Книга Кукушкины слёзки - София Привис-Никитина

– Юра! Юраааа! Иди пить чай! Чааай!

Анечка чувствовала себя нелюбимой и лишней, как раскладушка с незваным гостем, втиснутая между супружеским ложем и детской кроваткой. Она всем мешает и все об неё спотыкаются.

«Разменять бы квартиру, вселить им сюда матёрого уголовника и уехать!» – мстительно мечтала Анечка. Она уже почти ненавидела своих соседей. Степень её ненависти выражалась в простых всхлипах:

– Ненавижу! Уеду! Незамедлительно уеду!

К тому времени, когда Анечка собирала чемодан для поездки в Испанию, отношения развалились вконец. Хмурое «доброе утро» по утрам и «спокойной ночи» вечером, да и то, не всегда. На кухню Аня старалась не выходить. Там Юра в трусах доламывал мойку. Через час должен был заехать «который». В дверь деликатно постучали.

– Да! Да! – строго пропела Аня.

В дверь просочилась Галочка.

– Анечка! Ты пока будешь в отъезде, Юра сделает ремонт во всей квартире.

Справедливости ради, надо отметить, что ванна уже блистала новизной, в кухне стояла новая плита с ультрасовременной вытяжкой, двойная мойка радовала глаз. Юрочка вживался в квартиру надолго. Основательно поселился, короче.

– Да делайте вы, что хотите. Я-то тут с какого боку?

– Ты не могла бы нам оставить ключи от своей комнаты? Мы переклеим обои, побелим потолок. Юра паркет отциклюет. Приедешь в чистенькую комнату.

Аня задохнулась в предчувствиях. В голове забилась шальная мысль – никуда не ехать и всё держать под контролем! Выселят! Как пить дать выселят! Снесут мебель на помойку (благо опыт у них уже есть), документы своруют, подписей наставят. И приедет Анечка из Испании полновесным бомжем!

– Ключи я оставляю маме, она будет через день приходить поливать цветы. И не надо ничего в моей комнате трогать без меня. Понятно? – Анечка завела бровь под чёлку.

– Какая ты всё-таки, Анька, сволочь! – И Галя стремительно вышла, громыхнув дверью.

Анечка бросилась к шкафчику, дрожащими руками выхватила из пачки документов драгоценный ордер, запихала его в сумочку, закрыла на два оборота свою дверь и выбежала на улицу ждать машину.

Испания пронеслась по Анечкиным каникулам радостным фейерверком. Прилетели они в Барселону. Поселились в небольшом семейном отеле, но «который» свозил Аню и в Ибицу, и в Пальма де Майорку на карнавал. Колоритная, сказочная страна очаровала Аню.

И это было удивительно. Потому что главные достопримечательности Испании – коррида и сиеста просто сводили её с ума. Корриду она видела только один раз, зажмурив глаза и закрыв уши. Второй раз её на это кровавое зрелище уже не затащит никто и никогда.

А что касается сиесты, то «который» соблюдал этот ритуал строже, чем фанатичный мусульманин намаз. Два часа среди белого дня они проводили в постели. Но «который» не давал Ане уснуть даже на миг. Его назойливые руки и губы блуждали по Аниному телу. И это было похоже на корриду.

Когда тело молчит, то его просто используют, если не гнушаются и не оскорбляются абсолютной холодностью партнёра. «Который» не гнушался и не оскорблялся… Аня занавешивалась шторками ресниц, и под веками ей улыбался ненавистный Севка.

А вечером они совершали набеги на магазины и лавочки. Аня покупала всё, что видела, а, что не видела, покупал ей «который». Пришлось купить второй чемодан. В Ибице Аня увидела совершенно ошеломительное платье. Померила – длинновато, великовато в груди. Для этого платья нужны были Галочкины ноги и Галочкина грудь. «Перешью!» – подумала Аня, и «который» купил платье.

Броне накупили браслетов, Илье умопомрачительную рубашку, Славику игрушечный пистолет, с которым смело можно было идти на банк. А всяких зажигалок, магнитиков, записных книжечек сувенирных – просто тьма! Гальке и Юрке её – НИЧЕГО!

В августе Аня прощалась с «которым». Он говорил что-то о том, что созвонимся, увидимся, а она стояла и считала секунды до того, когда увидит его опостылевшую спину. С трудом втащив на второй этаж два объёмистых чемодана, с колотящимся сердцем Анечка открыла дверь своей квартиры. На неё сразу пахнуло ремонтом и свежестью. Пол в коридоре был с родни эрмитажному. Куда подевались все выбоинки и шероховатости?

Стены зашиты в деревянные панели, вместо тусклой лампочки в коридоре почти театральна люстра. Аня прошла к своим дверям, но дверь была не родная (косая и щербатая). Дверь была как из рекламных проспектов. Аня уже без всякой надежды вставила в дверь ключ, ключ не проворачивался.

Всё осознав в одно мгновение, Аня присела на чемодан. Дома не было никого. Её выселили! Факт был, как говорится, на лицо. Аня сидела на чемодане и оплакивала всю свою такую нескладную загубленную двадцатишестилетнюю жизнь.

Стоп! Если выселили, то почему не поменяли замок на входной двери? Аня пробежала к Галочкиной комнате. Наверное, её самовольно переселили туда. Закрыта! Дверь закрыта. Нерешительно подойдя к бывшей Брониной двери, Анечка постояла, выровняла дыхание, нажала на тугую ручку новой двери и буквально ввалилась в комнату.

В чистой, пронизанной солнцем и воздухом комнате стояла со вкусом расставленная, её мебель. Всё было не так, как раньше у Анечки, а лучше! В сто раз лучше! Нашлось даже место для спасённых ею, горки и ширмочки.

Аня осторожно прошла на балкон. Пол был выложен весёлой плиткой. Маленький плетёный столик и два стульчика. Цветы в полном порядке. Благоухают. А ведь она их обрекла на верную гибель, не оставив злодейке Галке ключ.

На столе лежал комплект ключей и письмо. Москва. Издательство «ЛИРА». Сердце рухнуло в преисподнюю. Анечка села, прочитала письмо. Глаза прыгали по строчкам, выхватывая: необходимые поправки… свежий взгляд…. всегда рады… наши реквизиты…

Сообразить Аня всё равно ничего не могла. Внутри визжал и бился моторчик, она кинулась разбирать чемодан, попутно побежала в душ, бегала из ванной в комнату, обнимала взглядом чистенькую кухоньку.

Никаких коммунальных отдельных шкафчиков и столиков. Бронин дубовый стол у окна, окружённый стульями с витыми спинками. Как он не попал на помойку, оставалось загадкой. Огромный от потолка до пола шкаф-сервант на современный манер.

В дверях проскрежетал ключ, не прошло и секунды, с разбегу на неё бросилась Галочка, сзади налетел и карабкался по ней Славик. Красномордый стоял в дверях и улыбался.

Стол собрали в момент. Упорхнув в комнату и прошуршав там пакетами, Аня вынесла на вытянутых руках платье. То, которое, «укоротить и ушить в груди» уже было не суждено. Славик был уже вооружён и очень опасен. А Юре досталась бутылка «Хеннеси», которую Аня планировала подарить маме. Да и ничего страшного! Для мамы подарков хватит и мимо «Хеннесси»!

После торжественного обеда, сидели на балконе, лениво перебрасываясь новостями: Броня родила девочку весом почти в три килограмма. Никаких отклонений. Конечно, ни о каком грудном молоке речи быть не может, но смеси отличные. Малышка ест хорошо. Илья сходит с ума, Броня цветёт. Вечером, когда все устали и разошлись по комнатам, позвонил Сева.