Книга Мальчики-мальчишки - Наталья Горская

Бесспорные преимущества такого обучения – самостоятельно выбранный темп обучения, отсутствие необходимости «отсиживать» уроки в школе, куда надо ещё доехать, дойти, ну и индивидуальный подбор (!) преподавателей. Никто не подумал, где разместятся все эти бонны и гувернёры в наших тесных хрущёвках и коммуналках, да и на какие шиши родители, ждущие свою скудную зарплату по несколько месяцев, наймут их своим детям. Тогда «новые русские» только-только обзаводились своими первыми ветхими ларьками, что уж о простых смертных говорить.

В это же время стали очень активно распадаться многие семьи, иные родители под воздействием бушевавшей в стране уже лет десять сексуальной революции озаботились налаживанием богатой личной жизни, а не воспитанием своих детей. Другая часть родителей была вынуждена работать на двух-трёх работах, чтобы обеспечить себе… нет, не миллионы, какие непременно зарабатывают много работающие люди в других странах – хотя бы прожиточный минимум они старались обеспечить своим семьям. То есть масса детей оказалась предоставлена сама себе и улице. Домашним образованием из них никто не заинтересовался, зато на улицах появились целые россыпи подростковых банд. Чего в наших краях отродясь не было! Даже после войны. И они не только рвали серьги с мясом из ушей у одиноко идущих вечером с работы женщин, но и до «мокрухи» дело доходило.

Должно быть, до колик смеялся тот, кто додумался предложить честным пролетариям этот «дворянский» стиль жизни. Он изначально знал, что домашнее образование своих детей могут себе позволить только очень обеспеченные родители, чтобы проводить необходимое время с ребёнком. И достаточно образованные, чтобы помочь ему в освоении школьных предметов. Кто-то из родителей вообще должен сидеть дома и учить детей. А если мать с раннего утра до поздней ночи на работе, отец завёл уже третью семью за последнюю пятилетку для поддержки такого важного теперь реноме ходока, бабушка-пенсионерка не может себе позволить роскошь сидеть на пенсии, то ребёнок будет по улице шляться, а не самообразованием заниматься. К тому же общеизвестен факт, что ребёнок скорее станет слушать чужого дядю-учителя, чем родных папу и маму в роли педагога.

Для самостоятельной учёбы на дому нужно не только иметь необходимые финансовые возможности для оплаты индивидуальных занятий, но и обладать силой воли и характера, чтобы сдать в сжатые сроки экзамены по всем предметам школьной программы. Главный «минус» для вышедших только что из тоталитарного режима граждан и их детей – ответственность за интерес к учёбе. Ведь глубина знаний и сдача экзаменов полностью ложится на ученика, и только на него. Школа уже не воспитывает, а только принимает экзамены и выдаёт документы. А вот этого-то у нас как раз многие не могут пережить. Вы вспомните систему: на предприятиях воспитывали пьяниц и лодырей, которые таковыми и оставались до самой пенсии, в школах тянули неуспевающих. Отличники тратили на двоечников своё время, вместо работы над собой. Воспитание должно приносить свои плоды, человек должен меняться, а он не меняется. Он воспринимает это как игру: вот сейчас я начну валять дурака, а все побросают свои дела и будут меня спасать, вытягивать, воспитывать. Да-да, советские люди не были приучены к самостоятельным решениям, точнее, они были от этого отучены. Это плохо, но это – данность. И эта данность до сих пор сказывается. В самостоятельную учёбу может успешно включаться лишь тот, у кого есть мощная мотивация учиться и навык самостоятельной работы, самодисциплина. Не все, согласитесь, могут, как Ленин, экстерном весь университетский курс обучения сдать. Таких много не бывает – не о политической и исторической стороне личности, а о силе характера данного человека будет сказано. А какая мотивация учиться могла быть у молодёжи 90-ых, если от работы остались какие-то кооперативы? Какое может быть желание у амбициозной молодёжи идти в полуподвальный мрак? На фоне тотальной безработицы не происходит индивидуального и добровольного выбора деятельности, из которого уже и рождается осознанное желание обучаться тем или иным предметам, осмысленно подводить итоги своей деятельности. Причина неуспеваемости уже заключается не в недостатке способностей, а в слабой мотивации. Вялое отношение ученика к учёбе происходит от непонимания, зачем ему это нужно. А тут ещё ему предлагают учиться на дому. Такая ложь! И теперь даже не верится, что кто-то мог такой информацией интересоваться, верить ей и пытаться применять на своём многострадальном опыте!

Ученику для полноценного развития чрезвычайно важно живое общение со сверстниками и наставниками. Требуется сообщество для внеучебной жизни ребёнка, нужны экскурсии, экспедиции, разнообразные кружки по интересам, образовательные путешествия как дополнительный ресурс для школы, для неформального образования, для преодоления повседневной рутины и однообразного распорядка дня в необычных бытовых условиях. Много ли родителей смогут обеспечить это своим детям? Раньше на Ленинградском телевидении по утрам в будни шли образовательные программы практически по всем предметам. Болеющий ученик мог посмотреть по телевизору обучающую программу по иностранному языку, даже по математике, чтобы не отстать. И каналов телевидения-то было раз-два – и обчёлся, а всё ж таки находили время и место для таких передач. А сколько каналов появилось после Перестройки? Но чему там можно было научиться? Пьянству, преступности, проституции. Образовательные программы по этим трём важнейшим предметам современной России вытеснили всё остальное со всех каналов телевидения, как бы много их ни было.

Образование не только должно выдавать знания по программам и учебникам, но и возобновлять, продолжать и развивать те сообщества, в которых дети рождаются и живут. Школьное образование – это очень важный механизм трансляции культуры отношений между людьми и системы ценностей. Дело не в передаче детям стандартных знаний, а культурных ценностей и способов жизнеустройства местности, в которой они живут, культуры своего народа, социума. Такой способ обучения мог бы привести к сближению поколений, между которыми сейчас возник катастрофический разрыв. И одна из причин отдаления состоит в том, что не были найдены формы обучения, которые совмещали бы современное массовое обучение с традициями. В нормальных обществах поколения должны друг друга понимать, жить и действовать вместе. Но в постперестроечной России никому не было дела ни до сближения поколений, ни до освоения молодёжью культуры народа. У россиян возник синдром эмигранта: разумный человек должен отсюда уехать. Хоть куда, но, главное, что отсюда надо смыться любой ценой! Нувориши, бывшие партийные воротилы, известные политики «демократических наклонностей» отправляли свои семьи на жительство и детей на учебу именно за границу. Остальным приводили их в пример, в оба уха дудели: вот, люди умеют-де жить, не то, что вы, слабаки!

Многие и рады были взять с них пример, да при массовой нищете это оказалось мало кому по силам. Особенно когда в городе закрыли депо на станции. Из министерства путей сообщения приехали холёные господа и долго отчитывали работников: «Что это за работа такая у вас? Железная дорога убыточна для государства, это вообще прошлый век, а сейчас уважающие себя люди на личных автомобилях ездют. Научитесь делать деньги и купите себе машины, а то вы привыкли жить на всём готовом, чтобы вам государство всё давало. Чего вы вцепились мёртвой хваткой в эту «железку», если кругом столько интересной работы? Какую газетёнку ни возьми – всюду вакансии: требуются промоутеры; требуются инструкторы аэробики для элитного клуба; требуются дристи… дистри… дистибьютеры; требуются девушки до двадцати пяти лет для работы за рубежом по гибкому графику».