Книга Слепой Орфей - Александр Мазин

– На его век хватит,– хмыкает наш учитель.– Не отнимай, болярин, радость у человека!

Марина Листвянская

Вот и попробуй вести машину в таких условиях!

– Сермаль,– говорю,– а мне?

Он хохочет. Так заразительно, что и мне не удержаться. Кира тоже ухает сиплым филином. И Рыбин, алкаш и бабник, подхихикивает. А Сермаль обрывает смех и говорит серьезно:

– То, что вам нужно, Мариночка, за деньги не купишь. И не за деньги не купишь. Но у вас – будет. Верьте мне!

И я ему верю. От кого еще в наше паскудное время родниковой водой пахнет?

Кирилл Игоев. Восемь лет до…

Несмотря на заверения Сермаля, что жить он у меня не будет, после Рыбина мы поехали ко мне. Витька болтал без умолку, стрелял глазами в сторону Маринки, то и дело щупал баксы в кармане – не растворились ли? В общем, прикидывался дурачком. Впрочем, он и раньше числился в нашей команде кем-то вроде взрослого ребенка. Но при этом чутье на фальшь у него было потрясающее. И не только на фальшь. Не зря же он уберегся от участи остальных Сермалевых птенцов. А я? Почему уберегся я? Не самый умный и не самый талантливый. Притом никаких сверхчувственных способностей, вроде телекинеза или телепатии. Разве что внушение. Но на самом зачаточном уровне. Зато Сермаля понимал не то что с полуслова… Вообще без слов. Чувствовал. Вот и сейчас прекрасно знал, что он доволен. Все идет, как он, Сермаль, хочет. А вот чего он хочет, неведомо никому.

Марина возилась на кухне. Готовила ужин. Надо сказать, готовила она неплохо и с удовольствием. Но только под настроение. Витек ей помогал. И охмурял потихоньку. Я не против. Пусть развлечется. Только сегодня ничего у него не выйдет. Я Маринку знаю. Сегодня она запала на Сермаля. Неудивительно.

– Поздравляю,– говорю,– с новой ученицей.

Сермаль качает головой.

– Нет, болярин, Марина – не ученица.

«А кто?» – собираюсь спросить я. Но не спрашиваю. Я уже знаю, кто она.

* * *

«Точно,– подумал Кирилл Игоев восемь лет спустя, рассматривая глядящее с экрана лицо Сермаля.– Я знал, кто она. Хотя еще не знал, что она выведет нас на Глеба. А через полгода и на Ленку… Все-таки как хорошо все начиналось. И как нам было славно вместе. И никто не думал, ради чего Сермаль с нами возится. А он пришел… и ушел. И мы все уже столько лет ломаем свои, им же просветленные головы: зачем? Но так и не нашли ответ. Хорошо хоть никто из „второго призыва“ не умер, как те, первые. Пока не умер…»

Игоев посидел еще немного, потом закрыл «картинку». Сермаль исчез. Игоев взял телефон, набрал номер, причем последнюю цифру – не сразу. Колебался. Еще бы не колебаться. Это все равно что останавливать эпидемию бомбежкой. Колебался… Но чувствовал: звонить все равно придется.

– Да… – произнес приятный женский голос.

– Могу я поговорить с Андреем Александровичем? – рокочущим басом осведомился Кирилл.

– К сожалению, его нет.

– А когда я мог бы надеяться его застать?

– Боюсь, что не скоро. Он уехал. Но если вы хотите что-то передать, я могла бы это сделать. Он наверняка будет мне звонить.

– Передайте, пожалуйста, что его ищет Кирилл Игоев.

– Обязательно передам. Он знает ваш телефон?

– Да. Я очень вам признателен.

– Пустяки. До свиданья.

– Всего хорошего.

Игоев отключил трубку. Итак, вмешательство «главного калибра» откладывается. Впрочем, Кирилл почувствовал что-то вроде облегчения.

«Надо ехать обратно»,– подумал он и нажал кнопку селектора.

– Валюша,– произнес он.– Попроси, пожалуйста, заправить мою машину. Я уезжаю. И проследи, чтобы отменили все встречи, назначенные на ближайшие три дня.

– Да? – огорченно проговорил голос в динамике.– А текучка?

– Полагаю, что вы с Аней управитесь. В крайнем случае позвоните мне. Я буду у Глеба.

– Да… – еще более печально протянула Валя.– А у меня послезавтра день рожденья…

– Я помню,– заверил Кирилл.– Прости, если не смогу поздравить вовремя. Но обещаю компенсировать. Слово.

– Ловлю.– Голос в динамике явно повеселел.– Канары – это не слишком жирно?

– Если на пару дней.

– Мечтаю, чтобы вы задержались у Глеба подольше.

Кирилл засмеялся. Валентина – очень красивая девушка. И очень практичная. Впрочем, дело от этого только выигрывает.

Глава первая

Йог-экстрасенс выглядел именно так, как представлял Зеленцов. Сытый томный мужчина за сорок, с вкрадчивыми движениями и маслинно-черными глазами. Одет он был в шелковый костюмчик, представлявший нечто среднее между кимоно, пижамой и прикидом шахской наложницы. Когда йог двигался, костюм переливался волнами и оттенками.

Слава был приглашен в комнату, убранную а-ля Восток. Никакой мебели, ворсистые ковры, беспорядочно разбросанные подушки с пестрой вышивкой.

Взгляд Зеленцова обежал задрапированные стены, украшенные эротическими рисунками, и остановился на хозяине, лицо которого украшала благожелательная улыбка.

– Ну-с, молодой человек,– вальяжным голосом изрек хозяин,– сразу могу сказать, что со здоровьем у вас…

– Стоп! – перебил Слава и сделал шаг вперед, йог вынужден был попятиться, чтобы сохранить дистанцию.– Стоп! У меня нет проблем со здоровьем. У меня нет проблем с женщинами. У меня есть проблемы с деньгами, но это не по вашей части.

– Ну почему же… – вяло запротестовал йог.

– Потому что с этим я разберусь сам. Но помощь мне нужна, и именно по вашему профилю.

– А знаете ли вы, молодой человек, что моя помощь стоит недешево? – осведомился йог.

– Моя тоже,– заметил Зеленцов.– Кто знает,– он поиграл мышцами,– может, и моя помощь вам пригодится.

Пользуясь преимуществом в росте, он обнял хозяина за плечи, слегка притиснул и спросил ласково:

– Вы когда-нибудь имели дело с шайтанами, гуру?

– Не имел чести! – Йог-экстрасенс попытался высвободиться, и, надо сказать, мускулы у него присутствовали. Но Зеленцов был на двадцать кило тяжелее и несравненно лучше подготовлен.

– Жаль! – проникновенным голосом воскликнул Слава.– Но ведь со всякими духами и астралами вы, безусловно, знакомы?

– Это мой дар,– сухо ответил хозяин.– А теперь уберите руку, сядьте вон туда и говорите толком!

– О’кей,– согласился Зеленцов и опустился на ковер.

Рассказ занял минут двадцать. Слава уложился бы в десять, но йог-экстрасенс все время перебивал вопросами.

Вытянув из Зеленцова все что мог, хозяин погрузился в размышления. Слава тем временем разглядывал голых индийских танцовщиц, изображенных с большим реализмом.