Книга История Галльской войны - Гай Юлий Цезарь

40. Армейские служители первые искали спасения в бегстве на ближайший холм. Немедленно выбитые оттуда, они бросились на ряды наших воинов и еще усилили смятение в них, и без того бывших в ужасе. Одни полагали, построив войско клинообразно, прорваться через неприятеля в лагерь, находившийся очень недалеко: если бы часть и пала, то все прочие могли надеяться на спасение. Другие хотели оставаться на холме и там общими силами выдерживать напор неприятеля; против этого последнего мнения были старые воины, которые, как мы упоминали, вместе отправились на фуражировку. Итак, ободрив друг друга, под начальством Г. Требония, всадника Римского, они прорываются через неприятельские ряды и, не потеряв ни одного человека, достигают лагеря. За ними непосредственно последовали армейские служители и всадники и спаслись храбростью наших воинов. Те же, кто предпочел остаться на холме, не зная вовсе правил военного дела, не могли ни остаться верными своему первоначальному намерению на нем защищаться, пользуясь условиями местности, ни подражать решительности и быстроте, спасшей их товарищей. Стараясь прорваться в лагерь, они наткнулись на неблагоприятную местность. Сотники, из коих некоторые за храбрость были повышены из нижних рядов прочих легионов в верхние этого, не желая омрачить прежнюю славу воинской доблести, пали, храбро сражаясь. Часть воинов, пользуясь тем, что храбрость их начальников отвлекла неприятеля, против ожидания благополучно достигла лагеря; часть же погибла, будучи окружена Германцами.

41. Германцы, потеряв надежду овладеть нашим лагерем, так как наши уже стали на окопы, с той добычей, которая была ими спрятана в лесу, убрались на ту сторону Рейна. Даже после удаления неприятеля ужас наших был так велик, что когда в ту же ночь прибыл в лагерь Г. Волузен с конницей, присланный Цезарем, то и он не смог убедить наших, что Цезарь невредимый идет назад со всем войском. Страх у всех был до того велик, что наши, как бы потеряв рассудок, уверяли, что наше войско все погибло, а только конница спаслась бегством; никак никто не предполагал, что Германцы дерзнули бы напасть на наш лагерь, если бы все наше войско было невредимо. Когда Цезарь прибыл, то весь страх исчез.

42. Цезарь, возвратясь, будучи хорошо знаком со случайностями войны, сильно пенял за то, что когорты были высланы из лагеря; он говорил, что им ни в коем случае не надлежало покидать свой пост, а быть готовыми на всякий случай, как и доказало неожиданное нападение неприятеля. Но счастье еще более нам благоприятствовало, отвратив врагов, уже имевших почти в своей власти наши окопы и лагерные ворота. Во всех этих событиях всего удивительнее то, что Германцы, переправившись через Рейн с целью опустошить земли Амбиорикса, нечаянно напали на Римский лагерь и оказали тем величайшую услугу Амбиориксу.

43. Цезарь снова отправился опустошать неприятельскую землю; собрав множество соседних жителей, он разослал их во все стороны. Все деревни и строения, какие только попадались, были преданы огню; со всех сторон тащили награбленное. Хлеб не только тратился на прокормление огромного количества людей и лошадей, но и погибал от позднего времени года и дождей, так что если бы кто из жителей и спасся, где-нибудь скрывшись, то и после удаления нашего войска должен был бы погибнуть от голода. Так как конница наша была разделена на многочисленные отряды, нередко случалось, что захваченные ею пленники показывали, что только что видели Амбиорикса, и уверяли, что он еще не совсем исчез из виду. Впрочем, несмотря на все старание наших воинов и желание услужить Цезарю и почти невероятные и свыше их сил труды, однако всегда Амбиорикс ускользал в ту минуту, когда наши уже полагали иметь его в своей власти. Он уходил, пользуясь оврагами и лесами, и в течение ночи бывал уже далеко, совсем на другом конце страны; его сопровождали только четыре всадника, которым он решился вверить свою жизнь.

44. Опустошив таким образом неприятельскую страну, Цезарь привел войско в Дурокорт Ремов[15], и, назначив в этом месте Галльский сейм, он на нем произвел следствие о заговоре Сенонов и Карнутов. Аккон был уличен как виновник этого умысла, над ним произнесли строгий приговор, и он был казнен смертью по обычаю предков. Некоторые из виновных, опасаясь суда, бежали; было воспрещено давать им воду и огонь. Цезарь поставил на зимних квартирах два легиона в земле Тревиров, два в земле Лингонов, остальные пять – в Агендике[16], в области Сенонов. Приняв меры к обеспечению войска продовольствием, Цезарь отправился по обычаю в Италию для участия в народных собраниях.

Книга седьмая

1. Усмирив Галлию, Цезарь, как и предполагал, отправился в Италию для участия в народных собраниях. Там он услыхал об убийстве П. Клодия и, узнав из сенатского декрета, что вся молодежь Италии замышляет заговор, распорядился произвести набор во всей Провинции. Такое положение дел вскоре стало известно в Трансальпинской Галлии. Галлы присоединили к этому еще ложный слух (имевший, по их мнению, основание), что волнения в Риме задержали Цезаря и что при таких смутах ему невозможно возвратиться к войску. Думая воспользоваться такими обстоятельствами, Галлы, постоянно с прискорбием снося Римское владычество, стали смелее и решительнее замышлять войну. Галльские старейшины собирались на совещания в лесах и уединенных местах и сетовали о смерти Аккона; они говорят друг другу, что тот же жребий может ожидать и их; оплакивают участь, постигшую всю Галлию; не щадят ни обещаний, ни наград для тех, кто будет зачинщиком войны и личной опасностью искупит вольность всей Галлии. Они признали, что общее усилие надо употребить на то, чтобы не допустить Цезаря до армии прежде, чем осуществятся их тайные намерения. Они полагали достигнуть этого без труда, рассчитывая, что ни легионы без главного полководца не решатся выйти с зимних квартир, ни Цезарь, не подвергаясь опасности, не может их достигнуть. Одним словом, Галлы хотели лучше погибнуть с оружием в руках, чем утратить и вольность, и древнюю воинскую славу, завещанную им предками.

2. Когда об этом шла речь, Карнуты вызвались для общей пользы подвергнуться опасности и первыми начать войну. Но так как в то время невозможно уже было обеспечить себя взятием и дачей заложников без того, чтобы их замысел не открылся, то они просят их общий союз скрепить клятвой на военных значках и оружии (этот священный обряд у них считается величайшей важности) в предупреждение того, чтобы, когда они начнут войну, прочие племена их не оставили. Карнуты были осыпаны похвалами от своих соотечественников; взаимный союз скрепили общими клятвами всех присутствовавших, назначили время для открытия военных действий, и тем окончилось совещание.

3. В назначенный день Карнуты под предводительством Котуата и Конетодуна, готовых на все людей, по данному сигналу устремились в Генаб[17]. Римские граждане, находившиеся там для торговли, и в их числе Г. Фузий Цита, один из известных Римских всадников, которому Цезарь поручил снабжение наших войск провиантом, были перебиты, а их имущество разграблено. Известие об этом событии быстро разнеслось по всей Галлии (в случае какого-либо важного и значительного происшествия Галлы кличут клич по всей своей стране одни другим, что случилось и в этот раз). Таким образом, события Генабские при восходе солнца стали уже известны в земле Арвернов прежде, чем окончилась первая стража ночи; а расстояние от одного места до другого – около 160 миль.