж.
Через полчаса экипаж достиг небольшой деревенской церквушки, которой Владимир и Дмитрий сделали щедрые пожертвования. И, разумеется, батюшка не устоял перед мольбами молодого поручика – обвенчать его с девицей Ольгой Сергеевной Строльман.
Жениха и невесту на пороге церкви встретил священник в выцветшем от времени облачении. Владимир обратился к своей невесте:
– Ещё не поздно всё отменить… Передумать… Вы понимаете, что мы венчаемся на всю жизнь?
Ольга кивнула.
– Я не намерена менять своего решения, Владимир…
Через пятнадцать минут после этого разговора священник произносил страстно-желанные слова:
– Обручается раба Божия Ольга рабу Божию Владимиру…
Владимир надел золотое обручальное кольцо на пальчик Ольги…
После венчания, уже под утро, Ольга Сергеевна Каппель-Строльман с мужем заехала домой, чтобы собрать необходимые вещи. Затем молодожёны отправились в Петербург, оставив няню в бессознательном состоянии от неожиданного сюрприза.
Поручик Каппель, без пяти минут полковой адъютант, в связи с предстоящей женитьбой испросил у Бельгарда отпуск. Приехав в Петербург, молодожены предусмотрительно направились к Елене Петровне, матери Владимира, которая приняла их с распростертыми объятиями, а потом уже – к отцу Ольги Сергеевны, остановившемуся на казённой квартире. Но тот, уже оповещенный о случившемся телеграммой из Перми, отказался принять молодых.
Разрыв дипломатических отношений между семьями Строльман и Каппель продолжался довольно долго, пока Сергей Алексеевич не узнал, что зятя приняли в Николаевскую академию и проходит там курс. После этого он несколько смягчился.
Между тем, Владимир Каппель совершенно не соответствовал тому образу лихого офицера-кавалериста, который рисовался родителям его супруги.
Полковник Бельгард, командир 17-го уланского полка, характеризовал своего подчиненного Владимира Оскаровича Каппеля, следующим образом:
«В служебном отношении обер-офицер этот очень хорошо подготовлен, занимал должность полкового адъютанта с большим усердием, энергией и прекрасным знанием. Нравственности очень хорошей, отличный семьянин. Любим товарищами, пользуется среди них авторитетом. Развит и очень способен. В тактическом отношении, как строевой офицер, очень хорошо подготовлен. В 1908 году держал экзамен в академию Генерального штаба получив 5 баллов по одному лишь предмету, на остальных же предметах получил удовлетворительные балы. Имеет большую способность вселять в людях дух энергии и охоту к службе. Обладает вполне хорошим здоровьем, все трудности походной жизни переносить может. Азартным играм и употреблению спиртных напитков не подвержен».
Однако после неудачной попытки поступления в академию, Каппель не оставил надежды на продолжение военного образования.
В 1913 году он всё же окончил Императорскую Николаевскую военную академию В Петербурге по первому разряду с правом получения преимуществ при прохождении службы. За успехи в изучении военных наук 8 мая 1913 года Каппель был награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Годом позднее его ожидало производство в штаб-ротмистры, а затем направление в Омский военный округ для дальнейшей службы.
К тому времени видимое взаимопонимание между семьями Строльман и Каппель было достигнуто. И потому Ольга Сергеевна вместе с маленькой дочерью Татьяной перебралась к матери в Перми. Отец же, Сергей Алексеевич, подал в отставку и часто бывал в Петербурге. Семью в Перми он навещал нечасто. До последнего вздоха он так и не смог окончательно простить свою дочь.
Старовер долго лежал на кровати без сознания. Наконец, он открыл глаза. Кристина, сидевшая подле постели, вскрикнула:
– Слава Богу, очнулся!
Григорий в это время вычищал загон для скотины. Владимир отправился по служебным делам. Старовер и Кристина находились в доме одни.
– Кристина… – отчётливо произнёс Старовер. – Неужели ты не узнаёшь меня?
– Нет… – на сей раз спокойно ответила девушка. – Видать, ты здорово ударился головой, когда падал… Вон шишка-то какая налилась…
Кристина дотронулась до макушки незнакомца. Тот перехватил её руку.
– Я помню, что ты долго болела… Умирала… Я места себе не находил, жиь не хотел…
Девушка погладила Старовера по голове.
– Ты меня с кем-то перепутал. Я действительно Кристина, а тебя вот не припомню.
Старовер мотнул головой.
– Кристина Вишневская, в девичестве Хлюстовская! А я твой муж, Алексей! – Старовер резко вскрикнул и попытался встать с кровати. Девушка силой удержала его.
– Ну, куда ты сердешный собрался-то? Лежи…
– Вспомнил, я всё вспомнил! Или почти всё… Я – Алексей Вишневский, личный телохранитель адмирала Колчака… Служил в чине штабс-капитана… Или капитана… точно не помню…
Кристина округлила глаза.
– Ну, тебя, и занесло, ваше благородие. Книжек что ли начитался? Какой Колчак? Его убили давно, ещё в гражданскую войну. Он был кровососом и убийцей. Так нам в школе рассказывали…
– Не смей! – возопил Алексей. – Адмирал был благородным человеком! Он Россию спасти хотел от красной чумы!
Кристина тряхнула головой.
– Жаль, что не спас… Теперь может жили бы лучше…
– Кто тебе такое внушил о Колчаке? – не унимался Алесей.
– Да ты не волнуйся, у тебя лёгкое сотрясение мозга… А то рвота откроется… А про Колчака нам в школе преподавали… – Спокойно, словно убогому пояснила Кристина.
– В какой школе, церковно-приходской?
Кристина кивнула.
– Ну, считай, что так. Разве, что закон Божий не читали…
Алексей воззрился на «свою возлюбленную» широко распахнутыми глазами.
– Как так закон Божий не читали? Это что же за школа такая?
– Да местная, наша Венгеровская…
Алесей сморгнул.
– Венгеровская… А резвее это не село Спасское? Я видел церковь Спаса, когда на телеге ехал…
– Так наше село до гражданской войны называлось. А после, когда Михаила Венгерова расстреляли, переименовали в честь него.
Алексей побледнел, как полотно.
– В честь Венгерова, говоришь… Это что же получается?.. Ничего не понимаю… – он напрягся, словно хотел что-то вспомнить, но не мог.
– Да ты просто лежи, отдыхай. А то всё у тебя в голове смешалось. Ты до падения всякую чушь нёс, а теперь уж вообще загнул. Где это видано, чтобы в 1994 году штабс-капитаны в армии были? Мы не при царе живём. Белых офицеров всех перестреляли ещё в восемнадцатом году. Я фильмы смотрела и книжки читала: такой военный чин только в царской армии был.
