Книга Шах и мат - Георгий Олежанский

Она не отреагировала.

— Слушай, — произнес Алексей.

Раздался еще один выстрел, затем болезненный стон, и снова выстрел.

— Смотри на меня.

Девушка испуганно подняла на Алексея глаза.

— Где отдел детских игрушек? — почти по слогам повторил Гаврилов.

Она дрожащей рукой указала на другой конец помещения и хрипло ответила:

— Там.

— Слушай меня, — Алексей попробовал использовать всю силу убеждения, чтобы донести до испуганной девушки смысл своих слов, — сейчас ты медленно поползешь к холодильникам с замороженными продуктами и будешь тихо там сидеть, пока я за тобой не вернусь.

Та несколько секунд пустым взглядом просто смотрела на Гаврилова, решая, надо его слушаться или нет, а потом спросила:

— А вы вернетесь? — Голос ее дрожал, и казалось, вот-вот сорвется на визг.

Алексей кивнул, и она медленно поползла к холодильникам.

Выбор «оружия» в детском отделе магазина был скуден: парочка стрекочущих автоматов на батарейках, светящиеся джедайские мечи и практически ничего из того, что стреляло бы пульками. Закон подлости работал как всегда наверняка: когда тебе что-то сильно нужно, то этого «чего-то» почему-то нигде нет.

В конце концов Алексей выбрал пластиковый пистолет, имитировавший американский «Дезерт Игл», который, судя по инструкции, обладал не только большой убойной силой, но и функцией автоматической стрельбы. Это, конечно, казалось странным, но выбирать в данной ситуации Гаврилову не приходилось. Снарядив магазин пульками, он взял пару коробок с китайскими петардами. Кто знает, может, и пригодятся.

— На войне как на войне, — сам себя подбодрил Алексей.

Осторожно высунувшись из-за угла витрины детского отдела, Гаврилов осмотрелся. Стрелком оказался мужчина средних лет, простенько одетый. Джинсы с завышенной талией, популярные в начале девяностых, заправленная в них полосатая футболка и серая куртяшка явно были куплены в какой-то палатке. Образ невыразительного «плохого парня» удачно дополняла плешь на темечке.

«Не модный, — пронеслось в голове у Алексея, — совсем не модный. Никакой индивидуальности».

Гаврилов, быстро перескочив через проход между двумя отделами, укрылся за прилавком с бытовой химией, выглянул, чтобы уточнить, где находится стрелявший. Тот кружил на месте.

Тихо проскользнув вдоль нескольких витрин и оказавшись в непосредственной близости от преступника, Алексей поджег первую петарду и бросил в сторону «плохого парня».

ХЛОП! — разнеслось по залу.

«Плохой парень» отреагировал моментально: развернулся в ту сторону, откуда донесся звук, и, присев на колено, выпустил пулю.

Тишина.

— Ух ты! — бросил весело он. — Кажется, у нас тут герой появился. Что, слава Кобры не дает покоя?

Он двинулся вдоль витрины с макаронами и лапшой быстрого приготовления, удаляясь от места, где притаился Гаврилов.

— Ну, выходи! — крикнул «плохой парень». — Давай поборемся как мужчина с мужчиной.

Алексей молчал, да и сделанное предложение ему совсем не приглянулось. Как подсказывала логики и факты, те, кто покупались на это, плохо заканчивали. А ему такой вариант никак не подходил.

Алексей, приблизившись к «парню», оказался прямо у того за спиной. Игрушечный «Дезерт Игл» не достанет, нужно подкрасться еще ближе.

— Я смотрю, ты совсем не мужчина, — произнес преступник. Логика его была ясна: он не знал, кто этот непонятно откуда взявшийся герой, и это его бесило.

С точки зрения психологии ход абсолютно верный. Вот только Алексей не повелся на такой развод.

— Моя очередь, — буркнул он себе под нос.

Он поджег оставшиеся в коробке петарды, желая устроить феерию непрекращающихся взрывов, которые отвлекли бы и дезориентировали «плохого парня», и тем самым выиграли бы для Гаврилова немного времени.

Внезапный грохот, разнесшийся по залу магазина, отразившись эхом от стен, ошеломил парня, сбив на мгновение с толку. Но этого вполне хватило: Алексей выпрыгнул из-за прилавка и два раза выстрелил пульками прямо в лицо преступнику. Тот, завизжав от неожиданности и боли, выронил пистолет и схватился за лицо, крича что-то похожее на «я ничего не вижу».

— Аста ла виста!

Алексей ударом по голове вырубил «плохого парня» и направился к холодильникам с замороженными продуктами, где пряталась девушка…

…Гаврилов Алексей прошел на кухню и достал из холодильника упаковку шестипроцентного молока. Сделал два больших глотка, после чего рукавом камуфляжной куртки вытер рот.

— Как он? — негромко спросил подошедший майор Архангельский, кивнув в сторону Разумовского, ковырявшего пальцами в ушах, пытаясь избавиться от все еще стоявшего в голове гула.

— Быстро схватывает, — ответил Гаврилов, — конечно, за такое короткое время всему необходимому не научишь, но кое-какие приемы с пистолетами и «калашниковым» он все же освоил, врасплох его так просто не застигнут.

Архангельский похлопал его по плечу:

— Хорошо, Алексей.

Глава 4

Объект по подготовке РДГ «Бор», несколькими днями позже

«Матрицу» братьев Вачовски Разумовский считал одним из лучших фильмов с Киану Ривзом. И хотя к поклонникам этого актера он себя не причислял, и даже находил его нелепым из-за кривоватой походки, но, определенно, «Матрица» без Киану была бы уже совсем не «Матрица». Но больше всего Серегу привлекала идея фильма о том, что твоя жизнь — это сон, и все происходит в твоем сознании.

Как там говорил Нео?

«Мне не нравится идея невозможности изменять собственную жизнь».

Как верно подмечено! Особенно в действительности. Лежащий на полу Разумовский откатился в сторону, подальше от противника, готового нанести удар прямой ногой. Собрав последние силы, он поднялся и встал в защитную стойку. Тело ломило от ударов, счет которым он уже давно потерял; уклоняться от них становилось все тяжелее. Взгляд замылился, разум отключился, предоставив управление телом инстинктам и чувству самосохранения.

Противником Разумовского был инструктор Марк Крицкий, специалист по боевой подготовке. Молчаливый малый. Так его охарактеризовал Серега после первой встречи, которую Марк неожиданно начал со спарринга. Бой закончился вывихнутой правой рукой и разбитой губой, если не считать многочисленных ушибов.

Марк внезапно оказался за спиной Разумовского и нанес по корпусу три точных удара, от которых Сергей словно подкошенный рухнул на пол. Острая боль пронзила тело и отдалась в пятках. Сергей не знал сколько времени уже отбивался от атак Крицкого внезапно появляющегося, словно призрак, из царившего в тренировочном зале полумраке и так же исчезающего после серии ударов. Саднил левый бок, сильно пострадавший; Разумовский рукавом отер с лица пот. Он чувствовал, что еще парочка таких ударов, и он больше не поднимется.