Книга Нелинейная зависимость - Дмитрий Янковский

– Что?! Живешь здесь?! У тебя нет дома? – удивился Андрей.

– Есть. Но мне здесь лучше. Да, представь себе. Здесь все такие несчастненькие. – она вздохнула и показала рукой за матовое окно. – А кому я нужна там? Такая.

Галина помрачнела и замолчала. Потом взяла ножницы и принялась срезать старые бинты с ног.

– С таким внешним видом никакого счастья снаружи для меня просто не может быть. – грустно сказала она. – А жизнь в больнице избавляет от множества бытовых неудобств. Одежда не нужна совершенно, едой я обеспечена, да к тому же мне платят зарплату. Хорошую, ведь я работаю каждый день. А квартиру сдаю, деньги откладываю на книжку. Хочу поехать на Тибет. Прочитала в «Мегаполисе», что там есть озера – одно с живой, другое с мертвой водой – говорят, если выкупаться в них, то сразу похудеешь и красавицей станешь, как Лиля Нечаева. Недавно купила календарик с ее фоткой. Тебе она нравится?

– Да я не очень разбираюсь. – ушел от ответа Андрей, боясь рассердить гигантскую тетку.

– Вот. – сказала Галина, продолжая опутывать его бинтами. – Выкупаюсь там. Похудею. Я тогда такая счастливая стану! Замуж выйду…

Андрей почувствовал неприятный холодок на коже.

– Но хоть какие-то развлечения… – попробовал возразить он. – Театр, кино. Поездка на юг, в конце концов.

– Нет. Не могу. – покачала головой медсестра.

– Ну ты нашла что читать! Это же «Мегаполис», там ни слова правды не пишут.

Галина рванула бинт так, что Андрей вскрикнул от боли.

– Не смей этого говорить. – спокойно сказала медсестра. – У меня есть приемник. Знаешь станцию «Листья»? Там крутят старую музыку, под которую мы танцевали в школе. Я тогда была совсем другой. Не такой толстой.

Андрей закусил губу, стараясь не вскрикнуть. Боль слезла с кожи вместе с остатком бинтов, а Галина взболтнула пузырек с мазью и принялась бережно втирать Андрею в лодыжки.

– Парни считали меня красивой. – в ее голосе проскочили ностальгические нотки. – Сейчас разве скажешь?

– Да. У тебя симпатичное лицо. Это видно не смотря ни на что.

– Правда? – в глазах Галины мелькнула совершенно детская радость.

– Да.

– Тогда знаешь что… – ее голос опустился до шепота. – У меня есть кое-что… Сейчас, подожди.

Она пропала из поля зрения, шумно отодвинула металлическую тумбочку и снова стала рядом, держа в руках коробочку лазерного заживителя.

– Это мой. – похвасталась Галина и погладила прибор по крышке. – Я тебя обманула. Никакой Тибет мне не поможет. Сначала я на квартирные деньги ходила по врачам и разные таблетки для похудения покупала. Но потом я узнала, что с этим ничего нельзя сделать. И тогда я решила купить этот прибор. Это немецкий «Квантек» последней модели. Знаешь, сколько стоит эта штука?

– Нет.

– Двадцать тысяч зелеными. Но настолько же эффективное, как и дорогое. Я копила на него несколько лет. – Галина посмотрела на Андрея и кокетливо улыбнулась. – Если хочешь, могу применить его на тебе. Только сегодня уже нельзя, я мазь наложила. Хочешь?

– Да. – стараясь не выдать волнения, кивнул Андрей. – Если можно. А сколько это будет стоить?

– Ничего. – сказала Галина и посмотрела на Андрея горящими влажными глазами. – Я ведь купила его не для того, чтобы он пылился за тумбочкой. Понимаешь? Но из попавших сюда, мало кто вызывает жалость. Я даже заметила, что эта больница вроде тюрьмы, здесь люди отбывают наказание за плохие поступки. Только вместо стен их держит боль. Ты меня понимаешь?

– Да. – сдержано ответил Андрей.

– Но ты другой, я уже поняла. Я проверила. – она вернула прибор на место, задвинула тумбочку и снова нависла над Андреем. – Хочешь знать как?

Он кивнул, чувствуя запах ее кожи. Точно так, он помнил прекрасно, пахла его мама, если прижаться к груди. Мама тоже была полненькой. Но не такой огромной, конечно.

– Тебе интересно, да? – Галина склонилась еще ниже. – Ты не боишься боли. Я проверила, помнишь? Многие мужики во время перевязки визжат, как поросята. Это потому, что несут залуженное наказание. А тебе я помогу сбежать из этой тюрьмы.

– Как? – насторожился Андрей.

– Этот «Квантек» разрушит стены боли, и ты выздоровеешь, когда захочешь.

– Сколько времени уйдет на заживление?

– Точно не знаю. Но судя по инструкции, дня четыре на кожу ног и лица, затем неделю на ребра.

– А можно сразу, и ребра, и кожу?

– Это большая нагрузка на сердце. – пояснила Галина.

– Оно у меня крепкое. – с надеждой улыбнулся Андрей.

– Ты так спешишь? – дыхание Галины участилось, она потупила глаза.

– Да.

– Ладно. – кивнула медсестра. – Попробуем завтра начать. Только ты никому не говори об этом. Хорошо?

– Хорошо. Но врач ведь поймет, что выздоровление идет слишком быстро. – на всякий случай поинтересовался Андрей.

– Ничего он не поймет. Его волнует лишь твое сотрясение мозга, а излечение телесных повреждений целиком лежит на мне.

Она секунду подумала и добавила:

– Как раз через неделю выписывается Володя. Я видела его карту. Так что у нас все получится.

Андрей не понял, каким образом выписка Володи может повлиять на работу прибора, но спрашивать не стал. Галина позвала санитаров, и они вернули его в палату.

Устроившись на кровати, Андрей уже собрался погрузиться в сонное оцепенение, но пришел врач с обходом. Сначала он осмотрел Володю, выслушал от него все, что парень думает об этой больнице, затем занялся дядей Колей, который разговаривать вообще отказался, и, наконец, придвинул стул к Андрею.

– Ну, голубчик, как себя чувствуем?

– Лучше. – честно ответил Андрей.

– Тошнота, головокружения?

– Нет. Но ушибы и ожоги дают о себе знать.

– Это понятно. – кивнул доктор. – От этого в наших условиях избавиться трудно. Вот если бы Вы оплатили нормальную страховку…

«Как же ты достал с этой страховкой…» – зло подумал Андрей.

– Ладненько… Тогда я Вам пропишу внутривенно глюкозу. Без капельницы пока обойдемся. Обезболивающее на ночь. И покой. Питание устраивает?

– Сегодняшнее вполне. – как можно беззаботнее ответил Андрей.

– Очень хорошо. Значит все верно.

– Сколько мне еще здесь лежать? – Андрею захотелось узнать официальную версию.

– Если бы речь шла только о сотрясении мозга, то две недели, а так… Не знаю. Будем справляться по степени заживления ожогов.

– Но вы на них даже не смотрите.