Книга У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

Выхода другого я не видел, кроме как попытаться проникнуть в его суть, взглянуть на Хворого по-особому, только так как я умел, быть может, тогда я смогу увидеть как ему помочь.

Я сделал шаг вперед, практически вошел в пламя, перекрестился для храбрости и поднял взгляд на Хворого.

Я не представлял себе на что подписываюсь. Увидеть истинную суть альтера это полбеды, но испытать на себе все то, что он сейчас чувствует, это куда серьезнее. Дикая боль хлынула в меня. Я почувствовал как кольцо огня смыкается вокруг, и нет пути назад, не спрятаться, не скрыться, я обречен погибнуть в огне. Жадное пламя словно раскаленная рубашка заключило меня в свои объятья. Я пытался сделать вдох, но воздуха вокруг не было. Весь воздух сгорел, повсюду был только пепел.

Я разомкнул контакт и упал на лужайку возле пожара. Для кого-то он был ненастоящий, а вот для Хворого он был всамделишный, и осталось ему совсем чуть-чуть. Он и так слишком долго продержался.

– Преподобный, ты как? – послышался голос Красавчега, который упал на колени подле меня.

– Подбрось и выбрось, жить буду. Помоги встать, – потребовал я.

Ник подхватил меня и рывком поставил на ноги. Ноги слушались плохо, но держали.

Теперь я знал про Хворого все, ну почти все. Но не понимал, как я могу ему помочь. Кто-то как-то убедил Хворого, что он горит, оказался в центре пожара и выбраться не судьба. С этим я мог бы справиться, переубедить Хворого минутное дело, только вот он был мастером-иллюзий, пусть не таким хорошим как Рома Пузырь, но все же. Он сам создал эту иллюзию, и поверил в ее реальность. Я смогу избавить его от нее, но не смогу его излечить от тех ожогов, которые он получил.

Подбрось да выбрось, и что гуманнее. Избавить Хворого от мучений, или от иллюзий. Жизнь после того как пожар закончится покажется ему адом. С такими ожогами он обречен на дикую боль, пока мы не сможем подыскать ему прирожденного врача, способного излечить его.

Хотя, стоп! У меня появилась отличная мысль. И я тут же приступил к ее осуществлению. Новый контакт, волна боли, но теперь я был к ней готов. Меня так просто не возьмешь. Я сумел подавить ее в себе, и настроился на Хворого. Небольшое внушение, легкая корректировка, и Хворый перестал видеть огонь вокруг себя. Только боль никуда не ушла, она осталась в ожогах, в сгоревшей коже, в прокопченном мясе на костях, в сгоревших волосах. Хворый теперь мало походил на человека, больше на зажаренную на вертеле крысу. Он завопил от боли, и я тут же погрузил его в долгий лечебный сон, в котором он не будет чувствовать боль, в котором его тело начнет восстанавливаться. Пока это все что я мог для него сделать. Чуть позже я вернусь к нему, и попробую внушить, что все это ему приснилось, что это было не с ним, а в каком-то другом мире, в созданной им иллюзии. Это поможет вернуть Хворого к нормальной жизни.

Когда я закончил, пот катил с меня градом, тело наполнила слабость, а ноги гуляли словно у Зеленого после получки. Красавчег подхватил меня и помог устоять на ногах.

– Расступитесь! – Рявкнул он и толпа раздалась в стороны.

– Джек, позаботься о Хвором и наведи на улице порядок, – попросил я.

После чего Красавчег отконвоировал меня к машине. Сам бы я не дошел. И мы отправились ко мне домой.

В дороге я раскладывал по полочкам информацию, которую я получил от Хворого. Во время контакта все его мысли, чувства и жизнь оказались передо мной, словно я прочитал его как книгу, только вот беда страницы в этой книги были разложены не по порядку, поэтому предстояло разобраться в хронологии, и быть может тогда я смогу понять, кто сотворил с Хворым этот ужас и за что ему такие страдания.

Но одно я знал точно:

– Хворый был знаком с Паровозом, – поделился я с Красавчегом знанием.

– Ты уверен в этом? – нахмурился Ник отчего стал сразу же прекрасен.

– Никаких сомнений. У них были какие-то совместные дела.

– И ты думаешь гибель Паровоза как-то с этим факелом связана? – спросил Красавчег.

– Подбрось да выбрось, – подтвердил я и откинулся в изнеможении на спинку кресла.

Дома мы выпили по стаканчику виски, и я отправился спать. После Хворого надо было восстановить здоровье. Завтра оно мне пригодится, в этом я был уверен, и как оказалось интуиция меня не подвела.

* * *

Утром я ворвался в кабинет Красавчега преисполненный энергией. Пора было поставить точку в этом деле, но Ник пригвоздил меня к полу новостью:

– У нас третья жертва.

– Подбрось и выбрось, час от часу не легче, – упал я в кресло. – Рассказывай, что и как.

– Это Марвин Глотка. Помнишь альтера, который всегда вынужден был говорить шепотом. Потому что если говорил в полный голос, стекла из окон вылетали, посуда разлеталась вдребезги. Его сегодня нашли захлебнувшимся в кресле, у себя в доме.

Красавчег высек искру из пальца и поджег сигару.

– То есть как захлебнулся? – не поверил я своим ушам.

– В его легких нашли тонну воды, причем морской. Откуда она взялась в квартире, специалисты затрудняются ответить.

– Глотку уже связали с Паровозом и Хворым?

– Да, они были знакомы. Паровоз несколько раз нанимал Глотку как подсобного рабочего, Хворому Глотка несколько раз чинил сантехнику. Он подрабатывал, устраняя протечки, меняя унитазы.

– Любопытно, – только и смог я из себя выдавить.

– Есть еще кое что, что может тебя заинтересовать. Пришли данные по похоронному бюро. Кажется, мы нашли пропавшую девушку, – Красавчег раскрыл папку с делом, что лежала у него на столе, и перелистнул несколько страниц. – В кабинете Паровоза мы нашли подозрительный черный пепел, очень похожий на тот, что остался после Сереги. Исследования показали, что пепел имеет органическое происхождение. Сейчас Карма трудится над тем, чтобы с точностью установить чей это пепел. Но у меня лично сомнений нет. Это наша Джози.

– А лаборатория? Что там? – спросил я.

– Чисто и стерильно, но кое что мы все же уцепили. Есть подозрение, что там производили кое что из запрещенного, но на что есть большой спрос на Большой земле, – Ник подмигнул мне заговорщицки.

– Не понимаю, какой в этом смысл. У нас все эти препараты под запретом. Да и не нужны они. Пойди к любому из мастеров иллюзий, и он твое сознание расширить покруче чем любая химия.

– А кто тебе сказал, что это для внутреннего применения? Я тут начал копать, и нашел несколько любопытных фактов. Хворый и Глотка часто ездили на Большую землю по своим внутренним делам. По официальным данным у них среди обычников остались семьи. Оба переехали на Большой Исток в юношестве, долгое время никаких отношений не поддерживали, но в последнее время зачастили на Большую землю. Тебе не кажется это подозрительным?

– Ты меня еще спрашиваешь? – удивился я.

Тут явно пахло нечистой игрой.