Книга Невеста желает знать - Сара Маклейн

– Вы правы. Не ваша.

Последнее он проигнорировал.

– Я не буду вашим опекуном. У меня есть дела поважнее.

Кросс открыл дверь в кабинет, не пытаясь скрыть женщину, которая там находилась. Прекрасную женщину с волосами цвета воронова крыла, темными глазами и красными губами. И улыбкой, которая сама по себе казалась скандалом.

Пиппа отступила, не сводя глаз с брюнетки. Проигрывая в голове события последних нескольких минут: небритый подбородок, мятая рубашка, раздражение, с которым Кросс открывал дверь, словно кухарка помешала чему-то очень важному.

Он был в кабинете с этой женщиной. Женщиной, которая улыбалась ему, словно единственному на земле мужчине. Словно она являлась единственной на земле женщиной.

Словно они занимались увеличением населения.

Пиппа сглотнула:

– Я понимаю.

– Уверен, что понимаете, – ухмыльнулся он.

Она снова отступила. Он захлопнул дверь.

– Никогда не видела, чтобы ты так обращался с женщиной, – заметила Салли Тассер, садясь в большое кресло и подбирая ноги под себя, чтобы дать Кроссу пройти.

Кросс не обратил внимания на ее слова и укол совести, последовавший за ними.

– Так на чем мы остановились?

«Почему она здесь?»

Как сумела обойти условия пари, превратить их единственный день вместе в приглашение вторгаться в его пространство в любое время, какое только захочет?

Проститутка недоверчиво вскинула соболиные брови и сверилась со своими записями.

– У меня тринадцать девушек. Все работают.

И, помедлив, спросила:

– Кто она?

«Воплощенный соблазн».

Посланный уничтожить его.

– Им можно доверять?

«И какого дьявола Пиппа делает здесь с Темплом?»

– Они знают, что вы всегда держите слово. – Новая пауза.

– По крайней мере слово, данное шлюхам.

Он круто развернулся.

– И что это означает?

– Только то, что вы всегда были джентльменом в обращении с моими женщинами. И все же сегодня днем вы очень дурно обошлись с леди.

Кросс старался противиться правде ее слов:

– С каких пор ты сочувствуешь аристократкам?

– С тех пор, как эта выглядела так, словно вы пнули ее собаку.

Упоминание о собаке Пиппы напомнило Кроссу об их разговоре прошлой ночью. О просьбе Каслтона. О ее колебаниях. Ей явно не хотелось давать кличку собаке жениха. И о том, как шевелились ее губы, когда Пиппа пыталась объяснить свою нерешительность.

О том, как весь этот разговор вызвал в нем желание увезти ее и убедить, что брак с Каслтоном абсолютно не для нее.

Разумеется, ничего этого он не сказал Салли. Вместо этого сообщил:

– Мне нужно пятьдесят самых состоятельных игроков. Нельзя пропустить никого.

– Вы их получите. Когда я вас подводила?

– Никогда. Но всегда есть время начать.

– Что у него есть на вас?

– Не важно, – покачал головой Кросс.

Салли грустно усмехнулась:

– Полагаю, это имеет нечто общее с тем, как он пыжится от гордости, обещая вскоре выдать свою дочь за графа.

Кросс ответил самым мрачным из своих взглядов.

– Я не женюсь на его дочери.

– Это вы так думаете. Она приезжает через пять дней, и тогда Найт не остановится ни перед чем, чтобы поженить вас.

Не дождавшись ответа, она добавила:

– Не верите? Но это Найт.

– Я не женюсь, – повторил Кросс.

Салли долго смотрела на него, прежде чем сказать:

– Сегодня я работаю в игорном зале. Если в дверь войдет хоть один набитый карман, я сама суну ему приглашение на Столпотворение.

И, кивком показав на дверь, добавила:

– А теперь расскажите мне о девушке.

Кросс заставил себя сесть и сделать вид, будто не понял вопроса:

– Я никогда не видел Меган. Спроси о ней Найта.

Салли насмешливо улыбнулась:

– Неужели, Кросс? Такая глупая игра.

Он едва сдержался, чтобы не взъерошить волосы. Однако вместо этого откинулся на спинку стула. Олицетворение самообладания. Пиппа Марбери – не та особа, с которой может справиться порядочный человек. А его никак не назовешь порядочным.

– Она – это та, которая не должна была сюда приходить.

«Ему стоило прогнать ее от порога».

Салли рассмеялась:

– Мне можете этого не говорить. Однако она пришла.

– У нее большая любовь к приключениям.

– Да, но она вынюхивает эти приключения не под тем деревом.

Он не ответил. Слишком хорошо знал Салли.

– Пытаешься отделаться от нее?

Господи, да! Он не желает видеть Пиппу здесь. Не желает, чтобы она дотрагивалась до его вещей, оставляя свою метку. Искушала его. Не хотел, чтобы она вторгалась в его святилище. Не хотел, чтобы пятнала это темное место своим светом.

– Я пытаюсь сделать так, чтобы она вообще держалась подальше от этого места.

Салли подалась вперед:

– Она не ваша любовница.

– Конечно, нет.

Она покачала головой:

– Тут не может быть никаких «конечно». Могла быть, если бы я не видела ее лица.

– Я готов перед ней извиниться, но это не приблизит ее к званию моей любовницы.

Салли улыбнулась:

– Разве не видите, Кросс? Именно то, что вы готовы перед ней извиниться, приближает ее к званию вашей любовницы больше, чем любую из нас.

Салли долго молчала, прежде чем добавить:

– И даже если вы этого не чувствовали, лица девушки было более чем достаточно.

– Она пришла, чтобы попросить моей помощи в одном деле.

Совершенно дурацком, но Салли незачем это знать.

– Она может просить вашей помощи в одном деле, – понимающе усмехнулась проститутка, – но хочет вашей помощи совершенно в другом.

Кросс прищурился:

– Не понимаю, о чем ты.

– Плотские утехи, – прямо ответила она, словно говорила с ребенком. Умственно отсталым ребенком. – Девушка поняла, кто я и чем занимаюсь. И ревновала.

Кросс встретился взглядом с темными глазами Салли, видя только потрясенный голубой взгляд Пиппы за стеклами очков.

– Ей нет причин ревновать.