Книга Мой любимый принц - Паола Маршалл

Коби не знал, что в зале суда находится еще один из его знакомых. Уокер подкупил одного из приставов и теперь тайком наблюдал и за процессом, и за мистером Дилли. Мистер Дилли, как обычно, был невозмутим. Он и бровью не повел, когда сэр Альберт закончил свою речь и вызвал сэра Рэтклиффа.

По залу прошел шумок. Даже судья проявил неожиданное любопытство, очнувшись от полудремы. Сэр Рэтклифф производил впечатление «благородного баронета», как впоследствии окрестила его пресса.

Сидящие в зале светские дамы достали свои лорнеты. Виолетта обратилась к Дине громким «театральным» шепотом:

— Вылитый жулик. И что в нем нашла Сюзанна Уинтроп?

Он держался решительно, но скромно, и его манеры были безупречны. Когда у него спросили, зачем он подписал признание, если был невиновен, сэр Рэтклифф взглянул на судью, а затем на присяжных, и печальным голосом ответил:

— Я понимал, что репутации его королевского высочества принца Уэльского будет нанесен непоправимый урон, если станет известно, что он был банкометом в азартной карточной игре. Как верный слуга короны, я счел своим долгом пожертвовать собой, чтобы спасти его доброе имя.

— В таком случае, — воскликнул сэр Альберт, — зачем вы подали иск и потребовали вызвать в суд принца Уэльского, предав гласности его участие в азартной игре?

Сэр Рэтклифф принял столь горделивый вид, что Коби еле удержался от смеха. Однако некоторые из присяжных смотрели на «благородного баронета» с сочувствием.

— Потому что меня уверили, что если я подпишу признание, все это останется в тайне, и моя репутация, как и репутация принца Уэльского, не пострадает. Представьте себе мой ужас, когда я узнал, что по вине одного из ответчиков, мистера Джейкоба Гранта, эти события стали известны всему Лондону, и я столкнулся с всеобщим осуждением. Хуже того, я мог лишиться своего места в парламенте. Мне пришлось действовать, чтобы спасти свою честь.

Сэр Дарси Спенлоу вскочил на ноги.

— Ваша честь, — обратился он к судье. — Я требую вычеркнуть обвинение в адрес мистера Гранта из протокола. Это ничем не подкрепленные слухи.

Судья кивнул.

— Предупредите своего клиента, сэр Альберт, — сурово произнес он, — чтобы впредь он отвечал по существу.

— Конечно, ваша честь. Позволите продолжать?

— С этим условием.

— Скажите, сэр Рэтклифф, каково было достоинство фишек, с которыми вы играли?

— От пяти шиллингов до десяти фунтов.

Сэр Альберт повернулся к присяжным.

— От пяти шиллингов до десяти фунтов, — торжественно повторил он. — В таком случае сумма вашего выигрыша ничтожна в сравнении с размерами вашего состояния.

— Это правда, сэр.

— То есть, если игрок мошенничает, он лишь попусту рискует своей репутацией?

— Именно так. Игра не стоит свеч. Значит, вы понимаете, как я был удивлен, когда меня обвинили в столь бессмысленных действиях.

Некоторые из присяжных закивали в знак согласия. Если бы решение выносилось сейчас, не было сомнений, кто стал бы победителем.

Дина тоже пришла к выводу, что сэр Рэтклифф держится неплохо. Он подробно объяснил свою манеру игры, сказав:

— Да, я клал фишки на карты, на которые ставил, но никогда не перемещал их после окончания игры, чтобы уменьшить или увеличить свои ставки.

После этого возникло еще несколько острых моментов. Было упомянуто о краже бриллиантов. Сэр Рэтклифф подтвердил, что эта потеря сильно его расстроила и отразилась на его поведении во время игры, что и могло повлечь за собой ложное обвинение.

Под конец был задан прямой вопрос:

— Виновны ли вы, сэр Рэтклифф Хинидж, в мошенничестве во время игры в баккара?

Он громким и твердым голосом ответил:

— Нет, не виновен.

— Правдивы ли выдвинутые против вас обвинения?

— Нет. Я считаю, что они были сфабрикованы тем же человеком, который рассказал всему Лондону о происшедшем в Маркендейле.

В целом сэр Рэтклифф произвел благоприятное впечатление на присяжных. Сэр Альберт, по слухам, даже надеялся, что ответчики сдадутся без боя, решив, что их дело проиграно.

По возвращении домой Дина сказала мужу:

— Не думаю, что разбирательство продлится долго или что появятся сомнения в виновности сэра Рэтклиффа, как бы он ни хитрил.

— Можешь быть уверена, — с циничной улыбкой ответил Коби, — адвокаты сумеют растянуть этот процесс, ведь так они отрабатывают свои гонорары. А что до сэра Рэтклиффа, его доводы показались присяжным весьма убедительными. Я слышал, что сэр Альберт убежден в невиновности своего клиента и искренне верит, что мы сговорились, дабы очернить его в глазах принца.

Дина вздрогнула.

— Я беспокоюсь, — пробормотала она, — о тебе и остальных. Особенно о тебе. Как ты думаешь, они станут спрашивать о краже бриллиантов Хиниджа?

Коби покачал головой.

— Вряд ли. Не тревожься, любовь моя.

Но Дина продолжала тревожиться.

На следующее утро светские дамы явились в новых туалетах. Дина была очаровательна, и большинство присяжных мысленно согласились с Коби: да, столь юное и невинное создание не может быть женой негодяя.

Сэр Дарси приступил к перекрестному допросу сэра Рэтклиффа. Но все его усилия оказались напрасны. Напротив, чем сильнее был его напор, тем большее сочувствие к сэру Рэтклиффу пробуждалось в душах многих зрителей и присяжных, которые уже привыкли думать о нем как о жертве заговора.

— Я утверждаю, — заявил сэр Дарси, — что невинный человек не стал бы губить свою честь и репутацию, письменно признавая себя виновным в мошенничестве. Вашу подпись на документе следует рассматривать как неоспоримое доказательство вины. Что вы на это ответите?

Сэр Рэтклифф снова принял горделивый вид, вздохнул, взглянул на судью, а лишь затем обратился к своему обвинителю.

— В обычных обстоятельствах, сэр, я согласился бы с вами. Но учтите, что я офицер и джентльмен, посвятивший жизнь служению короне и государству. Я вынужден был подписать эту бумагу, чтобы спасти принца от скандала. Ради своей страны я готов был пожертвовать не только жизнью, но и репутацией… поскольку принц и ответчики обещали сохранить это в тайне.

— Но разве можно было сохранить такую тайну, сэр Рэтклифф? А так как вы и никто иной затеяли этот судебный процесс, скандал все-таки разразился. Куда же делась ваша преданность принцу?

— Причина в том, что люди, сидящие здесь, нарушили клятву молчания. Поскольку они обошлись со мной бесчестно, то и я счел себя свободным от любых обязательств.

Он повернулся и обратился к судье.

— Я уверен, что вы понимаете мои мотивы, ваша честь…