Книга Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь - Терри Гудкайнд

— А другие называют безвозвратно утерянной. Я немножко полистал ее — судя по разветвлениям пророчеств, с которыми согласуется текст, это может быть только оригинал или же очень точно выполненная копия. Для дальнейших суждений нужно прочесть ее всю — но из того, что я уже увидел, можно сделать вывод, что текст подлинный. Да и какой смысл прятать подделку? Подделки изготовляют для того, чтобы обменять их на золото.

С этим трудно было спорить.

— И все это время она лежала здесь — погребенная под костями…

— В компании огромного множества других творений — вероятно, не менее ценных.

Энн в который раз обвела взглядом ряды книг и прищелкнула языком:

— Натан, ты открыл сокровище. Сокровище неоценимое, бесценное!

Ее переполняло чувство благоговения, граничащего с испугом.

— Возможно, — сказал он. Встретив ее озадаченный взгляд, он снял увесистый том с другой стопки. — Ты, наверное, не поверишь, что это. Вот. Открой и прочти заглавие сама!

Энн неохотно отложила «Книгу Обратных Пребразований и Двойной Спирали» и взяла у Натана из рук тяжелый том. Положив его на стол, она склонилась ниже и очень осторожно откинула обложку. Тут же, изумленно заморгав, она выпрямилась и уставилась на пророка:

— «Седьмая Задача Селлерона»! — выдохнула она. — Но я думала, что у нее был только один экземпляр, и тот погиб!

Натан приподнял уголок рта в иронической усмешке и взял другую книгу.

— Это «Двенадцать Оброненных Слов». Я нашел также список «Близнеца Горы». — Он ткнул пальцем в высокую стопку. — Где-то там!

Энн пришлось сделать усилие, чтобы заговорить:

— А я думала, мы потеряли их навсегда…

Натан, странно улыбаясь, наблюдал за нею. Она схватила его за руку.

— Неужели нам повезло, и здесь есть копии?

Натан кивнул, подтверждая ее догадку. Улыбка его угасла.

— Энн, — сказал он, подавая ей «Двенадцать Оброненных Слов», — взгляни на это и скажи мне, что ты думаешь.

Озадаченная угрюмым выражением его лица, она уложила книгу на свободном уголке стола и принялась бережно листать страницы. Чернила немного выцвели — но не больше, чем в любой книге такого возраста. При такой древности текст был в хорошем состоянии и вполне читабелен.

«Двенадцать Оброненных Слов» содержали двенадцать основных пророчеств и ряд подчиненных им разветвлений. Сами по себе двенадцать основных пророчеств были не столь важны — но их следствия, если правильно сочетать их друг с другом, связывали реальные события с содержанием многих других пророчеств, которые иначе невозможно было расположить хронологически. Эти следствия определяли, как соединены между собою стволы и ветви дерева пророчеств; именно поэтому книгу считали столь ценной.

Хронология зачастую доставляла много затруднений тем, кто работал с пророчествами. Невозможно было определить, сбудется ли такое-то пророчество завтра или через сто лет. События в мире шли непрерывной чередой. Привязать пророчество к определенному моменту времени бывало очень важно не только затем, чтобы знать, когда оно осуществится. То, что могло иметь чрезвычайное значение в один год, могло оказаться лишь второстепенным и незначительным событием на следующий год. Не зная, к какому году привязано пророчество, невозможно было судить, предвещает ли оно опасность либо же является просто примечательным фактом.

Большинство пророков, составляя свои предсказания, предоставляли потомкам определять их место в потоке событий реального мира. Среди знатоков не было единого мнения насчет того, делалось ли это сознательно, по небрежности, или потому, что пророк, погруженный в созерцание своих видений, не задумывался, насколько важно и сложно будет позднее привязать их к определенному времени. Наблюдая за Натаном, Энн часто замечала, что для самого пророка предсказание было настолько отчетливо и ясно, что он просто не осознавал, до чего трудно будет другим прочесть его и поставить на надлежащее место в головоломке жизни.

— А вот теперь погоди, — сказал Натан, когда она перевернула несколько страниц. — Вернись на страницу назад!

Энн исподлобья взглянула на него и пролистала книгу в обратном порядке.

— Вот здесь, — сказал Натан, ткнув пальцем в страницу. — Посмотри. Видишь, тут недостает нескольких строчек?

Энн смотрела на маленький пробел в тексте, не понимая, что в нем особенного. В манускриптах часто оставались пробелы по самым разным причинам.

— Ну и что?

Вместо ответа он взмахнул рукой, побуждая ее листать дальше. Когда на очередной странице показался еще один пробел, Натан похлопал по нему, привлекая ее внимание, а потом снова велел продолжать.

Энн заметила, что пробелы стали попадаться чаще, и наконец появились целые пустые страницы. Однако и в этом не было ничего особенного. Существовало немало книг, которые обрывались на середине. Считалось, что это происходило, когда пророк, работавший над книгой, умирал, а преемники не решались вмешиваться в ход его рассуждений либо предпочитали заниматься теми ответвлениями пророчеств, которые больше всего их интересовали или же казались более важными.

— «Двенадцать Оброненных Слов» — одна из немногих книг, содержащих хронологию, — негромко напомнил ей Натан.

Конечно же, она знала об этом ценном качестве книги. Однако зачем пророк решил подчеркнуть его?

— Ладно, признаю, это странно, — сказала Энн со вздохом, дойдя до конца. — Что ты хотел мне сказать?

И снова вместо ответа он вручил ей еще одну книгу.

— «Ветвление от Беркеттового Корня». Взгляни.

Энн перелистала и эту бесценную находку, уже готовая увидеть нечто из ряда вон выходящее. Однако нашла она лишь три пустые страницы, за которыми следовали новые пророчества.

Игра, затеянная Натаном, уже начала раздражать ее.

— Что, по-твоему, я должна увидеть?

Натан ответил не сразу, и в голосе его зазвучали такие ноты, что Энн пробрала дрожь.

— Энн, эта книга была у нас в хранилище.

Она все еще не улавливала, что его так волнует.

— Конечно, была, я хорошо ее помню.

— В нашем экземпляре не было пустых страниц.

Она нахмурилась и вернулась к книге. Пролистав ее снова, Энн обнаружила большой пробел.

— Ладно, — сказала она, изучив место, где кончалось одно из пророчеств, а после пустых страниц начиналось изложение совершенно другого ответвления. — Я допускаю, что переписчик этого экземпляра по какой-то причине решил не включать часть текста. Быть может, он определил, что это ответвление ведет в тупик, и не захотел выводить сухую ветвь дерева, а просто отсек ее. Такое случается. Однако, не желая обманывать читателей, переписчик оставил пустое место там, где она располагалась.