Книга По ту сторону зеркала - Татьяна Осипцова

Надя улыбалась воспоминаниям смешной пожилой дамы.

— И вот представляете, прошел слух, что Рафаэль к нам приезжает! Всего один концерт в доме культуры имени Горького. Билетов, конечно, не достать, все разошлись по блату. Лишние билетики спрашивали еще у эскалатора в метро, вы представляете? Но я поступила иначе. Встала недалеко от билетеров и следила, вдруг у какого-нибудь одинокого зрителя в руках окажется два билета. И представляете, мне повезло, я дождалась. Совсем юная девушка протянула контроллеру два билета. Я оттащила ее в сторону и купила билет, без переплаты, за десять рублей. Между прочим, тогда это была восьмая часть моей месячной зарплаты. Мне очень повезло, ведь другие билетами спекулировали… В зале не осталось ни одного свободного места и, кажется, не было ни одного мужчины: только зрительницы прекрасного пола, от пятнадцати до семидесяти пяти. Певца встретили овациями. В первом отделении он исполнил все песни из «Пусть говорят» и еще несколько, которых мы не слышали. Советская публика умела держать себя в руках, конечно, никто не рыдал и не бился в истерике, но в зале витала атмосфера восторга и поклонения! Думаю, каждой казалось, что певец поет именно для нее. После очередной песни зал взрывался от оваций, Рафаэлю несли цветы… Вначале он складывал их на рояль, а потом просто ходил по ним, потому что их уже некуда было девать! И заметьте — это глубокой осенью в те времена, когда на каждом углу не торчали цветочные ларьки. Тогда основными цветами были гвоздики, их покупали на рынках у грузин, и стоили они не так уж дешево… Да, необыкновенный концерт… — мечтательно вздохнула поклонница испанской звезды. — Почти каждую песню публика просила исполнить на бис, и он опять пел… Первое отделение — в сопровождении фортепиано, а все второе — а капелла. Вы знаете, что это такое, деточка?

— Знаю, Елена Витальевна, — улыбнулась Надя. — У меня музыкальное образование.

— Правда? Тогда вам просто необходимо послушать Рафаэля. Наверняка сейчас можно купить диски с его песнями. Какой дивный голос! Зал во дворце культуры Горького большой, я сидела на третьем ряду балкона, но все слышала. А Рафаэль пел, заметьте, без микрофона. Правда, тем, кто сидел в центре партера, не повезло. Там такая особенность зала, что-то напутали при расчете акустики, звуковая яма рядя с восьмого по двадцатый, но только в середине, на боковых местах прекрасно слышно.

Елена Витальевна перестала рассказывать и бросилась к проходившему мимо молодому мужчине.

— У вас нет лишнего билетика?

— Вот билет на балет, на трамвай билета нет! — пропел ей в ответ парень.

— Наверное, мы рановато пришли, — высказалась Надя, — вряд ли зрители начнут собираться за час до спектакля.

— Да, конечно. Сейчас театрал уже не тот. Раньше поход в театр был праздником, хотя, поверьте, простые граждане ходили туда значительно чаще, чем теперь. Обязательно принаряжались, брали с собой туфли — а нынешние даже зимой обувь не переодевают, так и прут в храм искусства в сапогах. Когда-то я была завсегдатаем Мариинки и БДТ, а теперь могу позволить себе билеты только в заштатные театры, вроде этого. А уж чтобы на гастрольные спектакли москвичей попасть — об этом я теперь и не мечтаю. Цены запредельные…

— Знаете, Елена Витальевна, чем здесь стоять, лучше пойдемте вон в то кафе. Я вас угощаю.

Они пересекли улицу, вошли в кафе, где Надя заказала по чашке кофе и пирожку.

— Здесь симпатично, — оценила Елена Витальевна, — и кофе неплохой, совсем неплохой. Знаете, Наденька, это видимо, какое-то возрастное свойство. Ведь объективно я понимаю, что в дни моей молодости не было таких приятных заведений, а все равно кажется, что тогда все было лучше и вкуснее. Хотя, чтобы выпить чашечку приличного кофе, мы стояли в очередях. Да-да, там, где подавали хороший кофе, всегда толпился народ. На Седьмой линии в полуподвале имелось маленькое кафе. Никакого особенного интерьера, голые стены, ободранные пластиковые столы и стулья марки «смерть колготкам». Но там заваривали настоящий кофе, по-турецки, на песке. Вы пили такой? На паре электрических плиток стоял противень с песком, на нем несколько турок с кофе. Способ приготовления быстрым не назовешь, вот и стояли мы в очереди, дожидаясь, когда освободится столик и будет готов кофе. Зато, какой ароматный был напиток!

— А в других местах, что, кофе не было?

— Был, конечно, его в автоматах готовили, но не сравнить — ведь напиток дорогой и буфетчицы вечно мухлевли. А в большинстве пирожковых и кафетериев подавали кофе с молоком, его наливали в титаны из алюминиевых ведер с красными масляными надписями по боку — «общепит». Удивительно, какие подробности в памяти всплывают, я таких ведерок лет сто не видела…

Рассказчица отхлебнула из маленькой чашечки и попробовала слоеный пирожок.

— Очень вкусно, хотя теперь они везде вкусные, только одинаковые. Их ведь привозят готовыми, замороженными. Положил в печку, время выставил и получай стандартную выпечку. А вот раньше в каждом заведении был свой кулинар, и вкус пирожков зависел от его искусства. Вот, например, пирожковая «Метрополя». Никакого интерьера, места только стоячие — а выпить там кофе и полакомиться пирожками с другого конца города приезжали! То же самое и в кулинарии «Нева», что возле «Пассажа». Была, — поправилась Елена Витальевна, — теперь там магазин спортивной одежды. Или вот пышечные. Казалось бы — ничего сложного, жареный в масле бублик… Однако на Садовой пышки всегда получались сыроватые, а вот на Желябова или у нас на Двенадцатой линии — хрустящие, с корочкой, и очередь за ними стояла с улицы.

— За пышками? — удивилась Надя.

— Сколько вам лет, Наденька?

— Тридцать три.

— Что вы можете помнить?.. В девяносто первом вам было восемнадцать, вы очередей и не видели.

— Нет, в детстве помню, а уж в талонные времена…

— Вам, наверное, надоело слушать мое брюзжание? Как было хорошо, как было вкусно… А о чем, в сущности, я вам рассказала — о том, что за всем мы стояли в очередях? Да, к сожалению, это так. Но тогда все в них стояли, и в этом были равны. А сейчас… Я не узнаю Невского проспекта. Исчезли магазины, которые по сто лет на своем месте находились. Поговаривают, что скоро Елисеевский закроют, и будет там какой-нибудь бутик…

— Как закроют? Совсем? Такую красоту? — поразилась Надя.

Гуляя по Невскому, она зашла в знаменитый гастроном, и долго рассматривала его причудливое убранство, расписные стены, дореволюционную мебель и высокие деревянные прилавки с витринами.

— Закроют, хотя, как всегда, пресса шум подняла, до губернатора достучались… Но итог будет один — закроют. Экономически невыгодно. На Невском выгодно только все очень дорогое. Магазины элитной одежды, золотые лавки, дорогостоящие сувениры. Я пару лет назад зашла в Гостиный Двор и поняла, что простым гражданам теперь в центре делать нечего, наш удел — вещевые рынки.

Елена Витальевна вздохнула и посмотрела на часы.

— Пора, спектакль должен начаться через двадцать пять минут. Знаете, Наденька, если не сумеем купить билет с рук, я уступлю вам свой. В конце концов, я спектакль уже видела, а вы скоро уезжаете… Только вначале покажу вам тот проходной двор, через который ретируются артисты.