Книга "Евросоюз" Гитлера - Андрей Васильченко

Проводя связь между империей Наполеона и рейхом Гитлера, Вернер Дайц в характерной для многих нацистских пропагандистов спекулятивной манере говорил о трех основных принципах, которые будут положены в основу «семьи европейских народов». В высшей мере показательно, что все те же самые слова до сих пор используются брюссельскими чиновниками ЕС. Каковы же были эти мнимые принципы:

• сохранение национальной чести всех народов;

• право и обязанность европейских народов осуществлять взаимосохранение политических, экономических и культурных привилегий;

• право и обязанность защищать их общеевропейское жизненное пространство.

Предполагалось, что после выступления в Париже Вернер Дайц выпустит книгу «Возрождение Европы посредством евросоциализма. Европейская хартия». Если же говорить о самом докладе, то, по мнению очевидцев, отношение к нему со стороны французов было в высшей мере неоднозначным. Хотя, вне всякого сомнения, этот был явный реверанс в сторону французских коллаборационистов. Многих смутили прогнозы, которые касались Сталина и Рузвельта, так как подобного рода высказывания отличались от клише, использовавшихся нацистской пропагандой. Присутствовавший на чтении доклада специальный уполномоченный ведомства Розенберга Бернхард Пайр отмечал: «Оптимизм в данных вопросах весьма допустим. Я полагаю, что нет ничего опасного в работе с формулировками, которые всего лишь являются выражением хорошо просчитанной теории и их не надо буквально на завтрашний день приводить в соответствие с действительностью».

Несмотря на то, что Вернер Дайц может считаться одним из центральных разработчиков идеи «европейского союза», все-таки его отдельные тезисы могли бы показаться «фантазиями на тему», если бы они не дублировались в документах других ведомств. Это в полной мере справедливо в отношении идеологической конструкции: «континентальная политика Наполеона – предшественница европейской политики Гитлера». Эти построением пользовались не только в ведомстве Розенберга, к которому собственно и принадлежал Вернер Дайц, но и в отдельных подразделениях СС. И это не может быть случайным совпадением. Среди архивных документов, хранящихся в Федеральном архиве ФРГ, можно найти текст неизданного учебника, написанного сотрудниками СС. На обложке в качестве автора значится имя никому не известного доктора Людмана. Однако проведенная текстологическая экспертиза позволила предположить, что действительным автором первого учебного пособия по истории «европейского союза» был начальник учебного отдела главного управления СС штандартенфюрер Карл Дамбах. В рамках же этого раздела нас в первую очередь интересует восприятие фигуры Наполеона и то, насколько его соотносили с Гитлером.

Карл Дамбах исходил из того, что рождение Европы как такой произошло еще во времена эллинизма. «Для европейца греческая культура в ее сути, в духе свободно личности жива до сих пор». Римская империя трактовалась как первая попытка объединения Европы на государственном уровне. Полученный импульс прошел сквозь века и был воспринят Наполеоном. Священная Римская империя Германских народов в Средние века стала «центром христианского Запада». Затем Европа была едина в идеях Возрождения и Просвещения, которые в своеобразной манере были восприняты Бонапартом, который во имя сохранения «континентального равновесия сил» предпринял насильственную попытку объединения Европы.

В попытке обосновать стремление к объединению Европы, которое можно было наблюдать на протяжении веков, авторы учебника из состава главного управления СС, заявляли: «Народная идея, идея национального государства и непрерывная борьба за Все-Европу: все это – традиционные исторические силы, но и в то же время жизненные устремления, которые всегда были актуальными для Европы. Однако никто не будет отрицать, что их действенность кроется не как в абстрактных идеях, застывших формах, одряхлевших сокровищах нашего духа, а как раз в как силе, которая формирует нашу жизни и нашу судьбу, в высоком понимании этого слова. Если бы Европа отрицала это, то она сделала бы это сама за себя».

В попытке обосновать континентальные притязания Наполеона была выстроена достаточно сложная историческая схема. В частности говорилось: «В настоящий момент наследие Греции – это преимущественно наследие ее духа. Политическое объединение не было осуществлено самим греками, хотя устремление к этому как истинная историческая сила у них, несомненно, присутствовала. Кровью и железом Великий Александр Македонский сплотил эллинов как один народ, чтобы по его командованием начать войну. Однако в качестве конечной цели ему виделась мировая империя… Это не было господство Европы над Азией, а объединение обоих частей света под общим покровом мировой культуры, порожденной греческим духом. Мы знаем, что эта мировая империя рухнула сразу же после ранней смерти ее нечеловечески великого создателя. Также мы знаем, что пришедшая с Востока идея мировой империи вновь и вновь воспламеняла душу людей европейской крови. Не только Цезарь, но и Наполеон мечтали пройти по следам Александр Великого в Индию».

Приводилось также обоснование идейно-мировоззренческих предпосылок, которые как бы спровоцировали «континентальную политику Наполеона». В XVIII веке в европейской среде возобладали рационалистические воззрения, что было одним из проявлений эпохи Просвещения. «Однако рационализм как учение принес политическую выгоду только лишь Англии, где собственно эта идея была рождена, разработана и стала последовательно применяться в интересах Великобритании». На самом же деле рационалистический принцип «равновесия», проповедуемый Англией, был направлен против Франции, которая стремилась к гегемонии в Европе. Это противостояние достигло своего апогея в начале XIX века, то есть во время наполеоновских войн. В этом противостоянии авторы учебника явно выступали против британского рационализма: «Сегодня мы понимаем, столь же явно и отчетливо, как и политики Великобритании 150 лет назад, что идея равновесия была всего лишь инструментом, использовавшимся мировой державой, для обеспечения контроля над Европой». Более того, гегемония наполеоновской Франции преподносилась едва ли не как положительное явление, в первую очередь для Германии. «Немецкие романтики Шлегель и Тик подарили Германии не только английского Шекспира, испанских Кальдерона и Сервантеса, итальянского Данте. Они и родственные им по духу деятели во время наполеоновской гегемонии сделали Германию интеллектуальным средоточием европейских народов». Опять же Наполеон выступал как невольный инициатор пробуждения немецкого национального сознания, когда широкие общественные круги выступили против иностранного владычества.

Как бы то ни было, но специалисты из главного управления СС в своем учебном пособии провозглашали Наполеона Бонапарта «символом европейской судьбы». Он изображался ими как заложник борьбы между созидательными и разрушительными политическими силами. «В его воистину титанически великой фигуре сжато отразилась, захватив даже наши дни, вся трагичная судьба Европы. Именно сегодня Наполеон должен быть осознан нами как предостерегающий Европу символ. Только сегодня и только с общеевропейской точки зрения можно в целом оценить его политические мотивы, его политические заслуги и его политическое наследие. Когда Освальда Шпенглер в своем «Упадке Запада»[2]узрел в Наполеоне новое явление Цезаря, который через создание новой империи должен был предотвратить крушение Европы как культурного пространства, то он, вне всякого сомнения, имел для этого веские историко-философские основания». Сразу же надо говориться, что сам Шпенглер весьма скептично относился к тому, что национал-социалисты извратили его историко-философские построения, подогнав их под собственные партийные нужды.