Книга Обреченная на счастье - Елена Богатырева

— А ты, Света, замужем? — спросила я.

— Пока нет, но есть один человек, — ответила она, поглядывая на Клима, и они вместе расхохотались.

Наверно, она ему об этом рассказывала, пока меня не было.

— Ты, Клим, должен был к невесте с цветами явиться и при свидетелях попросить ее руки.

— Завтра и явлюсь. Свидетельницей будешь?

— Конечно, обожаю быть свидетельницей. Слушайте ребята, я ведь здесь два месяца собираюсь пробыть. Может, еще и на вашей свадьбе погуляю?

— Обязательно! — загудел Клим и приобнял меня. — Мы будем очень рады.

Слушая их, я только крепче сжимала свой фужер и поминутно подносила его к губам, а как только ставила его на стол, Светлана по-мужски подливала мне шампанского.

Когда машина Клима затормозила у моего дома, я первая вынырнула из нее и неуверенной походкой направилась к подъезду. Мне хотелось принять душ и смыть с себя все воспоминания об этом кошмарном вечере.

— Пока-а-а-а! — кричала Светлана, идя за мной следом. — Завтра ждем с цветами, по всей форме.

— Буду непременно! — басил Клим из машины. — Готовьте что-нибудь вкусненькое.

Когда мы остались со Светланой одни в лифте, где-то на уровне пятого этажа, я попыталась прояснить ситуацию.

— Я не хочу замуж…

— Да брось ты, — не глядя на меня отмахнулась Света. — Такой парень!

— А я все равно не хочу.

Она посмотрела на меня, обиженно сузив глаза, словно Клим был ее любимым родным братом, но, взяв себя в руки, натянуто улыбнулась и сказала:

— Все невесты так говорят накануне свадьбы.

Похоже, они все сговорились и решили выдать меня замуж любой ценой.

Дома я сразу же отправилась принимать душ, потому что меня слегка покачивало от выпитого и услышанного. А когда вышла, то обнаружила Светлану на моей тахте в бигуди и с телефонной трубкой в руке. Она визгливо обзывала кого-то тупой гусыней. Увидев меня, она швырнула трубку на рычаг, не попрощавшись с собеседником.

— Ужасно устала. Кстати, а ты где собираешься спать? — спросила она, устраиваясь удобнее на моей тахте и натягивая ночную рубашку.

— На кухне.

— Ну, спокойной ночи, — объявила Света и щелкнула выключателем.

В кромешной темноте я пошарила в шкафу, вытащила оттуда комплект спального белья и надувной матрас и отправилась на кухню. Там я села на табуретку и принялась надувать его. Надувая щеки и заполняя воздухом свою будущую лежанку, я слышала только, как бьется мое сердце. Тихо, как мышка. Тук-тук, тук-тук. Хочет стушеваться до уровня тикающего будильника. Только бы оставили его в покое. Только бы не приставали, не заставляли, не требовали ничего.

Я никогда не могла постоять за себя. Может быть, потому что родители мои умерли слишком рано. И я забыла, что такое надежный тыл, поддержка, любовь. Я была круглой сиротой в этом мире, хотя и не принято говорить так о взрослых самостоятельных женщинах. Может быть, поэтому я и цеплялась за Верку, которую не очень любила. Поэтому и не гнала Клима, которого не любила вовсе. Поэтому буду ворочаться два месяца с боку на бок на надувном матрасе. Ну что поделаешь, если люди совсем не такие, как мне хотелось бы. Не оставаться же одной. Нужно как-то приспосабливаться.

Я заткнула пробкой дырку, постелила себе на полу и улеглась. Приспособиться было трудно. Очень трудно.

4

Проснувшись рано утром, я немного полежала с открытыми глазами, а потом вспомнила вчерашний вечер и подскочила. Нужно что-то делать. Срочно. Я тихонько оделась, убрала свою импровизированную постель и, подкравшись на цыпочках к входной двери, выскочила на лестничную клетку.

Идти мне было абсолютно некуда, поэтому я решила отправиться в Павловск. А что? Там красиво. Буду гулять по парку и дышать свежим воздухом.

День прошел в полном молчании. Электричка, парк, белочки, поглядывающие на мои пирожки, с помощью которых я пыталась не умереть с голоду. Я бродила по парковым дорожкам, посидела на всех лавочках, а время тянулось и тянулось, как резиновое. А что, если остаться здесь жить? Устроиться на работу, лечить этих белочек. И никто меня никогда не найдет.

Я чувствовала себя Дюймовочкой. Ее тоже все время хотели выдать замуж. А Светлана теперь напоминала мне жабу. «Твой Клим, ква-а-а-а, просто загляденье!» И чего он ко мне привязался? Я старая дева тридцати шести лет отроду. Зеркало никогда не радовало меня, сколько бы я в него ни смотрелась, пытаясь отыскать в себе нечто, чем можно было бы удержать чужой взгляд. Люди никогда не находили меня привлекательной, мне никто ни разу в жизни не сказал, что я интересный собеседник. Если поблизости находилась хотя бы одна женщина, мужчины всегда разглядывали с преувеличенным интересом именно ее. А когда женщин поблизости не было, в моем присутствии они только скучали и тяжело вздыхали, и взор их убегал все время куда-то в сторону, словно меня не существовало.

День был пасмурный, утро похоже на вечер. Полдень как будто так и не родился из этого утра, а наступивший вечер стал его непосредственным продолжением. И если бы не высокие ели, преисполненные исторической мудрости, не вид, открывающийся с высоты на узенькую полоску реки, где плескалась и ныряла утка, набирая скорость, как реактивный самолет, волоча лапы по воде, но так и не взлетая, этот день моей жизни не состоялся бы вовсе.

Пора возвращаться. Делать нечего, они победили. Вероятно, следует выйти замуж за сына болотной жабы, потому что дальше будет еще хуже. Дальше будут жук и крот, а до встречи с эльфом из волшебной страны я так и не доживу. Но спешить на встречу со своим будущим «счастьем» мне все-таки не хотелось. Я все шла и шла по парковой дорожке и ни о чем не думала. Вдруг прямо мне под ноги прыгнул маленький лягушонок. Я вздрогнула от неожиданности и отбежала в сторону, борясь с отвращением. Лягушонок поскакал в высокую траву, смешно разбрасывая лапки.

«Вас спасет лягушка», — вспомнила я, и в долю секунды передо мной снова прокрутились события первой половины вчерашнего дня. «Вам нельзя принимать опрометчивого решения». Боже, а я ведь совсем было замуж собралась! А лягушка должна меня спасти. Позабыв о том, что предсказание показалось мне бредом, я сиганула в зеленую траву и принялась разыскивать своего спасителя. «Кис-кис-кис, — звала я. — Ква-ква, ты где?» Это, конечно, было безумием, но и последней моей надеждой. Поэтому я прыгала в зеленой траве до тех пор, пока не заметила, что на парковой дорожке уже собралось несколько человек, с интересом наблюдавших за моими действиями.

Электричка, которая везла меня в город, мчалась непростительно быстро. Машинист постепенно становился моим злейшим врагом, потому что сокращал время остановок и явно куда-то торопился, в отличие от меня. Метро тоже работало в ускоренном темпе, автобус подошел к остановке одновременно со мной. Мне этот транспортный заговор не понравился, я заартачилась и не села в автобус, а, потирая руки, приготовилась битый час поджидать другой. Однако следующий подошел сразу же, как только предыдущий отчалил от остановки. Пришлось смириться и занять место у окна. Проезжая мимо своего дома, я заметила у подъезда машину Клима, и мои последние надежды превратились в пыль. Я вышла, но решила не торопиться. Остановившись за квартал до своего дома, я осторожно выглянула из-за угла и прищурилась, как будто так меня могли не узнать, если что. Машина стояла на прежнем месте. Ну разумеется. Она ведь не была галлюцинацией или бредом. Бредом были все мои надежды на спасение.