Книга Секретный туннель - Сергей Зверев

32

— Не вздумайте стрелять! Они мне живыми нужны, — Джексон нехорошо улыбнулся и передал стоявшему рядом бандиту нехитрое приспособление, напоминавшее трубу одноразового гранатомета, но стрелявшее расправлявшейся в воздухе прочной сетью — неплохое изобретение для ловли очень уж прытких и несговорчивых противников. — С детства обожаю ловить глупых и жирных голубей. А потом шеи им сворачивать…

Однако голуби, по-видимому, не очень-то стремились в плен и шеями своими дорожили. Скат, по роду своей деятельности неплохо обученный бороться с различными сетевыми заграждениями, сориентировался первым. В подобных случаях как раз категорически запрещается метаться и дергаться, суетливо размахивая руками и ногами — только больше запутаешься. Еще проще: сам себя спеленаешь так, что сеть потом придется ножом резать. Но лейтенант решил этого «потом» не дожидаться.

Сеть настигла его уже почти на самом краю карниза и по-настоящему запутать пловца не смогла. Скат в доли секунды выхватил острейший нож и в два движения располосовал прочные капроновые жилки. Бросив взгляд на яростно барахтавшегося в сетчатом коконе майора, Катков понял, что бежать к нему и пытаться резать сеть бессмысленно, хотя и разделяло их метра три, не больше. Но бандиты-то уже показались из зарослей, и дураку стало бы ясно, что они ни за что не позволят будущим пленникам, которых уже считали практически своими, освободиться и спокойно уйти. Да, пока не стреляют, да и пес тот им командует, чтобы живыми брали; но как только увидят, что пойманные в хитрую сеточку могут уйти, вполне могут начать и палить изо всех стволов.

Скат не бросился к Орехову, он поступил иначе. Чувствуя, как от перенапряжения буквально звенят мышцы, он подхватил край сети и рванулся к обрыву, за которым плескалась речная вода — единственное, что сейчас могло их спасти. Шаг-другой — и лейтенант, волоча по камням сеть вместе с запутавшимся в ней товарищем, оказался на самом краю каменистой площадки. Рывок сети на себя, еще резкий рывок — и Скат, что было сил оттолкнувшийся ногами от камней, прыгнул спиной вниз, увлекая за собой и Орехова, уже начавшего что-то там соображать и тоже в меру сил толкавшегося ногами к обрыву…

— Дьявол их побери, а ведь уйдут, — почти восхищенно покачал головой Джексон и вскинул пистолет. Мгновение подумал, опустил руку, но тут же снова вскинул и дважды выстрелил в сетчатый кокон, уже наполовину исчезнувший за кромкой карниза. Наемник, через мгновение услышавший шумный всплеск внизу, под скалой, был почти уверен, что он не промахнулся и десять против одного, что в реку упал уже не живой и бодрый голубок в сетке, а труп. Еще теплый, но уже труп…

— Кэп, думаю, ты его прикончил, — подходя к краю площадки, один из наемников наклонился и начал всматриваться в бежавшие внизу струи воды. Увидев на поверхности слабые разводы розоватого цвета, бандит указал на них рукой и уже более уверенно продолжил: — Точно ты попал в него, вон кровь на воде. Ну, теперь можно за них не беспокоиться, ха-ха — сейчас здесь будут пираньи со всей округи, и от парней останутся одни чистенькие скелеты…

— На пираний надейся, но и сам что-нибудь делай, — Джексон требовательно протянул руку ко второму бойцу: — Дай-ка гранату. Для верности надо им устроить небольшой гидравлический массаж пополам с осколками. Будем глушить большую рыбу…

Кэп взял из рук бандита осколочную гранату, привычным движением выдернул кольцо с предохранительной чекой и швырнул ребристый бочонок в реку. Следом за первой полетела и вторая граната. Два взрыва глухо бухнули-булькнули в толще воды, вздымая невысокие фонтаны брызг и стремительно распространяя в глубине реки смертельное для всего живого облако ударной волны и массы острых чугунных осколков…

…Как только Скат увидел, как в воду рухнул опутанный сетью и облаком серебристых воздушных пузырьков майор, он сразу же сделал несколько мощных гребков и начал энергично работать ножом. Запаса воздуха могло хватить для человека нетренированного максимум минуты на полторы-две, так что стоило поспешить, пока Орехов, и так уже раненый и оглушенный падением в воду, не захлебнулся. Разрезая сеть и освобождая командира от пут, Катков даже и не пытался рассмотреть, куда же майор ранен — и так по обильным расплывчатым облачкам крови было понятно, что ранение серьезное.

Лихорадочно освобождая майора от обрывков капроновой сети, Скат начал подталкивать уже вяло реагировавшего Орехова к поверхности воды — тому жизненно необходимо было глотнуть свежего воздуха, да и сам боевой пловец чувствовал, что еще десяток секунд — и он тоже начнет задыхаться. Вот тут-то боковым обостренным зрением лейтенант и увидел нечто вроде небольшого камня, падавшего на дно. Этот «камень», так же облепленный пузырьками воздуха и явно брошенный в воду сверху, с «воли», мог быть только одним — гранатой.

И Скат сделал то, что в данной ситуации было единственно возможным: он прикрыл своим телом снова начавшего опускаться в глубину майора, ладонями изо всех сил прижал свои уши, а локтями сжал голову командира, стараясь так же защитить его барабанные перепонки. В спину жестко толкнуло взрывной волной от разорвавшейся гранаты, потом ударило еще раз, и по плечу полоснуло острой болью.

«Осколок, — сообразил лейтенант, косясь на окрасившуюся новым красным облачком мутноватую воду и по-прежнему с силой зажимая локтями голову Орехова. — Так, вот и дно… Взрывов, похоже, больше не будет, но все равно надо поскорее рваться к поверхности. Сейчас оттолкнусь от грунта посильнее, и поплывем, командир. Ничего, брат, выкарабкаемся. Только бы пираньи сюда не приперлись… Да нет, что это я… пираньи пока не страшны — если и были какие поблизости, то они сейчас все вверх брюхом плавают. Отталкиваемся и вверх, вверх…»

…Людям, слишком много размышляющим и пытающимся определиться, что же такое счастье на самом деле, иногда стоит вспомнить, что мир порой устроен гораздо проще, чем мы себе воображаем, и счастьем может быть самый простой глоток воды или возможность вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Чистого, прохладного и такого сладкого…

Несмотря на то, что в глазах уже начинало мутнеть и легкие буквально горели, бились и рвались в безмолвном крике, требуя воздуха, Скат вынырнул на поверхность почти бесшумно и постарался как можно быстрее отплыть к левому берегу, под прикрытие скалы. Левой рукой зажимая пятнистую куртку майора на груди, Катков правой сильно ударил командира по лицу раз-другой, а затем со знанием дела жестко ткнул кулаком все еще находившегося без сознания Орехова под ложечку. Майор неожиданно широко распахнул мутноватые глаза, почти как кит извергнул изо рта обильную струю воды и уж затем сделал невероятно долгий и прерывистый вдох — словно объем его легких вдруг стал втрое больше обычного.

«Ну, и где же этот чертов головастик, а? — поддерживая майора на плаву, беспокойно оглядывался Скат по сторонам, страстно желая, чтобы как можно быстрее появилась лодка с Трояновым и Марией, ожидавшая их возвращения в условном месте. — Они что, взрывов и стрельбы не слышали? Да быть того не может. Если они сейчас же не появятся и не подберут нас, то те гады прочухаются и выпустят из горы лодку — и тогда нам уже точно хана, без всяких вариантов. Выловят как вылинявших гусей, разучившихся летать… Плывем, плывем, майор, подальше от этой поганой скалы. Ты только дыши, дружище, держись… Фу-у, наконец-то! Гребут, голубчики. Хорошо гребут — без единого всплеска, что твоя олимпийская двойка на каноэ. Давайте, давайте, ребята, пошустрее, а то руки-то уже не держат и ноги сводит…»