Книга Ледяная смерть - Дмитрий Лазарев

Адепт кивнул и, попрощавшись, вышел.

– Ну, – после паузы обратился Пириэл к Аллерии. – Что скажете? Печать этой магии вам знакома?

– Не совсем. Аура этой магии наполнена тьмой и ненавистью. Я с ней до сих пор не встречалась, однако…

– Однако? – подбодрил ее эдемит.

– В этой ауре были знакомые мне совсем небольшие включения. Я их, совершенно определенно, видела раньше.

– Когда? На площади Примирения в день теракта?

– У меня еще есть сомнения, но похоже, что так.

– Хотелось бы быть абсолютно уверенным. – Пириэл досадливо щелкнул пальцами.

Аллерия виновато посмотрела на эдемита:

– А… выяснили, кто был тот эллезарец?

– Тупик, – раздраженно отмахнулся он. – Его звали Анкорнус. Он занимался магией уже 30 лет. Очень опытен и силен, адепт высшего уровня. Десять лет назад отверг предложение работать на КУ, предпочтя ему Гильдию независимых адептов. Был очень замкнут и жил затворником, так что никто не может ничего толком рассказать о его привычках и контактах… Какая-то могущественная сила использовала его там, на площади, и если это та же сила, что действовала здесь, у нас большие проблемы.

– А что это за сила? Вы ведь узнали ее печать?

– Разумеется, узнал. Это печать Серых Пределов. Убийца, несомненно, был личем.

– Но вы же говорили…

– Да, говорил! Но, очевидно, обстановка изменилась. И если Серые Пределы вновь зашевелились, а личи настолько обнаглели, что осмелились убить усмирителей, значит, дела плохи: у них появился новый лидер, какого не было со времен Балендала и Гибели пяти миров.

– Надо покарать их!

– Я понимаю ваш гнев, ведь адепт был вашим сородичем. Но в этом деле торопиться нельзя. Пока мы не выясним точно, кто их новый лидер, и связано ли это убийство усмирителей с тем, что произошло на площади Примирения, мы не можем предпринимать никаких решительных действий. Игра вслепую против Серых Пределов обречена на поражение… Ладно, здесь нам больше делать нечего. Возвращаемся в Москву.

* * *

Московский мегаполис

«Постой!»

– Ну что еще? – раздраженно откликнулся Дмитрий, останавливаясь.

Он шел по Смоленской набережной к Новоарбатскому мосту. После произошедшего в Проточном переулке ему было необходимо привести нервы в порядок. Хорошо хоть ушли боль и усталость. Зато на душе было отвратительно, поэтому последнее, чего бы хотел сейчас Дмитрий – это вновь услышать голос Каладборга.

«Я кое-что почувствовал».

– Может быть, на сегодня хватит?

«Это другое, Дмитрий. Там, за домами, – магическое существо. Оно умирает».

– Кто?

«Пока не знаю, но чувствую, что это не человек».

– Наверное, надо пойти и попытаться ему помочь. – Дмитрий свернул с набережной в узкий проход между домами. Ему почти до боли захотелось совершить что-то хорошее, чтобы смыть со своей души грязь, в которую ее окунули в Проточном переулке.

«Только будь осторожен, – посоветовал Каладборг. – Кто знает, как оно отреагирует? На всякий случай, извлеки меня».

Совет был разумный, и Дмитрий послушался. Пройдя между домами, он очутился в небольшом тенистом дворике, заросшем молодыми кленами и боярышником. Было весьма темно, так как ни один фонарь над подъездами не горел. Дмитрий усмехнулся: «Кое-что никогда не меняется вне зависимости от того, кто нами правит!» Тем не менее, почти полная луна давала какое-то освещение, и у корней одного из кленов Дмитрий увидел лежащую фигуру. Благодаря Каладборгу у него появились кое-какие новые способности, и молодой человек ощутил боль и отчаяние, исходящие оттуда. Он осторожно приблизился и ахнул: это была очень красивая молодая женщина, одетая в темное обтягивающее платье и изящные крокодиловые сапожки. Ее пышные белокурые волосы разметались в полном беспорядке, а лицо было искажено мукой. Женщина была ранена и очень тяжело: жуткие раны зияли в ее боку и бедре. Она явно потеряла много крови, только кровь эта была зеленоватой и светилась. Светились и глаза незнакомки: в них мерцал багровый огонь. Дышала она часто с присвистом.

«Инфер! – услышал Дмитрий голос Каладборга. – Как удачно! – Молодому человеку показалось, что он услышал тихий смех магического меча. – Ее смерть даст мне столько энергии, что я долго не буду тебя беспокоить! Надеюсь, ты не станешь возражать против убийства демона?»

– Стану! – неожиданно твердо возразил Дмитрий.

– Что?!

– Что слышал! Я не позволю убить ее!

«Безумец! Она же инфер – порождение зла! Убить ее – значит оказать услугу всему человечеству!»

– Нет! Хватит крови. Она умирает, и я попробую ее спасти.

«Она бы не думала дважды, прежде чем убить тебя и выпить твою душу!»

– Этот аргумент больше не сработает. Отстань!

Вместо ответа пришла боль. Она охватила все тело Дмитрия, и он глухо застонал. Глаза молодого человека стали наполняться льдом, а рука с мечом поднялась для удара. И тут откуда-то из глубины его естества пришла жгучая ярость и встала стеной на пути наступающего холода.

– Нет! – выкрикнул Дмитрий и ударил яростью по ледяной боли, загоняя ее назад, в Каладборг, откуда она и пришла. Эта внутренняя схватка продолжалась считанные секунды, но молодому человеку показалось, что прошла вечность, прежде чем потрясенный неожиданным отпором артефакт сдал позиции, и боль ушла.

– Я – не твой раб! – прошептал Дмитрий и покачнулся от слабости: победа далась ему нелегко.

Селена (а читатель, без сомнения, узнал ее в раненой) не слышала ни слова из перепалки Дмитрия с Каладборгом, потому что, во-первых, она была мысленной, а во-вторых, инферийка находилась в полубессознательном состоянии, – жизнь медленно покидала ее. Но отчаянный выкрик молодого человека выдернул ее из этого состояния на грань яви и небытия. Она с трудом сфокусировала взгляд на незнакомце с сияющим мечом в руке.

– Так вот… кого Барков прислал… для окончательного расчета… со своей… наемницей! – с усилием выговорила Селена. – Вас не затруднит… прикончить меня… быстро?

– Барков? – Эта фраза стала для Дмитрия шоком. Оказывается, отец Алины нанимал для чего-то инфера! А если вспомнить, что за его дочерью охотились люди Синдиката, а в новостях сообщали, что вся верхушка этой страшной организации, один за другим, приказала долго жить, станет понятно, для чего. Вот это открытие!

Пока Дмитрий пытался осмыслить эту неожиданную информацию, а Селена с недоумением смотрела на его колебания, обстановка в тихом московском дворике резко изменилась. У дальней группы кленов возникло нечто, выделяющееся своей чернотой даже в окружающей тьме. Из сгустка этого непроглядного мрака появилось кошмарное существо, трудно поддающееся описанию. Его уродливые очертания все время меняли форму, а само тело твари, сквозь которое были даже видны деревья, воспринималось бы, скорее, как странное искажение пространства, оптическая иллюзия, если бы не наполненные неутолимой злобой, пылающие золотистые глаза и жуткие клыки, которые лунный свет на мгновение выхватил из темноты. Увидев Селену, порождение ночного кошмара глухо зарычало и прыгнуло. Прежде чем Дмитрий успел сообразить, что делает, он заслонил собой инферийку и выбросил вперед руку с Каладборгом. Существо, коротко взвыв, повисло на острие меча. Каладборг засиял ярче, поглощая сущность чудовищной твари. Несколько секунд спустя, обмякшее, словно тряпка, тело существа упало на землю. На глазах изумленного Дмитрия его охватило зеленоватое пламя, и за считанные мгновения не осталось ничего, что напоминало бы о существовании монстра.