Книга 18+, или Последний аргумент - Эдуард Тополь

– Спасибо за откровенность, – улыбнулась им Валенсия. – Дело в том, что раньше этот инструмент действительно был в общем пользовании и на нем играли все, кому вздумается. Но теперь, после встречи с моим инструментом, этот инструмент только мой, эксклюзивно! Я настроила его под себя и только для себя, и теперь мы с ним дуэтом играем такие концерты! По два часа! Вы хотите научиться так играть на мужском инструменте? Виртуозно играть – хотите?

– Хотим, – уже дружно и с открытыми улыбками ответили «пираньи».

– А вы знаете, сколько нужно учиться музыканту, чтобы стать виртуозом? Есть тут кто-нибудь с музыкальным образованием?

– Есть, – подняли руки сразу четыре из двенадцати присутствующих.

– А теперь вспомните, сколько часов в день вы играли самые простые упражнения, прежде чем сыграть свою первую пьесу? – сказала им Валенсия и обратилась ко всем: – Вот так же терпеливо и регулярно мы с вами будем учиться музыке секса и искусству секса. Потому что бытовой секс – распахнуть ноги и принять в себя мужской член – это делают даже насекомые. Но никто из них никакого удовольствия от этого не получает, и потому спаривание там происходит только тогда, когда пришла пора для производства потомства. Но мы-то хотим не только соития, но и наслаждения, не так ли? И желательно – каждую ночь, каждую ночь! И мужчины этого хотят, поверьте! Особенно если у вас будет большой репертуар, чтобы на их инструментах играть им разные концерты. Поэтому в Древнем Китае у императоров были так называемые «жрицы любви». Они виртуозно владели своими вагинальными мышцами и могли, не шевелясь, только этими мышцами довести императора до оргазма. За это он осыпал их золотом, бриллиантами и другими дарами. Именно за таким сексом нынешние мужчины летают на Таиланд и Филиппины, потому что таитянки и филиппинки с детства учатся управлять своими вагинальными мышцами. Но почему мы должны отпускать своих мужчин к таитянкам и филиппинкам? Особенно если они работают тут, на Уолл-стрит, и богаты, как китайские императоры? Я предлагаю вам не отпускать их никуда, даже в Манхэттен к их женам, а держать при себе своими вагинальными мышцами. Гарантирую: эти мышцы, если их натренировать, могут держать мужчин крепче любого брачного свидетельства. А потому – вперед, приступим к тренировке. В этих шкафчиках вы видите наши тренажеры. Ровно через три месяца вы освоите каждый из них. Вот эти шарики вы будете катать внутри своей вагины. А эти нефритовые яйца будете втягивать в себя вагинальными мышцами, словно головку возбужденного пениса, и проталкивать их к своей матке так, что любой мужик, даже такой ходок, как Дональд Трамп, просто с ума сойдет! Согласны? Готовы? Снимите юбки и займите эти маты. И пока вы раздеваетесь, я хочу спросить: как стать для своего мужчины самой любимой и самой вкусной – навсегда? Как становиться для него девочкой с узким входом – каждую ночь? И как управлять приходом своего оргазма и оргазма мужчины? Подруги, для этого нужно всего-навсего вспомнить, что природа наградила нас мышцами, о которых мы совершенно забыли. Вагинальные мышцы. Их можно сжимать и разжимать. Сжимать и разжимать. Пробуем! Мысленно разделите свою вагину на три части. В нижней части находятся самые сильные мышцы, они закрывают вход во влагалище, и упражнения в этой части самые простые. Вот с них и начнем. На счете «раз» втянули анус и сжали мышцы у входа в вагину…

…Стоп! Извините! Поскольку эта книга имеет столько же шансов попасть в мужские руки, сколько и в женские, я обрываю эту главу. Зачем зрителям видеть, как прима-балерина делает растяжки перед выходом на сцену? И разве боксеры перед боем пускают посторонних на свои тренировки?

2

Двое любовников лежали в ночной темноте, устало вытянувшись во весь рост и остывая от очередной и только что пережитой, как они говорили, «сексуальной оргии на двоих». Они не видели друг друга, да им и незачем было видеть: каждый из них уже знал тело и лицо своего партнера до миллиметра и даже, наверное, до наномиллиметра. Во всяком случае, им достаточно было того, что они касались друг друга голыми бедрами и голыми ступнями.

– А мне не нужна реклама, – негромко сказала она, продолжая прерванный сексом разговор. – Наоборот, я им сама говорю: не приводите ко мне ни своих подруг, ни сестер, никого! У нас нет ничего секретного, но это элитная школа, только для тех, кого я сама выбираю. У меня две группы по двенадцать девушек, каждая платит по штуке в месяц, это двадцать четыре. Половина уходит на офис, тренажеры и тэ пэ, а на половину я живу, и мне хватает.

– Но в чем же прикол? – спросил он. – Где банк?

– Сорвать банк…

Даже в полной темноте он понял, что она улыбнулась.

– Понимаешь, завтра выпускается первый поток. Банкет в отеле «Астория» за мой счет. Тебя не приглашаю, потому что теперь каждая моя выпускница умеет почти все, что умею я. Но это настоящие пираньи, ведь я их сама отбирала. Уже послезавтра они полезут по этажам Уолл-стрит на самый верх. И никто их не остановит, пока они не схватят за член нового Джорджа Сороса или Баффетта. Я даю им на это три года. А потом…

– А потом они будут так высоко! Даже если ты сможешь их достать, они пошлют тебя куда подальше.

– Неужели? – В ее голосе снова была улыбка. – Ты ошибаешься. Каждую я держу и буду держать за то самое место, куда твой член рвется каждые пятнадцать минут. И когда они доберутся до верхних этажей Уолл-стрита, я смогу им кое-что показать.

Его озарило:

– Ты… Ты пишешь их на видео?

– Конечно.

– Гениально! Мы слупим с них по «лимону» за каждую пленку!

– Ничего подобного! Эти пленки не продаются, да они и не купят, зная, что я могу сделать копию. Нет, они будут давать мне инсайд-информацию об акциях, прогнозах по курсам валют и тэ пэ. И я буду играть на бирже по-крупному, на десятки или даже на сотни «лимонов», потому что за три года я подготовлю еще триста таких скалолазок. Уолл-стрит будет наш… – И ее рука стала медленно, очень медленно спускаться по его торсу и животу.

– Подожди, – сказал он. – Почему ты будешь играть? А я? Ты меня не считаешь?

– Я считаю, что все мужчины – сволочи, даже мой отец. Он бросил мою мать, когда она была на четвертом месяце.

Он усмехнулся:

– Думаешь, я тебя брошу? Даже не мечтай!

– Посмотрим…

Миновав его поросший курчавыми волосами лобок, ее рука наткнулась на мягкое препятствие, лениво лежащее на его левой ноге, и, не задерживаясь, нырнула еще ниже, под его мошонку. Там она с дразнящей нежностью поскребла ноготками его промежность, а затем покатала в руке его яички, отчего его пенис тут же вздыбился, как конный памятник Петру Первому в Санкт-Петербурге.

– Кажется, ты готов, – сказала она.

Он усмехнулся:

– Я, как бойскаут, – всегда готов. Но скажи наконец, куда ты спрятала папину ювелирку?

– Я тебе уже сто раз говорила: меня правда ограбили. – И ее рука мягко сжала у самого корня его вновь восставший Корень Жизни.