Книга Проект "Конкистадор" - Сергей Самаров

– Я зимой в Сибири старался дышать только носом, – признался Хулио Сезар. – Иначе простуда была обеспечена. Однажды даже воспаление легких получил. Не люблю уколы, а мне их один за другим ставили. Все, вижу, готовы? Едем…

Автобус уже стоял с включенным двигателем и открытыми дверями. Оцепление места посадки проводилось точно так же, как и при перегрузке оборудования из самолета в грузовик. Оперативную группу венесуэльцы берегли не меньше технического груза. Но теперь рядом с автобусом не было грузовика. И, едва он тронулся, солдаты бегом собрались в колонну и также бегом двинулись в сторону казармы. Для российских военных бег венесуэльских солдат казался странным. Они слишком старательно поднимали бедро. Конечно, это было неплохой тренировкой и подполковник Кирпичников иногда даже вставлял в занятия с солдатами бег с высоким подниманием бедра. Но бегать так постоянно, на взгляд Владимира Алексеевича, было вредно. Привыкнешь – и когда необходимо быстро набрать скорость, будешь терять координацию. Но венесуэльцами в данный момент никто не руководил. Они просто выполнили приказ по охране и теперь самостоятельно отправились в казарму. А подобная манера бегать стала, скорее всего, привычкой. Она, кстати, практикуется во многих армиях мира, но не везде бывает полезной.

До вертолета добрались быстро, хотя опять пришлось делать круг и ехать на вертолетное поле через аэродром для самолетов. Рассвет начался как раз тогда, когда автобус остановился около вертолета. Навстречу группе вышел Гималай Кузьмич, не решившийся оставить свой груз без присмотра.

– Все в порядке? – спросил Кирпичников.

– В порядке, командир. Вон, уже и вертолетчики показались.

Тем же путем, которым ехал автобус, в сторону вертолета направлялся юркий «Джип Рэнглер» с открытым верхом. Это в самом деле оказались венесуэльские вертолетчики. Не тратя время на разговоры, они поприветствовали своих пассажиров поднятыми руками и сразу заняли свои места. Началась посадка.

Полет на незнакомой машине российским офицерам, всегда незаслуженно ругающим отечественные «вертушки», не слишком понравился. Показалось, что у этого вертолета и вибрация более сильная, и звукоизоляция почти отсутствовала. Но капитан Хулио Сезар Альварес к венесуэльским вертолетам, должно быть, привык и чувствовал себя вполне раскованно и комфортно. Он устроился рядом с Тамарой и, как истинный идальго, что-то рассказывал ей, тыча пальцем в иллюминатор. Шум двигателя в салоне стоял такой, что кроме самой Ставровой едва ли кто-то еще слышал рассказ венесуэльского офицера. А, судя по его жестам, рассказ этот был чем-то вроде вводной экскурсии. Какое-то время к словам Альвареса пытался прислушиваться сидевший рядом капитан Радимов, отличавшийся почти детским любопытством, но скоро ему надоело ловить отдельные слова, и Костя откинулся на спинку жесткого пластикового кресла.

В салоне было темновато, потому что иллюминаторы оказались непривычно маленькими. Поэтому Кирпичникову, решившему более подробно рассмотреть карту местности, куда они летели, пришлось подсвечивать себе фонариком.

Городок Ла-Фрия располагался всего в семи километрах от границы с Колумбией. Плотного обустройства и прикрытия границы, как это было, скажем, в Советском Союзе, в Латинской Америке вообще никогда не было. Да и в мировой практике это, скорее всего, редкость, требующая гигантских государственных затрат. Здесь жители двух соседних стран часто просто ходят за границу в гости друг к другу, не спрашивая разрешения у властей и даже не имея в кармане никакого документа, удостоверяющего личность. Пограничники, а они там обязательно есть, старательно закрывают глаза на такие перемещения, хотя стараются контролировать возможное передвижение грузов. Но уровень жизни населения в приграничных районах двух стран примерно одинаков, и на контрабанде делать свой бизнес здесь было бессмысленно. А если грузы и шли, то все знали, что это за грузы. Чаще отправляли чистый кокаин, изредка листья коки. Однако большие плантации коки в приграничных районах не росли, поэтому караваны шли, как правило, из срединных районов Колумбии – из Медельина, из Перейры и даже из далекого Кали.

Местные жители могли бы договориться и с пограничниками, и с таможенниками. Но наркокартели действовали более жестко. Они не договаривались, а ставили условия. И уже много раз случалось, что целые погранпосты, не пожелавшие эти условия принять, уничтожались. Причем и по ту, и по эту стороны границы. Но если в Венесуэле еще стремились навести порядок и усилили пограничников, чтобы пресечь наркотрафик, то в Колумбии положение было более сложным. Там существовала вооруженная оппозиция правящим силам, основу которой составляли силы FARC, называемые иногда революционными вооруженными силами Колумбии. Конфликт Венесуэлы и Колумбии начался после того, как правительство Колумбии обвинило власти Венесуэлы в укрывательстве боевиков. Тогда президент Венесуэлы Уго Чавес отозвал из Боготы своего посла и значительную часть персонала посольства. Но колумбийцы грозили представить доказательства, что на венесуэльской территории после коротких боевых действий нашли пристанище более полутора тысяч боевиков.

При почти полной условности границ правительство Венесуэлы было не в состоянии воспрепятствовать проникновению даже такой большой группы повстанцев на свою территорию. Но обвинения на этом не закончились. Во время одного из налетов регулярной армии Колумбии на лагерь повстанцев там были обнаружены бронебойные гранатометы АТ-4 шведского производства. Гранатометы, по меркам российской армии, очень примитивные, но в армиях стран Латинской Америки, вооруженных устаревшей бронетехникой, они тоже являлись силой. Шведская сторона по номерам на гранатометах смогла установить, что оружие было продано Венесуэле двадцать лет назад, то есть еще до прихода к власти президента Чавеса. Значит, он не мог нести никакой ответственности за то, что было сделано до него. Но Колумбия вкупе с США тут же выдвинули другую версию, дополняющую первые обвинения. Утверждалось, что правительство Чавеса ведет переговоры с повстанцами о поставках ПЗРК «Игла» и «Игла-С». Чавес это утверждение назвал провокацией и подписал с российским правительством договор на поставку БМП-3 и танков Т-72, которые собирался использовать для реализации плана «Западный щит». Этот «щит» должен был полностью перекрыть границу с Колумбией.

В самой же Колумбии обстановку накаляли не столько повстанцы, сколько многочисленные наркокартели. И само правительство страны постоянно пыталось связать их друг с другом, утверждая, что финансирование деятельности FARC осуществляется за счет торговли кокаином. Те же силы FARC снабжают даже не банды, а почти вооруженные силы наркоторговцев оружием, которое, в свою очередь, получают из Венесуэлы. Разобраться, кто в этой ситуации говорит правду, а кто пытается списать свои внутренние проблемы на внешние причины, было не слишком сложно, но группе Кирпичникова и не ставилась такая задача. Задача была одна – отстоять интересы российских поставщиков оружия и отбить охоту у конкурентов к проведению провокаций…

* * *

– Вон там, вдалеке, смотрите, – прокричал Альварес, чтобы всем было слышно. – Самая высокая гора в Венесуэле, пик Боливар, – пять тысяч семь метров. Европа своим Монбланом гордится, а Монблан ровно на двести метров ниже.