Книга Захватывающее время - Тим Тарп

К четвергу нам абсолютно комфортно в пространстве друг друга. У нас почти интим.

– Слушай, – говорит она, – а сегодня ты работаешь?

– Нет, Боб сократил мой график до трех дней в неделю.

– Ты все еще наказан?

– Наверное, нет. У мамы и Гича, по сути, нет желания долго отслеживать меня.

– Вот и хорошо, потому что мне надо поехать за покупками, и я не возражаю против компании. Хочешь со мной?

– Может быть, раз уж ты выкручиваешь мне руки. Она хватает меня за запястье – крепко, – и я принимаюсь голосить:

– Ладно-ладно, тетя, я сдаюсь.

– Заезжай за мной в два, – говорит она. – Не опаздывай.

В общем, я решаю последовать совету Рикки, хотя бы отчасти. Он говорит, что мне нужно измениться, чтобы вернуть Кэссиди, ну, вот я и изменюсь. Я даю себе торжественное обещание приехать за Кэссиди вовремя, и что вы думаете? Приезжаю.

Она выглядит очень соблазнительно. Белый свитер с «косами», голубые джинсы, сапоги, золотые серьги в виде колец. Девчонка знает, как правильно себя подать, причем чтобы никто не подумал, будто от нее потребовалась масса усилий. Мы обходим несколько магазинов: «Олд Нейви», «Гэп», местную лавочку под названием «Лола Вонг», но там нет тех колготок, которые она хочет купить Кендре в подарок на день рождения.

Должен признаться, что раньше, когда я возил Кэссиди по магазинам, я большую часть времени ждал ее в машине. Я в том смысле, что я не понимаю женскую одержимость шоппингом. Что до меня, то я просто прихожу в магазин, покупаю то, что хочу, и ухожу. Девчонки же действуют по-другому. Они словно ведут следствие. Все улики тщательно изучены. Они даже готовы брать с собой набор криминалиста.

Я – новый, терпеливый Саттер. Я захожу с ней в каждый магазин, разглядываю каждую вещь, киваю и издаю звуки, свидетельствующие, что я слушаю: всякие «гм», «угу», «о». Я даже позволяю ей приложить колготки к моей талии, чтобы она увидела, как они будут смотреться. Как будто у нас с Кендрой похожее телосложение! Для меня все колготки одинаковые, но ни одни не соответствуют тем параметрам, которые нужны Кэссиди. К счастью, я захватил с собой фляжку.

Между прочим, это хорошо, что нам приходится обходить так много магазинов. Мне хочется, чтобы этот день не кончался. У нас есть масса времени, чтобы изредка прикладываться к фляжке и постараться преодолеть неловкий компромисс, когда бывшие влюбленные пытаются изображать из себя добрых друзей. К тому моменту, когда мы выходим из «Лолы Вонг», мы уже веселимся вовсю, игриво толкаемся, хохочем буквально над каждой фразой – только что не держимся за руки.

Она говорит: к черту магазины, она может купить подарок Кендре и позже, поэтому я под завязку заливаюсь бензином, чтобы поехать кататься. Причем неважно куда. Спешить нам некуда. Вся вторая половина дня в нашем полном распоряжении.

Я перевожу разговор на те времена, когда мы были вместе, на вечеринки, на концерты, на дом с привидениями в Хэллоуин. Со всем этим у нас связана масса смешных историй. Одно воспоминание особенно сильно трогает ее за душу: прошлый август, мы под дождем сидим на крыше моего дома и наблюдаем, как на западе беснуются молнии. Мы понимаем, что это опасно, но нам плевать.

– Да, было здорово, – говорит она, и ее глаза загораются. – Дождь так приятно холодил кожу. И молнии распарывали все небо – красивее, чем на шоу фейерверков. Наверное, мы очень рисковали, не знаю, но я чувствовала разлившееся в воздухе напряжение, как будто электричество текло по венам.

– Это действительно было опасно, – говорю я. – Но в ту ночь мы были защищены от молний. На нас было наложено заклятие.

– Это точно. На нас было заклятие. – Она секунду молчит. – Не знаю, сколько раз я чувствовала себя так, как тогда. По пальцам можно пересчитать. И всегда только с тобой.

Я улыбаюсь ей улыбкой прежнего Саттера.

– Ну, ты же знаешь меня – Удивительного Саттера, мастера-престидижитатора.

– Да, ты и в самом деле такой. – Она улыбается и смотрит вперед через лобовое стекло. – Ты несешь с собой волшебство. Я и сейчас так же себя чувствую. Такое ощущение, будто нас ничто не может коснуться, будто все в мире – проблемы, ответственность, обязанности – просто исчезло. Как будто мы в нашей собственной вселенной. Я буду скучать по этому всему, если мы этого лишимся.

Я кладу руку ей на шею и ласково сжимаю.

– Тебе не надо ни по чему скучать. У тебя все есть прямо сейчас. Ни тревог, ни страхов, только длинный вечер четверга, принимающий нас в свои нежные объятия.

Она наклоняется ко мне и трется щекой о мое плечо.

– Верно, – говорит она. – Нет ничего, кроме сейчас. Я ни о чем не хочу думать, только об этом. Это правильно? Мы могли бы заняться этим?

Я трусь щекой о ее макушку и отвечаю:

– Эй, это же я, Саттер. Конечно, могли бы.

К тому времени, когда мы добираемся до моего дома, мы успеваем разделаться с фляжкой и принимаемся полировать виски пивом, правда, выпиваем мы совсем немного. Не знаю, сколько раз мы занимались этим на диване в гостиной, но сейчас удовольствие, которое я испытываю, целуя Кэссиди, обретает особую сладость. Ее руки снуют под моей рубашкой, как маленькие норки, мои делают то же под ее свитером. Каждый раз, едва я заговариваю, она закрывает мне рот поцелуем.

Это сложное испытание – подниматься наверх, целуясь, и одновременно снимая одежду, но вы же знаете: если надо что-то сделать, ты это сделаешь. Мы устраиваемся на моей кровати. Меня распирает от радости. Такое ощущение, будто из моей груди сейчас вырвется сноп яркого света. Она никогда не была так красива, может быть, только в первый раз.

– Тебе известно, что я испытываю к тебе, – говорю я, а она в ответ:

– Молчи.

И тут начинает происходить странное. Ее руки замирают, тело напрягается. Я все еще целую ее, но она не отвечает на мои поцелуи. Впечатление примерно такое же, как когда кричишь в каньоне и ждешь эха, а его нет.

Я спрашиваю:

– В чем дело?

– Ни в чем. Продолжай.

– В каком смысле продолжай?

– Просто продолжай и делай, что полагается. – Она лежит абсолютно неподвижно. Ее глаза закрыты, и электричество, которое окутывало ее, куда-то исчезло.

Я приподнимаюсь на одном локте и внимательно смотрю на нее.

– Я не могу, когда ты такая.

Естественно, часть меня знает, что физически я смогу сделать то, что полагается, но от этого не будет никакого удовольствия. Все волшебство секса в том, что ты хочешь, чтобы другой человек хотел тебя. Я в том смысле, что именно это отличает нас от животных. Это и то, что мы стрижем волосы.

– Ты думаешь о Маркусе или еще о чем-то? – Мне противно упоминать другого парня, когда я лежу в кровати с обнаженной девушкой, но это тот самый вопрос, который приходится задавать.