Книга Маска - Сабина Мартин

С этими словами Вендель направился к дому.

— Подождите, господин.

Вендель не останавливался.

— Прошу вас!

Вендель замер, но так и не оглянулся.

— Простите мне мою грубость. Поездка была долгой и утомительной, меня разморило от жары. Вероятно, я неудачно выразился. Герцог выказал желание купить именно это вино. Я готов заплатить вам вдвойне…

Вендель все-таки повернулся. Приняв нарочитую позу, словно трубадур, он сверкнул глазами.

— Думаете, я мошенник? Пытаюсь обмануть вас и выторговать больше золота за мое вино? Считаете меня прохвостом? Может, безбожником?!

Венделю даже стало немного жаль этого рыцаря. Но иного тот не заслуживал.

— Нет-нет… Что вы… — пролепетал фон Траунштайн-Хофберг. — Как вы могли такое подумать? Я… Я… Простите…

Вендель, вздохнув, подошел к рыцарю, опустил ему руку на плечо и заглянул в глаза.

— Герцог Ульрих не должен пострадать, потому что прислал ко мне не того человека. Но у меня есть одно условие для нашего дальнейшего сотрудничества: сделайте меня главным поставщиком вина в Урах. Ничто не порадует меня больше, чем возможность поставлять лучшее вино нашему почтенному, я бы даже сказал, глубокоуважаемому герцогу Ульриху. А чтобы не полагаться на память людскую — она, знаете ли, иногда подводит, — мы с вами подпишем договор, который вы скрепите печатью. Герцогская печать у вас ведь при себе, верно?

Райнхард фон Траунштайн-Хофберг сглотнул.

— Но вы сможете стать поставщиком графа только с осени. Ульрих связан другим договором.

Вендель нахмурился.

— Он покупает вино Фюгеров у кого-то другого?

— Именно так.

— Вот как… — Вендель задумчиво улыбнулся. — Ну что ж, это не станет для нас проблемой, мой дорогой фон Траунштайн-Хофберг. Давайте пройдем в дом и набросаем основной текст договора. Время обсудить подробности найдется потом.

Час спустя Вендель распрощался с гонцом и приказал своим слугам загрузить бочками с вином еще пару телег. С караваном до Ураха можно добраться за день. Если не делать долгих привалов, они прибудут в город с наступлением темноты. Как хорошо, что Вендель намеревался отправиться в Адлербург, имея день в запасе! Он заключит выгодную сделку в Урахе и успеет вовремя поставить вино Оттмару де Брюсу. Но где же отец? Вендель уже дал знак ехать, когда Эрхард выбежал во двор. За ним следовал парень в легких доспехах.

— Подожди, Вендель! — воскликнул Эрхард. — На два слова…

Что еще приключилось? Вздохнув, Вендель спешился.

Отец отвел его в сторону и, чуть запнувшись, обнял сына.

— Я просто хотел сказать тебе… Ну, ты и чертяка у меня!

— Ты все слышал?

— Каждое слово. Но ты же понимаешь, что Ульрих не станет подписывать этот договор, верно?

Вендель хотел было возразить, но отец перебил его:

— Это неважно. Не о том речь. Я бы запихнул нахала в бочку и прокатил по всему городу. И наши торговые связи с Урахом оборвались бы. Ты же знаешь, я сорвиголова, а этот рыцарь оказался мерзким наглецом. Но ты его по-настоящему унизил, с этим никакое купание в бочке не сравнится. Не уверен, что это было правильное решение, конечно. Фон Траунштайн-Хофберг будет ненавидеть тебя всю жизнь и отомстит при первой же возможности. Он попытается уничтожить тебя. Уничтожить нас.

Вся радость Венделя развеялась.

— Будь осторожен, — продолжал отец. — Не оставайся в Урахе один. Я пошлю с тобой Антония. Он не отойдет от тебя ни на шаг.

— Но он твой телохранитель, папа. — Вендель посмотрел на парня в доспехах, стоявшего неподалеку от Эрхарда.

Антоний был на пару лет старше Венделя, однако мускулистое тело, умные зеленые глаза и едва заметные шрамы на подбородке говорили о том, что он уже стал опытным воином.

— В Ройтлингене я в безопасности. И я не могу позволить себе потерять сына, — возразил отец. — Это плохо для торговли, ничего больше. — Он усмехнулся.

Вендель, не сдержавшись, усмехнулся тоже.

— Ну ладно. Я буду есть и пить только то, что кто-то попробует до меня. И буду осторожен. А теперь нам пора ехать, иначе мы не доберемся до Ураха до наступления ночи, а это действительно опасно.

* * *

Мелисанда провела остаток дня словно во сне. Казалось, будто она выпила четыре кружки пива за раз. А ведь она позволила себе всего кружку вина. Раймунд больше с ней не спорил, и это ее радовало. Девушка убрала в доме, снова вымыла отца и сменила простыни. Магнус на нее даже не смотрел.

Упрямец. А что он думал? Что со временем все станет хорошо? Что время лечит?

Встреча с де Брюсом доказала ей, что это не так. Одного взгляда в его холодные глаза хватило, чтобы вспомнить о кошмаре, случившемся несколько лет назад. В какой-то миг ей показалось, что все эти ужасные события произошли только вчера. Воспоминания вернулись: серьезное лицо Рудгера, когда он отослал мать и сестер прочь, последние слова мамы, худенькое тельце Гертруды, пронзенное стрелой.

Мелисанда не могла есть, ее подташнивало, поэтому она заставила себя пососать немного меда. Ее желудку это пойдет на пользу.

Она боялась, что сегодня не сможет заснуть, но провалилась в глубокий сон, едва коснулась головой подушки.

На следующее утро Мелисанда уже чувствовала себя лучше. Как и всегда, она произнесла привычные слова утренней молитвы.

— Еще три дня, — шепотом добавила она. — Три дня, и я сдержу слово. Гибель моей семьи будет отомщена.

Позаботившись о Раймунде, она отправилась в лес собирать травы. Последние две недели были жаркими и сухими, а значит, можно накопать много кореньев: в такую погоду их сила увеличивается.

Она задумала приготовить для де Брюса кое-что особенное — кокорыш. Лекари называли это растение «цветком мертвеца». Ничем неприметное растение с белыми зонтиками было очень ядовитым.

Мелисанда уже давно начала его собирать, и у нее скопился довольно большой запас кокорыша, о котором не подозревал даже Раймунд. Зонтиков хватило бы на то, чтобы убить двух быков. А главное, яд, содержащийся в растении, начинал действовать только через несколько часов, когда уже поздно было что-то предпринимать. Помогла бы только молитва.

Отвар, который Мелисанда приготовила из цветков кокорыша, был бесцветным, густым, как мед, и совершенно не опасным, если его просто коснуться.

Но если яд попадет в желудок или через царапину в кровоток… Крошечная царапина, которую такой человек, как де Брюс, даже не заметит… И все будет кончено.

Мелисанда не увидит смерти де Брюса, но зато никто ее не обвинит. Все подумают, что де Брюс отравился мясом или рыбой.

Она прошла по Беркхаймерскому тракту, ведущему вдоль Неккара вверх, к Фильдерну. По берегу реки шли, фыркая и покачивая головами, волы, тянувшие против течения речные судна. На тракте тоже было оживленно: на запряженных лошадьми телегах в город везли дрова, крестьянки несли в корзинах птицу, овощи и циновки. Торговки трещали без умолку, но, увидев Мельхиора, тут же притихали, крестились и ускоряли шаг.