Книга Я не Пань Цзиньлянь - Чжэньюнь Лю

— Ты жаловалась двадцать лет подряд, с чего вдруг изменила решение?

— Решила послушаться корову, она перед смертью сказала, чтобы я больше не жаловалась.

Чжао Большеголовый хлопнул в ладоши:

— Не знаю, что уж там говорила тебе корова, но я уже давно собирался тебя уговорить на кое-что, да боялся твоей реакции.

— На что же ты собирался меня уговорить?

— Как и корова, я скажу тебе, что жаловаться больше не стоит. Уже двадцать лет пролетело, а результата все нет.

— Именно поэтому я и жаловалась.

— Да я не о том. Все эти годы ты собиралась измучить другого, а между тем измучилась сама. Вот и спрашивается — кто корень всех твоих бед?

— Выродок Цинь Юйхэ.

Чжао Большеголовый снова хлопнул в ладони:

— Ошибочка вышла. Пока ты двадцать лет подавала свои жалобы, это не мешало ему жить в свое удовольствие. Ты моталась туда-сюда, а он с женой и ребенком нежились в тепле и уюте. Так не ты ли сама осталась в страдалицах? Глянь, седая уже стала.

— Все верно говоришь, но не могу я успокоиться.

— Тогда задам тебе такой вопрос: почему Цинь Юйхэ в отличие от тебя говорит, что ваш развод двадцать один год назад был настоящим?

— Потому что нашел себе шалаву.

Чжао Большеголовый хлопнул в ладоши:

— Вот именно. Он стал с этой шалавой жить-поживать, а ты — мытариться. Разумеется, он не будет признавать ваш прошлый развод фиктивным. и пока он не сдастся, тебе дело не выиграть.

— Да знай я, что попадусь в ловушку этого выродка, то лучше бы сразу его убила.

— А вот по мне, так его не убить нужно было, а проучить.

— Как это? — удивилась Ли Сюэлянь.

— Тоже найти человека и выйти замуж. Раз он нашел, то и тебе не слабо́. Такой дерзкий поступок стал бы намного эффективнее, чем бесконечная тяжба о давнем разводе. Поступи ты так сразу, тоже жила бы себе припеваючи вместо всех этих бесконечных судов.

Ли Сюэлянь призадумалась. Несмотря на то, что в школе Чжао Большеголовый казался полным растяпой, а потом еще и всю жизнь проработал поваром, в судьбоносный момент он, в отличие от других, мог дать дельный совет. Возможно, то, что он не мог сказать в школе, он сказал сейчас, став поваром. Возможно, он высказал ей то, чего не мог сказать двадцать лет назад. а ведь двадцать лет назад и Ли Сюэлянь думала так же, когда поехала на химзавод по-хорошему поговорить с Цинь Юйхэ. и если бы тогда Цинь Юйхэ признал, что развод был фиктивным, она бы не ворошила прошлое. Другими словами, она бы оставила прошлые обиды и стала строить новую жизнь. Но именно в тот день Цинь Юйхэ оклеветал ее, назвав распутницей Пань Цзиньлянь и тем самым вывел ее на путь судебной тяжбы. Двадцать лет спустя Ли Сюэлянь уже несколько раскаивалась в этом, ведь не прими она так близко к сердцу слова Цинь Юйхэ, у нее бы открылось второе дыхание, она нашла бы себе другого и, скорее всего, жизнь у нее сложилась бы не хуже. а теперь выходило, что все двадцать лет она просто переливала воду из пустого в порожнее. Но Чжао Большеголовому она сказала:

— Стоит ли теперь говорить об этом?

— Стоит. и сейчас не поздно найти человека.

Ли Сюэлянь сплюнула на землю:

— Мне сорок девять лет как-никак, уже вся седая, если даже начну искать, кому я нужна?

Чжао Большеголовый тут же сказал:

— Мне.

Ли Сюэлянь остолбенела. Сначала она подумала, что Чжао просто шутит, но он выглядел вполне серьезно. Ли Сюэлянь не могла так сразу взять и переключиться. Чжао Большеголовый не то, чтобы чем-то ее не устраивал, просто двадцать один год она думала исключительно о своей жалобе: как сначала воссоединится с Цинь Юйхэ, а потом уже с ним разведется. Эта борьба не на жизнь, а на смерть отвлекла ее от мыслей о нормальном браке с другим человеком. Вместе с тем столь откровенный разговор смутил Ли Сюэлянь, и она пихнула ногой Чжао Большеголового:

— Я и так натерпелась, а тут еще ты мне соль на рану сыплешь.

— Да ничего я не сыплю. Мы с тобой — одно целое, давай попробуем, ведь мы так подходим друг другу.

— Все ведь думают, что я — распутница Пань Цзиньлянь.

— А мне нравится Пань Цзиньлянь, я люблю распущенных женщин.

Ли Сюэлянь снова пихнула Чжао ногой:

— Ты продолжаешь?

Чжао засмеялся и попытался увернуться:

— Неужели ты изменила фамилию на Пань?

Потом он добавил уже серьезным тоном:

— Прошу тебя, подумай, это намного лучше, чем судиться.

Попрощавшись с Чжао Большеголовым, Ли Сюэлянь думала над его предложением целую ночь. Наутро ей показалось, что слова Чжао прозвучали намного реальнее, чем слова умершей коровы, да и пользы от них куда больше. Ведь корова просто просила Ли Сюэлянь больше не судиться, а как ей жить потом, она не сказала. в отличие от коровы, Чжао предложил ей выйти за него замуж, тем самым указав выход из положения. Раз можно было обустроить новый брак, то необходимость в жалобах отпадала. Если Пань Цзиньлянь выйдет замуж за другого, то сразу потеряет свою порочную суть. Но, как ни крути, предложение Чжао Большеголового стало для Ли Сюэлянь несколько неожиданным. Хотя неожиданным его можно было назвать весьма условно, ведь не вчера же она познакомилась с Чжао. Тридцать с лишним лет назад они вместе учились, уже тогда Чжао стал проявлять к ней интерес, то и дело украдкой подсовывал ей под партой ириски «Белый кролик». а вечером накануне выпускного он завел ее в сарайчик и попытался поцеловать в губы. Ли Сюэлянь притворилась рассерженной, оттолкнула и прогнала его. Двадцать лет назад, когда Ли Сюэлянь приехала с жалобой в Пекин и поселилась в комнате Чжао Большеголового, тот ночью вошел к ней и в кромешной тьме стал на нее смотреть. Ли Сюэлянь возьми да скажи: «Большеголовый, ну хватит уже, делай, что хотел», после чего включила свет, чем снова его спугнула. и тридцать, и двадцать лет назад он оставался все таким же трусливым, а сейчас он осмелел, да так, что решился сделать ей предложение. Чжао Большеголового не испугала ее репутация Пань Цзиньлянь, он был уже совсем не таким, как прежде. Это весьма тронуло Ли Сюэлянь. Но не так-то просто в одночасье изменить все свои планы. Для столь крутого поворота Ли Сюэлянь требовалось время. Поэтому, объясняя мэру Ма Вэньбиню причину отказа от дальнейших жалоб, Ли Сюэлянь раскрыла лишь часть правды, то есть рассказала про совет коровы, но не упомянула о намерении выйти замуж. и уж тем более она умолчала про то, что у нее имеется вполне конкретный кандидат, который в уездном центре подрабатывает поваром в ресторане «Удача» и зовут его Чжао Большеголовый. Именно эта недосказанность спровоцировала вспышку гнева со стороны Ма Вэньбиня и его свиты. Выслушав ее рассказ про корову, они подумали, что Ли Сюэлянь издевается. в свою очередь их гнев спровоцировал гнев Ли Сюэлянь. Вот если бы в этом году председатель суда, сельский староста и мэр города поочередно не наносили ей визиты, Ли Сюэлянь сначала бы послушалась свою корову, потом Чжао Большеголового и никуда бы жаловаться не поехала. Однако постоянные уговоры со стороны вышеперечисленных лиц заставили Ли Сюэлянь почуять неладное: все эти люди просто хотели спокойно пережить время большого съезда ВСНП. Совершенно очевидно, что они беспокоились не о Ли Сюэлянь, а о том, как спасти собственные шкуры. Ведь сунься она с жалобой в Пекин, они сразу послетают со своих должностей. Раскусив их помыслы, Ли Сюэлянь заново приняла решение ехать жаловаться в Пекин. а их свадьбу с Чжао Большеголовым пока можно и отложить. Двадцать лет откладывали и еще потерпят, никуда это от них не уйдет. и вообще, раз она собиралась выходить замуж, сначала ей нужно было покончить с прошлыми обидами. и пусть эта жалоба станет последней, но она все-таки сначала покончит с ней, а уже потом будет решать личные дела. на этот раз Ли Сюэлянь решила жаловаться назло. Ее претензии не имели никакого отношения к прежней жалобе, теперь в качестве мишени она выбрала не Цинь Юйхэ, а председателя суда, начальника уезда и мэра города.