Книга Поединок во мраке - Татьяна Шубина

Текущие дела здесь ни при чем. Любое поражение можно, при необходимости, перевернуть и показать удачей, а любую удачу ничего не стоит представить поражением.

— Молодого гоблина ко мне, срочно. Как его там… Гения!

Гений впервые испытал сомнение по поводу своей гениальности. И виной тому была бабушка Гали. Она запустила в него туфлей фабрики «Скороход», и связь с контуром прервалась. Гений втиснул контур в небольшое пространство на границе Пропасти Безвременья. Конечно, в этом был риск. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского…

А бабушка лупила каблуком по телепортирующим стенам контура и в резонанс ударам творила заклинания:

Мы шли под грохот канонады,

Мы смерти смотрели в лицо!

Вперед продвигались отряды…

Энергетические потоки взлетели до критической отметки. Гений монстром навис над бабушкой, исказил и раздвинул пространство, сместил время и приоткрыл ей иллюзорность бытия. Несмотря на это бабуля с еще большей силой треснула в контур.

Не страшны нам ни холод, ни жара,

Удивляются даже доктора…

Ее ритмическая магия создавала сильнейшие помехи и грозила креном и разрушением бешеному пространству.

Славное море — священный Байкал!..

Гений насылал скелетов, вампиров, чертей, террористов, киллеров, но все было безтолку.

Вокруг текли реки крови, все валилось, взрывалось, расчленялось. Базуки, лазеры, ракеты с атомными боеголовками, гранатометы, реактивные патроны не кончались, один взрыв накрывал другой. В бою одновременно участвовало семьсот сущностей. Материальная субстанция такого выдержать просто не могла.

Бабка вдохновенно запела «Интернационал», бешеное пространство содрогнулось…

Галина бабушка проснулась у телефона на своем рабочем месте в научно-исследовательском институте. Она зевнула и хмыкнула:

— Ну и дела! Положишь голову неудобно и на тебе — кошмар. Откуда только такие сны берутся?

То, что схватка с Гением была сном, она не сомневалась, и что странно, этот сон ей понравился. Конечно, она бы ни за какие коврижки никому его не рассказала, но была бы совсем не прочь вернуться и разобраться с этим… в капюшоне.

Бабушка поднялась, хрустнула затекшими костями и решила выпить чайку. Только тут она заметила, что стоит в одних чулках.

На часах была половина третьего ночи, бабушка ползала под столом, искала туфли, не находила и очень удивлялась:

— Ну, кому понадобилось такое старье?

Похоже, туфли исчезли без следа.

— Наверное, их утащили крысы! — предположила Екатерина Ивановна и от одной этой мысли затряслась как осиновый лист.

После ужасно неэстетичной борьбы с кошмарной бабкой Гений явился к Самому. Ноги его мелко подрагивали, физиономию приходилось прятать под капюшоном — бабушка метко заехала туфлей ему прямо в скулу, а ведь каблук был материальным!

Гений косился на новых сотрудников, на занятые ими рабочие места. Кто-то заливал бочки крови в принтеры, кто-то подносил Самому очиненную грудную кость, чтобы тот поставил подпись на черном пергаменте, а кто-то нес на подносике свежие мозги, чтобы было что пожевать у экрана.

Для Гения все это было заказано: он упустил свой шанс.

Сам прожег гоблина взглядом и рявкнул:

— Твой дядя служил достойно, и я дал ему имя… Подумаю, для чего подойдет это его много раз запятнанное имя. Но его больше нет! Его место займешь ты, но у тебя времени на ошибки не будет. Ясно?!

Будь Гений материален, его обязательно хватил бы инсульт или инфаркт — такое впечатление произвело на него сообщение Самого. Сотрудники офиса тут же рассыпались на составные части, предлагая гоблину погонять по его приказанию любую башку и запустить когти в любые патлы.

— Но я еще себя не знаю, — сознался Гений.

— Ты настоящий сын бешеного пространства, — одобрил Сам. — Играй, импровизируй, для тебя не должно существовать «можно» и «нельзя». Но помни: командиров нам не надо! Командиром всегда буду я. А теперь — хоровод!

Служащие офиса быстренько закружились вокруг молодого Гения. Вампиры, ведьмы, гоблины, тролли, прочая мелкая нелюдь, вошедшая в новую чиновничью элиту бешеного пространства, фальшиво голосила:

Мы отличный каравай,

Кого хочешь выбирай…

Наконец Сам не выдержал:

— Всё! Заткнитесь! Зайди ко мне!

Молодой Гоблин и Черный Хозяин уединились в склепе, который теперь заменял прежние железные гробы. Склеп был настоящей находкой тутошних дизайнеров, к тому же он воспроизводил не склеп вообще, а фамильный склеп Капулетти.

Кстати, идею эту подсказал Сам. Он стащил ее не у Шекспира, о Шекспире он не подозревал и знаком с ним не был. Идею склепа он взял у Фас Экс-пи-пи, подсмотрев ее встречу со Сверчком.

Так он надеялся тайно подольститься к ее покровителю, который рьяно бросился на защиту простой ведьмы-агента. Похоже, покровитель этот был не последней фигурой в тартарары.

— Что с бабкой, обвал? Ха-ха-ха! — поддел гоблина Черный Хозяин.

Гений испуганно замерцал:

— Отрабатывал тактику…

— Бабки не наш профиль. С возрастом ты это поймешь, — пояснил Сам. — Новоклон с ней. Скоро начнется Шабаш. Вот текст моей речи, которую я произношу из года в год, но теперь мне нужна новая речь. Но-ва-я!!! Понял? — глаза Самого горели.

Густая тьма сжалась в абсолютную черноту, и Гений тоже сжался.

— Понял?

Тьма стала угрожающе рассеиваться, когда молодой гоблин собрался с духом и выдохнул:

— Для этого мне нужен специальный аппарат!

В офисе толковали о новом назначении. Автокикимора трепетала перед молодым гоблином, а вампир явился, держа свою голову под мышкой и спеша заверить, что рядом с молодым начальником он не голова.

Через мгновение Гению сообщили:

— Ваш аппарат доставлен.

Новоявленный патрон удалился в склеп, унося с собой… бычка на деревянной дощечке. Того самого небезызвестного бычка, который идет, качается и вздыхает на ходу. Гений падать не собирался и всегда с уважением относился к теории. Совсем недавно не без помощи бабушки Горбушиной он усвоил: кто бесшабашно рискует, тот в лучшем случае не пьет шампанского. А в худшем — даже воды. Рисковать с особым заданием Хозяина Гений уж и подавно не собирался.

Галя карабкалась по чему-то угловатому, скользкому, похожему на мокрые камни и покатые крыши одновременно. У нее не было времени на страх и суету.

«Отсюда можно выбраться, раз кое-кто из людей разгуливает здесь так запросто», — думала девочка.