Книга Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

Арсен повернулся к Адике. Девушка, все еще не веря, что опасность миновала, стояла в углу и расширенными от ужаса глазами смотрела на струйку крови, тоненькой змейкой вползавшей из коридора в комнату.

– Адике, не бойся меня, – произнес казак, подавая ей руку. – Иди сюда. Я защищу тебя. Пошли! Здесь оставаться опасно. Сходи с кровати, Адике… Или лучше я буду звать тебя Златкой… Ты знаешь это имя? Его только что сказала твоя няня…

– Где она? – прошептала девушка, не отводя взгляда от крови, которая уже достигла середины комнаты.

– Ее уже нет… Но ценой своей жизни она спасла тебя…

Девушка закрыла лицо руками. Плечи затряслись от рыданий. Арсену показалось, что он увидел, как под тонкой сорочкой затрепетало ее сердце. Он глухо произнес:

– Не плачь… Одевайся быстрее. А я подожду за дверью.

Выйдя в коридор, оттащил труп няни в соседнюю комнату, чтобы не попал на глаза девушке.

Со двора доносились радостные крики повстанцев. Где-то там затерялся и Яцько. Но о нем теперь можно не тревожиться. Не маленький, воин уже – и доказал это в бою. Арсена мучила мысль, как быть со Златкой. Куда ее деть? Взять с собою в отряд? А потом?

Вскоре девушка вышла одетая. Взяв ее за руку, нежно сказал:

– Пойдем. Не отставай от меня. И не бойся – все лихое позади!

Во дворе к ним подбежал Яцько, возбужденный, с горящими глазами.

– Арсен, я тебя всюду ищу! Надо освободить невольников! Я уже пытался, но у меня не получается…

Арсен задумался, а потом сказал строго:

– Яцько, я поручаю тебе охранять эту дивчину… Отвечаешь за нее головой. Чтоб пальцем никто ее не тронул! Понял? – Это – Адике. Златка. Я тебе рассказывал о ней. Смотри мне!.. А я открою подземелье.

– Понял, – сказал паренек, но по тому, как он взглянул на девушку, было видно, что это ему совсем не понравилось. Однако перечить Арсену не посмел. Ответил по-взрослому, степенно: – Коль надобно, о чем говорить…

Тем временем небо становилось ярко-голубым, даже бирюзовым. Где-то за горами всходило солнце.

Повстанцы сносили во двор дорогие вещи, оружие, тащили из погребов съестные припасы. Всюду стоял тот нестихающий галдеж и крики, что так присущи восточным базарам и стихийным народным бунтам.

Сбив с двери подвала замок, Арсен сбежал вниз. Невольники давно не спали. Разбуженные выстрелами и криками, столпились у окошка, стараясь понять, что творится наверху.

– Братья, воля! Выходите все!..

Подвал сразу наполнился радостными восклицаниями. Все кинулись к выходу. Пан Спыхальский, не стыдясь слез, стекавших по его рыжим усам, зажал запорожца в своих могучих объятиях.

– А най его шляк трафил, я знал, что настанет для нас такой день! Ты слышишь, пан Квочка? Не говорил ли я тебе, что мы еще будем на воле? А то, что сказал Мартын Спыхальский, то, проше пана, есть правда, то… всегда сбывается! А ты скулил – пропадем, пропадем!.. Теперь не пропадем, разрази всех гром среди ясного неба!..

Квочка расправил свои согнутые плечи и сразу на целую голову стал выше Звенигоры и пана Мартына. На его узком продолговатом лице появилась блаженно-радостная улыбка. Он так хватил кулачищем Спыхальского под бок, что тот аж охнул.

– Не пропадем, пан Мартын! А если и пропадем, то со славой!

Каждый невольник старался пробиться вперед, пожать руку Арсену, обнять, поблагодарить освободителя. Но Арсен торопился. Хотелось поскорее увидеть Якуба. Он вырвался из чьих-то объятий, бросился через двор к темнице Якуба и столкнулся с Ахметом Змеей, который нес перед собой охапку женской одежды.

– Будь другом, кузнец, – усмехнулся Арсен, вспомнив, как тот едва не обул его в огненные сапоги, – раскуй моих земляков! Век буду Аллаха молить за тебя!

Тот бросил свою ношу на землю.

– А чем? Не голыми же руками!

– Здесь кузница есть. Пошли!

Крохотная кузница расположилась у самых ворот. Ахмет Змея быстро нашел зубило, молоток, призывно стукнул по наковальне:

– А ну, подходи!..

Его обступили радостно-возбужденные невольники. А тем временем Арсен, схватив тяжелый молот, выбежал из кузницы. Дверь темницы массивная, а запоры крепкие. Хотя во дворе уже почти рассвело, здесь стоял густой мрак.

От нескольких ударов замок слетел. Дверь с грохотом и визгом распахнулась.

– Якуб-ага, ты жив?

Сквозь открытую дверь внутрь струился голубоватый утренний свет. Меддах заворочался, прикрывая глаза рукой. Седая косматая грива спадала ему на плечи. Загремели кандалы. На исхудалом, измученном лице промелькнула слабая недоверчивая улыбка:

– Это ты, Арсен? Я рад снова слышать твой голос, друг!

– Я пришел освободить тебя, Якуб-ага. Ты сам говорил – ничто не вечно под луной. Сегодня – конец твоей неволе!..

– Пусть будут благословенны дни твои! – пожелал меддах. – Что случилось? Как ты очутился здесь? И с оружием…

– Замок в руках восставших крестьян, Якуб! – И Арсен с силой ударил молотом по шкворню, вмурованному в стену.

Шкворень сломался. Арсен подхватил Якуба под руки, помог выйти из темницы.

Тем временем из-за далеких гор взошло солнце.

Появление меддаха произвело на повстанцев подавляющее впечатление. Во дворе сразу утих шум. Все молча смотрели на выходца с того света.

Якуб брел с закрытыми глазами: боялся ослепнуть от солнечных лучей. Длинная седая грива спадала на плечи и на бледное восковое лицо. Одежда на нем истлела, – оставшиеся лохмотья едва прикрывали тело. Руки и ноги коротко скованы тяжелой цепью.

– Правоверные, вы думаете – это гяур перед вами? – воскликнул Арсен. – Ничего подобного! Это такой же, как и вы, правоверный магометанин, турок!.. Смотрите, что сделал с ним Гамид-бей!.. Скажите, кто-нибудь из вас убил этого презренного пса? А может, его схватили живым? Пусть он ответит перед нами за мерзкие дела свои!

Повстанцы угрюмо молчали. Ответил Мустафа Чернобородый:

– Гамид исчез. Мы обыскали весь замок. Нет никаких следов.

– Он спрятался где-то! Сидит, как хитрый лис в норе. Ждет, пока мы не оставим замок.

– А мы его выкурим! – воскликнул Бекир. – Ребята, дайте огня!

– Предать огню! Поджечь! – гремело вокруг.

Исмет метнулся к деревянной галерее с факелом, швырнул его в кучу хлама. Вспыхнул огонь. Затрещало сухое дерево. Малиновые язычки взобрались наверх, на второй этаж, и над галереей быстро взметнулось пламя.

Во дворе поднялся галдеж. Каждый торопился вынести добычу за ворота замка. Раскованные невольники сбрасывали с себя лохмотья, надевали одежды Гамида или его челяди. Наиболее проворные вооружились копьями, а то и саблями.