Книга Медицина и сострадание. Советы тибетского ламы всем, кто заботиться о больных и умирающих людях - Дэвид Шлим

У ограничений и границ существует несколько уровней: очевидный, внутренний, а также очень тонкий. Вы поступите мудро, если хорошо исследуете свои ограничения и возможности. Насколько это важно, может показать пример того, как прописывают лекарства: их необходимо давать в верной дозировке в нужное время. Количество и тип лекарства следует подбирать очень внимательно. Опасно давать слишком большую дозу, а от слишком маленькой не будет эффекта. Это касается многих ситуаций, пример с лекарствами – лишь один из подобных.

Важно поддерживать баланс во всех наших действиях, в том, сколько мы двигаемся, сидим, говорим и как долго спим. Во всех этих видах деятельности нужно соблюдать меру. Объедаться вредно: если есть слишком много, то ожирение станет в буквальном смысле тяжёлой ношей. Болезненная худоба от недоедания – тоже не самый лучший вариант. Когда вы придерживаетесь золотой середины, то чувствуете себя хорошо.

Сострадание обладает невероятными качествами. И тем не менее нам нужно хорошо понимать, что сейчас мы сделали всё возможное, и ценить такие моменты. Нам необходимо чувствовать уверенность в том, что мы сделали всё, что от нас зависело. Нужно отслеживать ситуации, когда мы предложили пациенту лучшую медицинскую помощь и с готовностью проявили доброту. Так мы начинаем по достоинству ценить себя как врача, ценить свою уникальную способность лечить других людей. Вместо того чтобы испытывать депрессию, разочарование и усталость, мы можем повысить свою самооценку как врача, сказав себе уверенно: «Я знаю, что искренне постарался сделать всё, что от меня зависело. Я вложил все силы в то, чтобы помочь этому человеку, я проявил к нему доброту. Я радуюсь усилиям, которые приложил». Это очень важно.

Однако в то же самое время не следует слишком рано подводить черту и сдаваться. Подождите говорить «С меня хватит». Нужно быть готовым продолжать. Понимая, что мы постарались как следует, мы также должны быть открытыми тому, что ещё можно сделать. Нужно рассуждать так: «Я чувствую, что уже выложился, но тем не менее наверняка можно попробовать сделать что-то ещё». Вполне возможно, мы могли бы предпринять что-то ещё, о чём пока не подумали. Если придерживаться такого образа мыслей, возможно, у нас получится найти человека, который смог бы помочь. Я не имею в виду побег от ситуации или попытку переложить ответственность. Я говорю о готовности привлечь других людей, обладающих знаниями и способностями, которые могут оказаться полезными в сочетании с вашими навыками.

Такому типу сострадания присуща особая чистота. Чистота, которая возникает в результате попыток найти способ оказать больному человеку наиболее эффективную медицинскую помощь. Невозможно представить себе врача, у которого не было бы ни капли доброты и ни проблеска сострадания. Но легко представить, что врач может утратить чувствительность к тем страданиям, с которыми ему или ей приходится иметь дело. Если в течение дня через него проходит много пациентов и ему приходится решать множество серьёзных проблем, врачу может начать казаться, что страдание – просто рутина. И в таком случае он перестанет заботиться о конкретных пациентах. Когда мы видим слишком много страданий, муки людей уже не оказывают на нас такого сильного воздействия, как прежде.

В начале, когда мы только начинаем учиться на врача, мы гораздо чувствительнее к страданию других. Когда мы впервые сталкиваемся с пациентами, испытывающими боль, то острее чувствуем их страдания. По мере того как таких пациентов становится всё больше, мы теряем прежнюю чувствительность. Страдание начинает казаться чем-то повседневным. С течением времени притупляется острое чувство беспокойства о состоянии пациента. Применяя мудрое сострадание, мы способны этого избежать и сохранить способность реагировать на беспокойства и страхи пациента. Сострадание позволяет нам поддерживать в себе желание сделать всё, чтобы облегчить страдания пациентов, а мудрость способна помочь нам понять действительный источник этих страданий. В то же самое время сострадание помогает избежать потрясений и эмоционального истощения, когда мы работаем с раздражёнными людьми, измученными болезнью.

Главное – не забывать о самом важном: мы не производим сострадание, мы позволяем ему проявляться. Подобно тому, как воде свойственна влажность, а пламени – жар, наша основополагающая природа по сути своей полна сострадания. Развивая сострадание, мы позволяем ему расти, культивируем то, что уже присутствует внутри нас.

Для того, чтобы применять сострадание мудро, нужно напоминать себе о причинах страдания. Степень страдания соотносится с тем, насколько человек цепляется за ту боль и дискомфорт, что он переживает. Чем больше человек сосредоточивается на боли, тем сильнее он страдает. Если он испытывает незначительное цепляние или привязанность, то и боль будет такой же. Тот, кто способен вовсе не цепляться за происходящее, не будет переживать страдания, даже если его тело будет испытывать боль.

Коренная причина страдания и всех негативных эмоций – цепляние. Цепляться означает «удерживать в уме». Как мы можем полностью освободиться от «удержания в уме», не сводя всё к банальной замене одной мысли на другую? Именно здесь приходит время использовать то, о чём я рассказывал ранее, – умение узнавать нашу исконную таковость, основополагающую осознанность вне мыслей. Это очень важный момент. Узнавание своей основополагающей природы не только позволяет облегчить страдания, оно позволяет развивать и укреплять свойственные нам сострадание и мудрость. Доспехи нашего терпения становятся толще, и нам становится легче находить мудрые решения. И мы больше не устаём от работы с трудными пациентами.

Иногда трудности вызывает не пациент, а сама ситуация. Медик может быть глубоко потрясён тем, что не смог спасти жизнь человека. Все, кто ухаживают за больным, должны делать всё возможное, чтобы ему помочь: использовать все ресурсы своих тела, речи и ума. Но если после того, как вы сделали всё, что было в ваших силах, пациент не выздоравливает или умирает, это происходит не потому, что вы не дали пациенту то, что могли. Хорошо, если вы чувствуете из-за этого грусть, – это хороший знак. Почему? Это означает, что в вас живёт любящая доброта – вам не всё равно. Вы не машина. Но при этом совершенно бесполезно продолжать сомневаться, виня себя за то, что вы не сделали больше. Это нездоровое отношение.

Главное – не забывать о самом важном: мы не производим сострадание, мы позволяем ему проявляться.

Лучший способ избежать сомнений и сожалений – наконец понять, что нам нужно выкладываться изо всех сил именно в тот момент, когда мы работаем с пациентом. Нам нужно использовать весь свой потенциал: тело, речь и ум, и обращаться к коллегам за помощью, если это необходимо. В таком случае, если наши усилия не помогут изменить ситуацию к лучшему, это произойдёт не потому, что мы не постарались помочь, но потому, что это было просто не в наших силах. Нужно понимать эту разницу. Другое дело, если бы вы могли сделать что-то и не сделали этого. Даже если вы выложились только на 80–90 процентов, всё равно сохраняется вероятность того, что вы испытаете сожаление. Если же мы выкладываемся на сто процентов, пытаясь оказать пациенту помощь, а жизнь этого человека всё равно обрывается, это происходит не потому, что мы не сделали всё, что могли, а потому, что уже нельзя было ничего поделать.