Книга Чистилище. Финал - Сергей Тармашев

– Тихо!!! – громко заорал Абдулла. – Застыли все!!! Не дергаться, пока не подавили сами себя!

Давка из активной перешла в пассивную, Абдулла зажег фонарь и заорал ещё громче:

– Застыли, я сказал! Воды по щиколотку всего! Она прибывает медленно! Успеем встать на ноги! Кто рядом с офицерами?! Помогите им выйти в эфир, они запросят помощь по рации! Остальным выползать из давки по очереди! Кто поднялся – помогает тому, кто ближе всего! И так по очереди!

Сумятица ощутимо уменьшилась, люди пытались уместиться в ставшем узком пространстве, но хлюпанье воды под ногами било по натянутым нервам, словно кнутом. Рядом с Димкой оказался Мага, он попытался освободить Димке больше места и вжался в ставшее стеной сиденье. Димка с трудом освободил руку и начал выковыривать из гнезда рации непослушный обломок штекера. Его опередил Моисеенко. Престарелый капитан вышел в эфир и на отчаянных тонах запросил помощь. Его голос услышали все, и в перевернутой БМП мгновенно воцарилась тишина. Каждый пытался услышать ответ, но вместо этого был слышен хрип мутантов, доносящийся снаружи вместе с грохотом сыплющихся на боевую машину ударов.

– Сейчас к нам подойдет вторая броня! – Капитан Моисеенко пытался быть спокойным. – Они посмотрят, что можно сделать! Пока всем сидеть тихо и докладывать мне об уровне воды каждые три минуты!

Где-то снаружи глухо застучала автоматическая пушка, и загрохотали близкие разрывы. Потом раздался рев мощного мотора и лязганье гусениц, то и дело тонущие в исступленном хрипе мутов. В этот момент Димке, наконец, удалось выковырять поломанный штекер из гнезда рации, и в её динамиках зашипел эфир:

– … их тут сотни! В твоей яме сидит Крушитель и жрет труп второго такого же! Его, похоже, раздавило твоей машиной, когда она на боку вращалась. Вас затопило метра на полтора, видно плохо, половина ямы в мертвой зоне! Полностью всю машину не затопит, дождь стихает! Ждите! Когда всё закончится, мы вас вытащим! Сейчас наружу выйти нереально! Сожрут сразу же!

Выбора не оставалось, пришлось ждать. Все кое-как, в ужасной тесноте, распределились по внутреннему пространству, и молча светили фонарями под ноги, оценивая уровень воды. Уровень действительно повышался медленно, но это успокаивало слабо. К тому моменту, когда дождь закончился, ледяной воды Димке было по пояс, и он дрожал от холода, с трудом сдерживая панический ужас, грозящий вылиться в истерику. А вдруг яма заполнится целиком до того, как дождь стихнет?! И тогда их здесь зальет целиком! А если открыть люки, то их разорвут муты! Оружие намокло, вдруг оно не будет работать?! А если и будет, то такую толпу не перестрелять! Выхода нет! Мы все умрем!!!

Снаружи вновь загремели пушечные очереди, и вспыхнул серьезный бой. Все снова затаили дыхание, прислушиваясь к Димкиной рации. Из радиообмена следовало, что дождь только что перестал, и боевые машины расстреливают ближайшие толпы мутов, чтобы мотивировать весь остальной табун похватать еду и убраться подальше. С этим возились ещё минут двадцать, и ещё столько же ждали, когда дерущиеся за добычу муты разбегутся. Параллельно кто-то из старших офицеров отряда связался с десантным кораблем и доложил обстановку полковнику Левински. Тот обещал прилететь в течение получаса и привезти ремонтную команду.

Когда улица окончательно очистилась от мутантов и началась спасательная операция, уровень воды доставал Димке до груди. Ремонтной команде пришлось срезать заклинивший замок единственного незатопленного люка, и когда его удалось распахнуть, Димка не сразу смог сделать шаг, потому что не чувствовал ног от холода. Насквозь промерзших солдат вытаскивали из машины при помощи троса и отводили к транспортному вертолету, стоящему на ближайшем перекрестке, оказавшимся достаточно широким для совершения посадки. Пока тихо стенающий Димка пытался разминать отказывающиеся подчиняться ноги, начальник ремонтной команды докладывал полковнику, хмуро взирающему с края ямы на лежащую внутри полузатопленную амфибию:

– Двигатель залило, электрика вышла из строя. Своим ходом эта машина уже не пойдет. Тут требуется капитальный ремонт, и я не гарантирую, что это поможет, техника сильно изношена, сэр, и непонятно, что покажет детальный осмотр. Вытаскивать её из ямы будем сутки. Улица узкая, перпендикулярно яме другая машина не подойдет. Предстоит продумать, как поставить её на гусеницы. Потом ещё вытягивать. Почва намокла, это будет непросто. Я уже не говорю о транспортировке на борт корабля, она же своим ходом не пойдет…

– Достаточно! – прервал его полковник. – Я понял ситуацию! Снимите с неё всё, что может представлять хоть какую-либо ценность, и взорвите! Помните, зарам не должно достаться ничего, кроме обгорелой груды металлолома! Сделайте это!

– Да, сэр! – козырнул ремонтник, и Левински направился к ожидающим его офицерам морпехов.

При этом он скользнул по еле живому от переохлаждения Димке таким взглядом, будто это Димка виноват в потере амфибии и вообще во всех бедах мира, включая эпидемию. Димка мысленно впился зубами в горло Штурвалу… и словно накаркал.

– Малинин! – Окрик Левински заставил несчастного Димку вздрогнуть: – Ко мне! Немедленно!

Дрожащий одновременно от озноба и испуга Димка на негнущихся ногах поспешил к группе престарелых офицеров, с хмурыми недовольными физиономиями обсуждающих что-то с полковником. Он даже успел понять обрывок фразы, брошенной на английском одним из майоров: «…был бы я моложе, я бы сам сделал это! У меня одного опыта больше, чем у всех этих молодых вместе!». Увидев приближающегося Димку, офицеры прекратили обсуждение и уставились на него.

– Офицер Малинин! – Левински вновь воткнул в Димку взгляд, словно арбалетный болт. – Я хочу, чтобы вы снова рассказали нам о Штурвале. И на этот раз подробно! – Он смерил трясущегося Димку недовольным взглядом и коснулся вставленной в ухо гарнитуры рации: – Принесите ему одеяло! – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Всё, что вы знаете о нем, Малинин, включая самые мелкие детали! Я хочу, чтобы вы также вспомнили то, что слышали о нем от других людей!

Димка, проклиная тот день, когда этот мерзкий Штурвал появился на свет, принялся рассказывать то, что он уже рассказывал полковнику ранее, терзая память попытками вспомнить что-либо новое. По выражению лица Левински было понятно, что ничего нового и более ценного он от Димки не слышит, и Димка чуть не плакал. Ну разве он виноват?!! Если он действительно больше ничего о Штурвале не знает! О нём постоянно куча всяких баек ходила нереальных! Поэтому и запоминать их особого смысла не было. То, что Димка знал или видел лично – о том рассказал. Если сейчас начать повторять всякие сказки из разряда «одним махом семерых победил», то полковник и вовсе решит, что Димка на ходу сочиняет всякую ахинею, лишь бы выслужиться! Как тут быть?!

Его рассказ, всё больше смещающийся в область солдатского фольклора, внезапно был прерван экипажем боевого вертолета, вышедшим на связь. Вертолетчик очень быстро выдал очень длинную фразу на английском, и все мгновенно оживились.

– Они нашли его! – Полковник сверкнул черными глазами. – Вылетаем немедленно! Малинин! В вертолет вместе со своими людьми! Майор! Ваш взвод летит с нами, подстрахуете молодых!