Книга На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев

— Почему бунтуете?

Те объяснили.

— Да-а, если бы все так бунтовали и не выполняли приказы, то, может быть, и дела у нас были бы лучше. Хрен с вами — воюйте здесь. Я доложу куда надо.

Забрал автоматчиков и уехал. Но там, где надо, запомнили: правильно или нет, но полк бунтовал, приказ не выполнял. Поэтому полку — гвардейское звание? Его летчикам — награды? Заслужили, конечно. Но в другой раз.

На одной из встреч ветеранов полка зашел разговор на эту тему — о том, что боевые заслуги полка и его летчиков были недооценены. Отец встал с рюмкой в руке и обратился к однополчанам:

— Ну, что вы, как дети, обижаетесь — наградами обошли? Посмотрите в окно, на Москву. Мы знаем, что немецкая авиация хотела и могла с ней сделать. Но мы ее защитили — это наша главная награда. Остальное — ерунда. Давайте выпьем за Москву!

Известно, что начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск генерал Гальдер 8 июля 1941 г. записал в служебном дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву… с землей… Задачу уничтожения должна выполнить авиация» . При наступлении на Москву немецкое командование сосредоточило во 2-м воздушном флоте генерал-фельдмаршала Кессельринга, действовавшем на этом направлении, 40 % сил люфтваффе на Восточном фронте.

Перед первым налетом на Москву, Кессельринг обратился к экипажам: «Мои авиаторы! Вам удавалось бомбить Англию, где приходилось… отбивать атаки истребителей. И вы отлично справились с задачей. Теперь ваша цель — Москва. Будет намного легче». Однако немецкий историк К. Рейнгардт пишет, что «противовоздушная оборона Москвы была такой сильной и хорошо организованной, что немецкие летчики считали налеты на русскую столицу более опасным и рискованным делом, нежели налеты на Лондон».

С июля 1941 г. по апрель 1942 г. было отражено 134 налета немецкой авиации на Москву, в которых участвовало около 9 тыс. самолетов. Из них менее 3 % прорвалось к Москве. 1076 самолетов противника были уничтожены истребительной авиацией. После этого немецкое командование отказалось от налетов на Москву, и до 1944 г. был отмечен 2391 полет только немецких самолетов-разведчиков.

Чтобы закончить тему о наградах, следует сказать, что отец гордился своими двумя боевыми орденами, даже по внешнему виду которых знающий человек мог определить, что они получены в не щедрое на награды время. Орден Красного Знамени у него был «на винте», без колодки для орденской ленточки, а орден Отечественной войны I степени, наоборот, был, в отличие от более поздних серий, на колодке с красной ленточкой. В последующие годы он был награжден и другими орденами, которые не считал боевыми, как и свою медаль ЗБЗ — так, по его словам, летчики называли медаль «За боевые заслуги». Ценил он медаль «За оборону Москвы», остальные называл пятаками, но, думаю, в этом было больше бравады, чем сарказма или иронии.

1945 год

С начала года до апреля — инструкторские и тренировочные полеты. Затем полк получил приказ грузиться на эшелоны и перебазироваться. Куда? Никто точно не знал. Предполагали, что в Югославию. 10 апреля в 23.15 со станции Клин полк тронулся на новое место дислокации. На следующий день все поняли — «поезд идет на восток», на Дальний Восток. Впоследствии стало известно, что разговоры о Югославии были частью масштабного плана по дезинформации японцев с целью скрыть переброску советских войск на восток.

Апрель 1945 г. 34-й иап по железной дороге от аэродрома Клин (Московская обл.) до аэродрома Хвалынка (Приморье). Г. Н. Урвачёв в центре (в куртке)

6 мая 34-й иап прибыл на новое место базирования — аэродром Хвалынка в Приморском крае в 6 км от г. Спасск-Дальний. 9 мая, как отмечено в Служебном журнале: «Полк был выстроен на утренний смотр, где услышал радостную весть о победе Красной Армии и об окончании войны с Германией… В честь такого дня личный состав надел лучшее свое обмундирование, на аэродроме была слышна музыка…был устроен общий обед ». На следующий день на общем построении полка с его личным составом познакомился гвардии полковник Суворов, командир 147-й истребительной авиационной дивизии, в состав которой вошел полк. Через три дня на первых собранных самолетах вылетели летчики из руководящего состава полка:

14.05.45. Ла-5, упр 5, 47 КБП-45, 1 полет, 1 час 20 минут.

С 19 мая эскадрильи полка поочередно стали заступать на суточное боевое дежурство. Одновременно шел облет самолетов после сборки, учебно-тренировочные полеты по курсу боевой подготовки и перелеты (очевидно, для знакомства с районом базирования) в Гайворон, Свиягино, Татьяновку, Ворошилов, Вадимовку, Меркушевку, Ново-Девицы, Ильинку, оз. Лебединое.

В начале июня на аэродром Спасский начали поступать и собираться самолеты нового типа, которые перегонялись в 34-й полк:

13.06.45, Ла-7. Перегон самолета Спасск — Хвалынка, 1 полет, 15 мин.

Многие специалисты считают Ла-7 лучшим советским истребителем времен войны, вершиной конструкторской мысли в этой области. Строился серийно с мая 1944 г., имел максимальную скорость 680 км/час и мощное вооружение — 3 пушки калибром 20 миллиметров. Вместе с тем этот самолет страдал болезнью всех самолетов конструкции С. А. Лавочкина с двигателями воздушного охлаждения — высокой температурой в кабине. Вернее, страдали от этого летчики — летом при максимальных оборотах двигателя температура в кабине самолета поднималась до 50 °С. Это, конечно, лучше, чем на Ла-5, где она достигала 60 градусов.

Истребитель Ла-7

Между тем обстановка становилась все более напряженной. С 17 июня полк уже в полном составе нес боевое дежурство. Почти непрерывной чередой шли дневные и ночные учебно-тренировочные полеты, объявлялись учебно-боевые тревоги, проводились летно-тактические учения. Но, вероятно, самым трудным было то, что с проверками, инспекциями и указаниями в полк постоянно наезжали полковники и генералы из состава командования 147-й иад и Приморской армии ПВО.

Напряжение полетов сказывалось на летчиках. При посадке лейтенанты Тихонов и Никитин разбили, а капитан Веселков и старший лейтенант Пантелеев повредили свои самолеты. Лейтенант Сметанкин при рулении столкнулся с самолетом старшего лейтенанта Юрьева.

Со второй половины июня и до конца июля интенсивные тренировки на Ла-7 по курсу боевой подготовки, в том числе с воздушной стрельбой:

6.07.45, Ла-7. Упр. 47, 60, 63, 65, 2 полета, 1 час 27 минут.

В разделе летной книжки «4. Листок огневой подготовки» результаты этой стрельбы:

6.07.45, воздушная стрельба № 51, групповой воздушный бой, стрельба по воздушным целям, количество выпущенных пуль — 30, попаданий — 2, оценка — 4. Примечание: днем, пушка «ШВАК».