Книга Магические узы - Марина Ефиминюк

Скрипнула дверь, и на пороге появилась Любава.

— Мы в видеотеатр, — объявила девочка, грохоча по ступенькам высоченными каблуками. — В нашей деревне наконец-то «Магические узы» показывают. Ты с нами?

Я только покачала головой.

— Надо же, — насмешливо хмыкнул появившийся следом за сестрой принаряженный Пересвет, — интересно, каким зельем он тебя опоил?

— Кто? — насупилась я.

— Ратмир, — хмыкнул парень и походя потрепал меня по макушке. — Еще вчера ты не была такой послушной. Нужно попросить пару капель, хорошо на девчонок действует!

Весело переговариваясь, они уселись в грузовой автокар и, подняв на дороге облако пыли, скрылись из глаз. Тетушка еще не возвращалась из города, куда отбыла ранним утром, узнав о приезде всей команды, которую иначе, как «банда», не называла, и теперь меня охватила настоящая тоска.

Окончательно озябнув, я вошла в дом. От открытой двери поднялся злой сквозняк, в гостиной что-то слетело с каминной полки.

— Да чтоб тебя! — буркнула я, обнаружив, что на полу валяются снимки.

На рамке с фотографией маленького Стрижа, где он с соломинкой между зубами лежал в высокой траве и жизнерадостно улыбался камере, появились трещины. Вдруг изображение зарябило и изменилось. Распростертый в нелепой позе, Стриж лежал на брусчатке в луже крови и смотрел в камеру остекленевшими глазами. Кровь, как живая, прибывала, текла и вдруг стала просачиваться через трещины в стекле. В ужасе я отшвырнула фотографию, и от удара рамка окончательно разбилась.

Ничего не соображая, я бросилась в коридор, где висел домашний коммуникатор, и схватилась за трубку, чтобы позвонить Богдану. Мгновением позже меня точно ударило магическим разрядом. Я больше не могла рассчитывать на брата, но и персональных номеров Ветровы мне тоже не оставили. Тогда кому мне было звонить, чтобы спасти нового друга?!

— Улица Вязовая, дом тринадцать, квартира девять! — пробормотала я и рванула вон из дома.

Если бы отец узнал, как ходко глотала версты его колымага, он пришел бы в неописуемый восторг. Или же в неописуемый ужас. «Чайка» ревела и чихала, выплевывая из выхлопной трубы клубы зеленоватого дыма.

Когда я на всех парусах выскочила на деревенский тракт, едва не столкнулась с черным автокаром, повернувшим в сторону ферм. В авто были окна-хамелеоны, посветлевшие с приходом сумерек. За рулем сидел чистокровный аггел, и мы обругали друг друга возмущенными сигналами, спугнув с почтовых ящиков ворон.

Однако на том неприятности не закончились. Найденная в бардачке призма городского навигатора оказалась треснутой, и полупрозрачная карта, вспыхнувшая на лобовом стекле, то и дело исчезала, а надписи высвечивались задом наперед. Удивительно, как я сумела добраться до места, ни разу не заплутав и не перепутав поворотов.

Район оказался спокойным и чистым. В противовес названию на Вязовой улице росли одни тополя. Теснились трехэтажные домики. На черепичных остроугольных крышах торчали шпили для приема магических сигналов видения. Вход в парадную дома номер тринадцать украшал полосатый тент, под ним казалось светлее, чем на улице, где трубочисты, согласно инструкции из Ратуши, уже зажигали фонари. Если таблички с именами жильцов не врали, то ювелир жил на третьем этаже.

Поднимаясь в нужную квартиру, я тщательно сдерживала панику и ждала, что на одном из лестничных пролетов найду расстрелянного Стрижа. Однако гулкий подъезд пустовал. Помявшись рядом с дверью с позолоченной цифрой девять, я набрала в грудь побольше воздуха и постучалась.

— Пусть Стриж будет жив, — пробормотала, едва удерживая себя на месте. — Пусть Стриж будет жив…

Щелкнул замок, дверь приоткрылась. На пороге возникла среднего роста женщина с коротко остриженными кудрявыми волосами и узким разрезом глаз. Я запомнила ее имя по пока не существующей газетной статье: Велимира Кадышева. Та, которую мне предначертано было убить.

— Ты?! — произнесли мы одновременно.

С побелевшим лицом она широко распахнула дверь, и моему взору открылась гостиная. На диване, закинув ногу на ногу, сидела… я сама…

Наши с двойником глаза встретились.

Мир вокруг меня точно замедлился. Я видела, как поддельная Веда вытащила из-за спины самострел, как вспыхнул ствол, и полетели белые боевые шарики. Четыре штуки, один за другим. Воздух наполнился кисловатым запахом магии. Хозяйку дома отбросило на пол. Она падала невероятно долго, раскинув руки. На животе растекались алые пятна.

В тот миг, когда ее голова шибанулась о плитки пола, события начали развиваться с оглушительной скоростью. Я бросилась обратно к лестнице, едва не упала, поскользнувшись на ступеньке. Оглушенная и дезориентированная, помедлила и вдруг увидела, что ко мне поднимался аггел с черной повязкой, закрывающей один глаз.

Плохо соображая, я запрыгнула на подоконник, толкнула задребезжавшие оконные створки и сиганула на растянутый тент. Тело отбросило вперед, я с визгом слетела на брусчатку. Прикусила до крови язык, разбила колени и застонала от оглушительной боли.

Кто-то закричал, видимо, приняв меня за самоубийцу. Усилием воли я заставила себя подняться и идти вперед. Сначала медленно, потом быстрее. Я осознала, что бежала изо всех сил, когда, споткнувшись в узком переулке, рухнула на брусчатку и стала хватать ртом воздух. Кое-как сев, прислонилась взмокшей спиной к холодной стене и вытерла рукавом нос. Оказалось, что у меня шла кровь. Видимо, разбилась, когда слетела с тента.

Осторожно оглянувшись, вдруг заметила в нескольких шагах от меня неподвижно лежавшего человека, прикрытого разодранными коробками. Из-под них торчала голая ступня с перепачканной до черноты пяткой. На мгновение у меня остановилось сердце.

Я молилась о том, чтобы в проулке валялся набравшийся в хлам пьянчуга, но когда стаскивала одну из коробок, все равно понимала, кого именно увижу. Стриж лежал точно как на привидевшейся мне фотке — раскинув руки, уставившись стеклянным взглядом в вечернее небо. На розовой футболке растекались огромные темные пятна. В сумраке цвет лица казался синеватым. Плюхнувшись рядом, трясущейся рукой попыталась нащупать на его шее пульс и, не найдя, прислонила ухо к груди. Сердце молчало.

— Стриж! — Я для чего-то похлопала приятеля по ледяной щеке и вдруг спохватилась: — Коммуникатор…

Меня колотило, когда я ощупывала карманы парня в поисках магического прибора. От прикосновения на зеркальной пластине остались кровавые следы. Экран вспыхнул, появились цифры.

— Брат, — прошептала я динамику, и приборчик стал послушно набирать номер Ветрова-старшего.

Понеслись длинные гудки. Один, второй, третий. Казалось, что Ратмир никогда не ответит, но вот раздался резкий голос:

— Да.

— Это я, — тихо произнесла в трубку. Черный экран мгновенно вспыхнул изображением. Сначала появилась крыша автокара, потом кусочек двери, и вот на меня смотрел Ратмир. На мгновение у него расширились глаза. Он все понял без слов.