Книга Флёр-о-Флёр - Олег Селиверстов

– Да. Только размер не подошел. Она давит на нос.

– К любой маске надо привыкнуть.

– Она предложила приклеить прокладки.

– (Веселый смайлик). Приобретая большие деньги или громкую славу, человек вынужден скрывать свое истинное лицо. Не забудь взять маску в Париж.

– Вечерний наряд тоже?

– Обязательно. Вдруг мы пойдем репетировать «Казанову».

Лера хотела написать «Втроем?», но сдержалась.

– О’кей.

– Условия загадки понятны?

– Не совсем. Если каждая загадка – это маршрут по городу, значит, все составляющие – какие-то здания, да?

– Не только здания. Улицы, площади, станции метро и т. п. Все, что есть на карте путеводителя. Даже кладбища.

Лера поморщилась, ей не нравилось, когда он так мрачно шутил.

– А если это будет в разных концах города?

– Маршруты будут пешеходными, по историческому центру Парижа.

– Если я о чем-то догадаюсь, я могу сказать об этом Сюзанне?

– Ты хочешь, чтобы она выиграла пари?

– Но что же мне делать, если она попросит ей помочь?

– Жизнь – это всегда выбор. Да или нет? Черное – белое? Уверен, ты поступишь правильно.

– О’кей. – написала Лера, чувствуя легкий укор совести. Хорошо, что Рами не видел ее усмешку в этот момент, он бы явно обо всем догадался. – Я постараюсь.

– Для начала попробуй отгадать загадку из письма. И не забудь – в Париже более трех тысяч улиц.

– Всего лишь? (удивленный смайлик). У меня как раз осталось две недели.

– Ты способная. Недаром судьба выбрала на роль моей помощницы именно тебя.

«Помощница-наложница», – иронично улыбнулась Лера и поинтересовалась:

– Мы увидимся до поездки?

– Вряд ли. Оформляй документы и поддерживай связь с Сюзанной. Если что-то будет меняться, сразу сообщай.

– О’кей.

– Еще вопросы есть?

– Даже не знаю. Все так неожиданно…

– Жду сообщений. Привет грабительнице банков.

– До свидания.

Белая маска висела на стене, сквозь прорези проглядывали розовые обои. Кроме вечернего платья, надо еще купить новое нижнее белье, подумала Лера. А платье найти белое, длинное, с глубоким декольте. Лера сняла со стены маску, надела и подошла к зеркалу. Белое платье, белый жемчуг, белая маска. Совсем как невеста. Или спящая красавица в хрустальном гробу. А Сюзанна пусть носит черную маску и будет черной царицей – Клеопатрой. Если у каждого своя роль и своя маска, то у нее теперь будет своя – Снежная королева. Белая и холодная. И бесчувственная.

Лера расправила плечи и постаралась изобразить неприступный вид. Ничего не получилось – какая может быть королева в спортивных штанах и короткой маечке? Вздохнув, она повесила маску на место и спустилась в столовую. В маминой спальне было тихо. Лера включила чайник и достала кофе. Позади скрипнула дверь.

– На плите есть котлеты, – послышался мамин голос.

Лера, не оборачиваясь, положила в чашку две ложки кофе.

– Валерия, ты молчишь уже три дня. Может быть, хватит?

Пожав плечами, Лера налила в чашку кипяток, добавила молока и села за стол.

– Ну, хорошо, – примирительно сказала мама и подошла к плите. – Я была не права, ты взрослая, самостоятельная девушка. Но я беспокоюсь. Раньше ты все мне рассказывала, всегда приезжала к ужину, помогала во всем. А сейчас что-то случилось. У меня же нет никого, кроме тебя. – Мама поставила перед ней тарелку с котлетами и положила руку на плечо. – Ты можешь молчать, но съешь хотя бы котлеты, а то они станут невкусными. Вчерашние отбивные пришлось отдать соседской собаке. Так она скоро лопнет от обжорства.

Лера отодвинула чашку с кофе и взяла вилку, пытаясь вспомнить, как по-французски «котлета». Но не смогла. Мама села напротив. Большие складки на шее, глубокие морщины вокруг губ, обвисшая кожа на щеках. Женщина, которой через пять лет будет шестьдесят. Ее родная мать. Одинокая и беззащитная, которая до магазина добирается с трудом.

– Спасибо, мама. – Лера отломила кусок котлеты и съела. – Вкусно. Как гонки, как Шумахер?

– Гонка проходила в Монако. Там очень сложная трасса по узким городским улицам. Но Шумахер опять всех опередил. Он в туннеле гнал почти двести километров в час. Вот это мужчина…

– Мама, ты не могла бы мне дать взаймы тысячу долларов?

– Зачем?

– Понимаешь, – замялась Лера. – Я еду в Париж, в командировку.

– В Париж?

– Да. Это по второй работе. Меня попросили сопровождать одну женщину, директора ресторана. И мне не хватает денег.

– Париж… – задумчиво повторила мама, встала, прихрамывая, подошла к раковине и начала мыть посуду.

– Я, как приеду, сразу тебе отдам.

– И на что тебе не хватает?

– На вечернее платье.

– Ах да, конечно! Париж, вечернее платье, устрицы с шампанским в отеле «Крийон»…

– Если у тебя нет, можешь не давать.

– Наверное, собираешься посетить Эйфелеву башню? – Мама оторвалась от посуды и повернулась к дочери.

– Да. – Лера опустила глаза. – Если будет время.

– Башню лучше всего видно с площади Трокадеро. Там есть смотровая площадка…

– Откуда ты знаешь? Ты же не была в Париже.

– Видела по телевизору. Завтра схожу в банк и сниму деньги.

– Спасибо. – Лере захотелось сказать что-то теплое, но мама опять отвернулась к раковине. – Давай, я домою посуду?

– Налей лучше полрюмочки коньяка. И завари чай. Деньги отдашь, когда будут. Это же всего лишь раскрашенные бумажки. Так, кажется, говорит Аня.

– Бонни передает тебе привет. Мы с ней ходили на открытие выставки Виктора.

– Он по-прежнему бросает дочь одну?

– Нет, – ответила Лера, налила коньяк и поставила перед мамой.

– Спасибо, – проговорила та и с усмешкой взглянула на дочь. – Значит, не бросает?

– Иногда.

– Все-таки твой брат – порядочная свинья. Когда увидишь Аню, передай ей от меня сто рублей. Нет, лучше двести. Пусть положит к себе в копилочку. – Мама отпила коньяк и с нежной улыбкой взглянула на детский рисунок гоночного автомобиля, который был прикреплен магнитиком на боку холодильника. – И скажи ей, что «Феррари» пишется с двумя буквами «р».

– Хорошо, как раз завтра вечером мы с Бонни увидимся.