Книга Король Матиуш Первый - Януш Корчак

– Скорей! – сказал Матиуш. – Мы и так целый час потеряли.

Не меньше путешественников был удивлён случившимся и офицер, а стоявший неподалёку солдат и вовсе сбит с толку.

«Не иначе проделки этих чёрных дьяволов!» – подумал он.

Сойдясь в трактире, негры стали рассуждать об удивительной машине, которую они сгружали с поезда:

– Совсем как птица. Белый король полетит на ней к Бум-Друму.

– И чего только эти белые не придумают! – качали они головами.

– А меня больше белой птицы удивил белый грузчик, – промолвил старик негр. – Тридцать лет работаю я у белых и не припомню случая, чтобы белый человек пожалел негра да ещё деньги вперёд заплатил.

– Правда, откуда он взялся? Может, с ним приехал?

– Нет, это кто-то из местных переоделся грузчиком. Для приезжего он слишком хорошо знает наш язык.

– А вы заметили, безногий механик заснул после того, как белый носильщик угостил его сигарой? Сигара-то, наверно, была усыпляющая.

– Здесь что-то неладно, – согласились все.

Закончив работу, белый грузчик ушёл, а негры расположились в тени пальмы, под которой был зарыт винтик.

– Смотрите, здесь кто-то совсем недавно копал песок. Я хорошо помню: когда мы пришли сюда, песок под пальмой был нетронутый.

Негры разгребли песок, нашли винтик и сразу обо всём догадались.

Как быть? Ясно, белые хотят погубить Матиуша, а они, негры, любят Матиуша. Разве мало денег зарабатывают они, с тех пор как из страны Бум-Друма привозят на верблюдах большие тяжёлые клетки, ящики, мешки и они грузят всё это в утробу изрыгающего пламя дракона, которого белые называют поездом!

Как быть? Отдать винтик Матиушу! Но офицер узнает и жестоко им отомстит. После долгих пересудов решили подкрасться ночью к аэроплану и подбросить винтик.

Так они и сделали. И вот благодаря неграм Матиуш с опозданием на три часа отправился в путь.

Заблудились!

Кто не пережил это сам, не поймёт, в каком ужасном положении очутился Матиуш. Если ты заблудился в лесу, можно утолить голод ягодами, напиться из ручья, лечь под дерево и заснуть; наконец, есть надежда набрести на сторожку лесника. Если корабль сбился с курса, тоже не так страшно: на корабле много народу – поговоришь, отведёшь душу и станет легче. Кроме того, на корабле есть запас провизии, а там, глядишь, покажется на горизонте какой-нибудь островок. А вот заблудиться вдвоём, да ещё в воздухе, над пустыней – страшней этого, пожалуй, нет ничего на свете. Дорогу спросить не у кого: кругом, насколько хватает взгляд, – песок да небо. Даже целительный сон не приходит.

Сидишь в брюхе чудовищной птицы, и она как стрела летит неведомо куда, но ты знаешь: ей суждено мчаться до тех пор, пока хватит бензина, а потом она замертво рухнет на землю. Умрёт гигантская птица и вместе с ней надежда на спасение. Если повезёт и ты не разобьёшься при падении, тебя ждёт верная смерть в знойных песках пустыни.

Двадцать учёных высчитали, сколько часов отважные путешественники будут находиться в полёте. Высчитали точно, с учётом силы ветра. И вот два дня назад они точно по графику пролетели над вторым оазисом. Сегодня в семь утра должны миновать третий оазис, а в четыре достигнуть границ страны Бум-Друма. Направление они не меняли: ведь в воздухе нет преград, которые нужно огибать.

Что же произошло?

Сейчас без двадцати минут восемь, а под ними песок и песок.

– Сколько времени мы ещё можем продержаться в воздухе?

– Самое большее шесть часов. Бензина хватило бы и дольше, но масла это чудовище выпивает страх сколько. Да и неудивительно – жарко, вот ему и пить охота.

Их тоже мучила жажда, но запас воды был небольшой.

– Пейте, ваше величество, мне, безногому, меньше воды нужно, – шутил пилот, но Матиуш заметил слёзы в глазах у смельчака.

– Без четверти восемь…

– Без десяти восемь…

– Восемь…

Оазиса всё нет.

Если бы гроза бушевала или ураган, не так обидно бы погибнуть. А то всё идёт гладко, первый оазис пролетели на десять секунд раньше срока, второй – с опозданием на четыре секунды. Скорость полёта всё время одинаковая. Ну, допустим, возможно опоздание на пять минут, но прошёл-то уже целый час.

А ведь они были почти у цели. И сегодня завершилось бы последнее опасное путешествие Матиуша, на которое возлагалось столько надежд!

– Может, изменим направление? – предложил Матиуш.

– Изменить направление – дело нехитрое. Мой аэроплан послушен малейшему движению руки. Как славно он летит! Он не виноват в том, что случилось. Не огорчайся, моя птаха, тебя никто не винит… Ну, изменим направление. А дальше что? По-моему, не надо менять курс. Может, это опять, как с винтиком, дьявольские козни? Каким образом он исчез и почему вдруг нашёлся?.. Мотор снова пить просит. Ну, дуралей, выпей стопочку масла, только помни: пьянство до добра не доводит. Если будешь продолжать в том же духе, тебя ждёт плачевная участь.

– Оазис! – вскричал вдруг Матиуш, не отрывавший глаз от бинокля.

– Тем лучше, – невозмутимо сказал пилот. Ему всё нипочём. Он одинаково спокоен: нет оазиса или есть оазис. – Опаздываем на час пять минут. Но это не беда. Благодаря попутному ветру горючего хватит на три часа. Давай-ка выпьем. – Пилот налил кружку и чокнулся с масляной горловиной: – За твоё здоровье, дружище!.. – И, подлив масла в машину, залпом выпил целую кружку воды. – Дайте-ка, ваше величество, бинокль, посмотрю и я своим единственным глазом на это чудо… Хе-хе, знатные у Бум-Друма деревья! А вдруг Бум-Друм всё-таки людоед? Быть съеденным, если знаешь, что придёшься по вкусу, ещё полбеды. А у меня мясо жёсткое, жилистое, да и бульон из поломанных рёбер наваристый не получится.

Матиуш очень удивился: почему этот молчаливый человек, не сказавший почти ни слова за всю дорогу, стал вдруг таким разговорчивым и весёлым?

– А вы уверены, ваше величество, что это тот самый оазис? Если за ним опять начнётся проклятая пустыня, лучше уж приземлиться здесь.

Матиуш не мог утверждать с уверенностью: ведь сверху всё выглядит иначе. Но одно знал он твёрдо, приземляться ни в коем случае нельзя, иначе попадёшь в руки кровожадных разбойников пустыни или тебя растерзают хищные звери.

– Может, спустимся пониже, посмотрим что и как?

– Давайте, – согласился Матиуш.

До сих пор они летели на большой высоте, это спасало их от жары и уменьшало расход масла. Но теперь, когда до конца путешествия осталось несколько часов, об этом можно было не заботиться.

Аэроплан зарычал, дёрнулся и пошёл на снижение.