Книга Тенепад - Мария Введенская

– Да… – закивала та сразу же, едва не плача.

Вообще-то, Джулиане было абсолютно всё равно, что говорит этот человек. Главное, ее не бросят собакам, чей размер по-прежнему наводил на размышления.

– Тогда поспеши.

Получив ключ, она выкатилась из под стола, полноценно войдя в образ ниндзя, и рванула в коридор к решетке, где в два счета взобралась по прутьям на трубы и поползла вперед.

Как только это произошло, глаза мужчины потеряли зерно рациональности, и пропало ощущение, что через его глаза смотрит кто-то другой. Вернулась сосредоточенность хомяка, бегущего по колесу. Бессмысленная абсолютно дурацкая улыбка теперь оказалась к месту.

А где-то совершенно в другой точке, можно сказать даже – мире, прямо на земле в глухой чащобе сидел человек, скрестив ноги. Каин, чьи глаза были плотно закрыты, был неподвижен, словно деревянный тотем, оставленный язычниками. В левой руке он держал ветку на первый взгляд сирени, но на деле соцветия превосходили в размерах вдвое, а цвет казался таким насыщенным и сочным, что захватывало дух от красоты. Его правая рука методично поднималась ко рту, а кадык мерно двигался в такт глотательному рефлексу, указывая на то, что сидящий не изваяние. Каин обладал особым даром, никак не связанным с вечной жизнью, которая может казаться даром лишь тем, у кого ее нет. Он мог овладевать чужим сознанием, наводнять собой. На благо мира, разумеется, и Баланса. Но только в пределах…. Всё, что находилось за ними, было для Каина недоступно, но эта ветка не принадлежала миру живых. Он сорвал ее в этой чаще, точно зная, куда идти и где искать, потому что увидел во сне. Хотя во сне ли? Скорей наваждение, увлекшее на самое дно сознания. Сама Вселенная откликнулась на сигнал, дав одобрение проклятому и малый шанс на прощение. Потому что вечность – это проклятие…. Как объяснишь это смертному? Наверное, никак, ведь осознать лишь со слов то, чего у тебя никогда не будет, невозможно. Не найдется слов или техник, даже если ты обладаешь гипнозом. Господи… ну и ладно, пусть не ведают. Пусть верят, что здорово быть вампиром или обладать философским камнем. В конце концов, это лишь очередная иллюзия, сказка. Меньше знаешь – лучше спишь. Лишний повод задуматься о бессоннице…. Каин не спал уже очень долго. Жить хорошо, но лишь благодаря смерти в ней есть хоть какая-то гармония и смысл. Но этого не донести до человека, до большинства из них. Будет смахивать на высокомерную напыщенную чушь. Так что к черту это всё, лишь бы они с Чарли состарились вместе, или не старились оба.

При всех своих знаниях и принципах Каин противоречил себе, желая только одного – быть с женой вместе. Он не верил, что когда-либо оставит пост вечного символа наказания за убийство, поэтому просто пусть она живет, будет с ним вечно. Она привносила хоть какой-то смысл в его существование. Эгоизм…. Будь Каин хорошим парнем, он бы не подпускал подобные желания к себе близко. Так бы показали в кино, разжевывая, что хорошо, а что плохо. Как надо делать и как не надо. Хорошая драма всегда отвечает законам морали, а навязанные догмы не оставляют места неоднозначности. Не стоит искать эгоистичный подтекст во всем. Особенно в любви.

А люди пусть думают, как это здорово жить вечно. Всё равно у них никогда этого не будет. Так какая разница? Детям ведь нужны сказки, чтобы подольше оставаться детьми.

* * *

Одна из двух труб, по которым ползла Джулиана, заворачивала вправо у самой двери с надписью ВЫХОД. Коридор, который заканчивался этой дверью, был долгим, но если поверить в то, что ключ подойдет, и быстро рвануть, то можно успеть до того, как подскочат собаки. Пока ползла, Джулиана запрещала себе смотреть вниз, боясь от увиденного потерять равновесие и свалиться с трубы, но один раз всё-таки опустила глаза вниз. Всё, что она углядела – кровавый след, тянущийся в комнату с поднятой решеткой, откуда доносилось мерное чавканье и ужасающий хруст костей. Кровавый…. Всё по-настоящему. Всё возможно. И чем бы ни была душа, пока есть плоть – иллюзорная ли, настоящая – ее можно жрать.

Труба зависла над забитым всяким хламом просторным помещением. Казалось, что сюда десятилетиями скидывали вещи, которые больше не нужны. В основном это были разные мелочи типа ручек, зажигалок, брелоков, а также детские игрушки: куклы, мячики, плюшевые мишки, машинки. А еще целый ворох старой одежды. Ее было непросто много – море детских платьиц, брючек, рубашек и юбочек, а также светлых костюмов и выходных платьев….

Дети приветствуются… – подумала Джулиана с ужасом.

Знакомое розовое девчачье платьице со струящимися лентами, которые могли превратиться в чудесный бант, если их завязать, попалось на глаза. Она вспомнила ту девочку, которой принадлежало это платье, и подумала, а она также восторженно смотрела и широко улыбалась, когда ее раздевали, чтобы бросить псам? Вспоминала ли про своего некрасивого поросенка с толстоватой шеей? Кричала ли, когда клыки впивались в ее плоть? Вряд ли кричала. Вряд ли хоть кто-то кричал…. Что же производят на этой фабрике? И производят ли вообще хоть что-то? Может, они всего лишь контролируют популяцию? Ведь Кукольный Дом не резиновый…. Псов заодно подкармливают, чтоб они потом исправно служили этому городу. А дети приветствуются, потому что маленькие и бесполезные, они не могут работать. Джулиана вспомнила, как посмотрела на нее Мэридит. На них на всех. Хищно, по-свойски, самонадеянно. Она знала, что получит своё печенье, потому что с фабрики не возвращаются….

А в самом дальнем углу этого склада саванов расположилась Марта, присев на корточки рядом с безымянной старушкой в спортивном костюме, словно дочь с матерью. Лидия с торчащей черной медузой из-за пазухи стояла за стеллажом и неотрывно глядела на трубы. Ее левая ладонь была бурого цвета. Японка сидела на полу и изучала свои руки. Она казалась сосредоточенной и серьезной, как будто Кукольный Дом поглотил ее.

Труба врезалась в стену, как и в остальных коридорах и некоторых помещениях, но, тем не менее, спуститься не составляло никакой проблемы, хоть здесь и не было никаких решетчатых заграждений. Зато стояли печально потрескавшиеся стеллажи, набитые всё теми же игрушками, мелкими вещами и выходной обувью. Даже Лидия спустилась без проблем, что казалось невообразимым. Завидев Джулиану, Марта поднялась на ноги и указала рукой на один из стеллажей, предлагая оптимальный спуск. Та даже не успела почувствовать себя настоящим ниндзя – слишком уж просто всё оказалось на данном этапе.

– Ну что достала ключ? – нетерпеливо и мрачно спросила Марта.

– Да. – Джулиана пока не планировала рассказывать всю историю. – Как она?

Марта быстро глянула на японку и нахмурилась.

– Не знаю. Никто не знает.

– Ясно… – кивнула та и приветливо махнула Лидии, которая уже вытащила цветок из-за пазухи с той бережностью, на какую только была способна, и теперь несла хозяйке.

– Спасибо. – улыбнулась Джулиана и обняла такку одной рукой. – Обожглась?

Лидия спрятала за спину багровые ладони, на которые хмуро глядела Джулиана, и улыбнулась.

– Уже проходит. Не страшно.