Книга Невеста с Бесовского места - Лана Синявская

– И где ж ей счастье привалило? – Спросил Захар.

– А я разве не сказала?

Услышав название моего родного города, мы с Захаром переглянулись. Конечно, ничего особенного в том, что Инна отправилась именно туда, не было, но я почувствовала, как напрягся голос Захара, когда он спросил:

– А Ляля адрес не оставила, где остановится? Ну, мало ли что?

– В гостинице она поселилась. Название не знаю, а телефон она дала.

– Подскажи, пожалуйста.

– А тебе зачем? – начала было она, но, наткнувшись на его взгляд, осеклась: – Да ладно, бери, мне не жалко. И нечего на меня так смотреть. – Продолжая ворчать, Илона быстро защелкала кнопками мобильника, нашла телефон и продиктовала цифры, которые Захар записал по старинке, в маленький блокнот.

Конечно, вероятность того, что неведомая мне Ляля отправилась в город по душу Сальникова, была более чем ничтожна, но это была хоть какая-то ниточка, и мне не терпелось встретиться с женщиной, однако Крылов не спешил меня отпускать. Он почему-то вбил себе в голову, что имеет право распоряжаться моей жизнью, и я твердо решила его в этом разубедить. Положение осложнялось тем, что денег на обратный билет у меня не было.

За ужином, исчерпав все аргументы, я применила запрещенный прием, спросив напрямую:

– Эта Илона… Она сказала правду? Ну, про… про шлюх?

Я никак не ожидала такой реакции на свои слова: лицо Захара враз отяжелело, стало почти уродливым. На нем резче проступили морщины. Тем не менее, он ответил почти спокойно:

– Да.

– Но почему?

– Потому, что они честнее. Лучше трахаться с обычными шлюхами, чем лицемерить с теми, кого это может ранить.

– Но ты только и делаешь, что ранишь меня!

Он пожал плечами.

Я получила то, что заслужила и теперь заливалась краской стыда и обиды. Захар покосился на меня. Кажется, до него начало доходить, что он смутил меня, но это понимание разозлило его еще больше. И неизвестно, на кого он злился больше: на меня или на себя?

– Тебе идет румянец, – буркнул он. – Ты на самом деле симпатичная, когда забываешь о том, что у тебя что-то там не на месте.

Я промолчала.

– У тебя удивительная кожа, – продолжал он, – тонкая, гладкая и розовая. И все настоящее, живое, а не нарисованное… – Кажется, он пытался что-то мне объяснить, но я плохо понимала, что именно. – У всех моих… подружек кожа была безупречно ухоженная и вкусно пахла, но прикасаться к ней было неприятно, пальцы все время были липкими от всяких притирок и примочек, которыми девицы штукатурят свои мордашки. А к тебе все время хочется прикасаться.

Захар посмотрел на меня, даже протянул руку, но тут же стиснул ее в кулак с такой силой, что что-то хрустнуло. Тонкая вилка звякнула о край тарелки слишком громко. Крылов отвел глаза, бросив преувеличенно резко:

– Ну что, будем есть или продолжим дискуссию?

– Спасибо, я сыта, – ответила я, вставая. – По горло.

– Завтра утром мы вылетаем обратно, – сообщил он мне в спину. Я кивнула, не оборачиваясь, и аккуратно прикрыла за собой дверь.

По возвращении меня ждал сюрприз в виде трех голодных злобных гарпий, одновременно выписанных из больницы и домработницы Люси, которая, улучив момент, прояснила мне обстановку, включая и собственное возвращение. Последнее объяснялось довольно просто – тройной оплатой Люськиного труда, так как дамы решительно не желали заботиться о себе самостоятельно, а я, как на грех, оказалась вне пределов досягаемости, так как, думая, что успею вернуться вовремя, не стала никого предупреждать о том, куда направляюсь. Услышав цифру предполагаемого гонорара, Люська даже ломаться не стала и вновь взялась за швабру.

Остальные события вызывали некоторое недоумение.

Выяснилось, что похороны Сальникова младшего откладываются на неопределенное время, так как тело пока не выдают, зато послезавтра намечается празднование юбилея Сальникова старшего, которому исполняется девяносто лет. Об этой дате в суматохе благополучно забыли, но старый отшельник не только освежил любимым родственникам память, но и потребовал организовать торжество по всем правилам: с подарками, угощением и праздничным тортом.

Гости также ожидались, но общаться с ними предполагалось самим домочадцам: даже в такой день дед не планировал покидать свою благоустроенную келью. Подозреваю, что и сами гости интересовали выжившего из ума эгоиста только с точки зрения подношений, которые они могли ему преподнести. Жадность в этом семействе была наследственной.

От этой новости меня слегка покоробило: как-никак старик только что потерял единственного сына. Впрочем, я уже начинала привыкать к тому, что в этой семейке каждый думает только о себе, а ненависть является взаимной и всеобъемлющей.

Список гостей и распоряжений по поводу юбилея впечатлял, так как занимал пять страниц, исписанных убористым почерком – компьютерную технику вкупе с принтером чудаковатый старик не уважал, – вездесущей сиделки Елены Николаевны. Нетрудно догадаться, что очередная причуда старика не вызвала в родных энтузиазма, а когда обнаружилось, что я исчезла в неизвестном направлении, то весь гнев обрушился на меня. Естественно, это было несправедливо, но кого это волновало? Мне пришлось выслушать гневную отповедь от всех троих дам по очереди. Только после этого удалось вставить слово и напомнить, наконец, что мои обязанности закончились в тот день, когда хозяин дома, решив жениться, отдал богу душу. Это напоминание никого не смутило, от меня потребовали «продолжения банкета», попутно воззвав к совести, благодарности и чувству гражданского долга. Совесть, благодарность и долг остались глухи к воззваниям, но мне хотелось разобраться в этой истории до конца, а сделать это легче всего было, оставаясь до поры до времени в доме.

В итоге все остались довольны: хозяйки тем, что заполучили кухарку на неопределенный срок, а я – возможностью смотреть, слушать и анализировать.

Невооруженным глазом было заметно, что отношения между тремя женщинами напряженные, они старательно игнорировали друг друга и вели себя так, словно подозревали друг друга во всех грехах. К обеду спустилась только Татьяна, остальные потребовали еду в свои комнаты, чем заслужили явное неодобрение Люси.

Домыв посуду, я поднялась в свою каморку, но по пути заметила, что дверь в Наташину комнату приоткрыта. На мгновение сердце у меня екнуло, но внутри оказалась все та же Люся.

– Вот, велели прибраться к Наташиному приезду, – сообщила она, старательно освобождая кровать от постельного белья.

– Когда она приезжает?

– Послезавтра. К дедову дню рождения.

– Что ж так поздно? Я еще утром попросила Аллу подготовить девочку к отъезду, сразу после того, как сказала ее матери о том, что малышка гостила у моей подруги.

– Ну и что, что сказала? Кому она нужна? – пожала Люся плечами. – Для этих уродов девчонка – лишние хлопоты, они ж кроме себя никого вокруг не видят. Если б не дед – сослали бы малявку в какой-нибудь пансион с глаз долой.