Книга Проклятие Одии - Майте Карранса

Откупорив фляжку, Рок понюхал ее странное благоухавшее мятой содержимое, с жадностью отпил большой глоток и облокотился на мотобайк — Дацилия едва его придерживала одной рукой.

Мотобайк упал на нее. Девочка повалилась на землю. Рок упал поверх. Прижатой мотобайком, Дацилии было некуда деться. Она хотела уткнуться лицом в дорожную пыль, но не смогла повернуть голову.

Анаид вскрикнула. Одновременно с ней вскрикнула Дацилия.

Вкусивший приворотного зелья Рок оказался с ней лицом к лицу.

— Ты не ушиблась? — спросил он Дацилию голосом, преисполненным нежности.

Девочка вертела головой, стараясь отвернуться от молодого человека, но было поздно. Свершилось непоправимое.

Анаид хотела вмешаться, но руки и ноги ее не слушались. Случилось страшное. Позабыв о ее существовании, Рок пожирал глазами Дацилию.

Встав на ноги, юноша поднял велосипед, а потом сгреб в охапку Дацилию.

— Ты легкая, как пушинка! — пробормотал он.

Дацилия была неуклюжим заморышем, но, судя по восхищенному виду Рока, глубина его только что вспыхнувших чувств была обратно пропорциональна ее весу.

Анаид до боли прикусила губу.

«Не может быть! Это шутка! Нелепая шутка!»

Решительно водрузив Дацилию на мотобайк, Рок заявил:

— Я отвезу тебя домой. За тобой будет ухаживать моя мама.

Анаид хотела возразить, но язык ей не повиновался. Впрочем, разрыдайся она теперь или набросься на Рока с кулаками, это ничего бы не изменило. Для него она перестала существовать.

— Не надо! Я в полном порядке! — попыталась вырываться Дацилия.

— Не спорь со мной! — отрезал Рок, сверкая темными глазами.

— Не смотри на меня так! — спрятав лицо в ладони, умоляла его девочка.

— И как это я сразу не заметил, какая ты красивая! Как, говоришь, тебя зовут?

— Ничего я не говорю!

— Значит, сейчас скажешь! — вкрадчиво настаивал Рок.

— Дацилия, — еле слышно прошептала девочка, с извиняющимся видом покосившись на Анаид.

— Дацилия! Я так и знал! — воскликнул Рок. — Мы предназначены друг для друга самой судьбой! Недаром же божественные звуки твоего имени раздались у меня в комнате!

На глазах помертвевшей Анаид Рок забрался на свое средство передвижения, прижал к себе позеленевшую от ужаса Дацилию, нажал на педали и, насвистывая, поехал в сторону Урта. На прощание он не сказал Анаид ни словечка и даже на нее не взглянул.

Девушка была готова провалиться сквозь землю. Ее сердце грызла неистовая ревность.

Ворвавшись в пещеру, Анаид с трудом держала себя в руках, задыхаясь от ярости и отчаяния.

— Какой ужасный день! — воскликнула она, когда Белая Дама заключила ее в свои объятия.

Кристина погладила внучку по голове. Фиалки в волосах Анаид увяли. Ее испачканные земляникой пальцы казались окровавленными. Утирая ими слезы, девушка перепачкала себе красным лицо, и теперь казалось, что она чуть ли не при смерти.

— Расскажи-ка мне все по порядку, — негромко, но решительно потребовала Кристина.

Анаид уже почти пришла в себя, но по-прежнему задыхалась от гнева.

— Это чудовищно! Сегодня самый ужасный день в моей жизни! Я все погубила! Зачем я только живу на свете!

— Успокойся, детка! Что произошло?

— Рок увидел Дацилию прежде меня и влюбился в нее!

Кристина перевела дух.

— Говоришь, Рок влюбился в Дацилию. Всего-навсего?

Анаид замолчала, не решаясь признаться в своем безрассудстве. Однако такая могущественная одиора, как ее бабушка, явно могла читать ее мысли и, возможно, даже знала все наперед.

— Ты сама подала Року приворотное зелье?

— Я не хотела… Так получилось.

— Ничто не заставит человека сделать то, что он действительно не желает, — сурово произнесла Белая Дама. — Ты бросила вызов судьбе. Теперь Проклятие Одии может осуществиться.

Анаид испугалась, но даже самое страшное проклятие не смогло бы сейчас заставить ее позабыть о Роке.

— Что же мне делать?! Я не хочу, чтобы Рок влюблялся в Дацилию!

— Стереть из памяти можно все, что угодно, но мне кажется, что исправить произошедшее будет не очень просто, — осторожно сказала Кристина. — Особенно при наличии свидетелей… А где сейчас Дацилия?

— В доме Рока! — скривилась Анаид. — Рок сказал, что она будет жить у него.

— Досадно! — нахмурилась Кристина. — Елена отнюдь не глупа. Она обязательно что-нибудь заподозрит.

Приказав Жезлу оказаться у нее в ладони, Анаид погладила его, помахала им в воздухе и приободрилась. Жизнь уже не казалась ей безнадежно погубленной. В душе девушки вспыхнула надежда.

— Сегодня же вечером я удалю Дацилию из дома Рока и снова дам ему зелья.

— Это невозможно, — покачала головой Кристина.

Анаид разозлилась. Как это — невозможно?! Она же Избранница! И обладает Жезлом, исполняющим все ее желания!

— Почему — невозможно?!

— Против приворотного зелья действует только эликсир забвения.

Не знавшая таких тонкостей, Анаид очень расстроилась.

— Значит, сначала он должен забыть Дацилию и только потом влюбиться снова?

— Совершенно верно.

— Очень скоро он позабудет о ней! — воскликнула терзаемая ревностью Анаид.

Не давайте эликсира забвения

Отворив дверь Карен, Елена поднесла к губам палец. Было около полуночи. Молодая луна еле светила, но Елена разглядела, что подруга выглядит очень плохо. Карен много работала, мало спала и сильно волновалась. Под ее усталыми глазами темнели круги.

— Спасибо, что сразу пришла! — прошептала Елена, взяла подругу за руку и провела ее на кухню.

Из-за приоткрытой двери гостиной, в которой все еще горел камин, раздался топот ног и оглушительный вопль «Го-о-о-л!».

Карен все стало ясно. Муж Елены, кузнец, и старшие из их восьми сыновей смотрели футбол. Все, кроме Рока.

Женщины заперлись на кухне. Елена, не говоря ни слова, поставила перед Карен тарелку с горячей едой, отрезала ей ломоть хлеба и налила стакан красного вина.

— Ешь!

Но Карен так нервничала, что у нее пропал аппетит.

— Что-то случилось?

— Да.

— Говори! Пока не скажешь, в меня ничего не полезет.

— А я, наоборот, от волнения тащу в рот все подряд.

Карен прекрасно понимала, что при восьми сыновьях у Елены волнений хоть отбавляй. Наверное, именно поэтому библиотекарша с каждым годом становилась все пышнее и пышнее. При этом Елена не жаловалась на здоровье, всегда отличалась завидной энергией и обычно пребывала в добром расположении духа.