Книга Особый талант - Сергей Куприянов

— Слушаю! — рявкнул в трубке голос Матвея.

— Это я. Привет, — стараясь говорить бодро-весело, произнес Борька, ожидая в ответ услышать как раз те слова, которые редко пишут на бумаге.

— Кто?

— Левша это, — падая голосом, пояснил Борька. Ну все, начинается. Зря позвонил.

— Ты где?

— В Москве я. На Ленинградском.

— Бумага есть? Нет, не надо. Так запомни. Прямо сейчас, сразу перезвони по другому номеру. Запоминай.

И Матвей медленно, с расстановкой произнес семь цифр.

— Внял?

— Да вроде.

— Звони.

Борька хотел было спросить, кому и зачем, но не успел — в трубке загудели короткие сигналы. Поколебавшись секунд пять, он набрал продиктованный номер, и, к его удивлению, опять отозвался Матвей.

— Левша? Давай мигом дуй оттуда. Мухой! Через два часа будь в пивнухе, где мы с тобой по осени раков ели. Понял меня?

— Да понял. А чего…

— Все. До встречи.

Борька повесил трубку и направился к турникетам. Какая такая пивнуха? Он не помнил, чтобы он с командиром в пивнухе сидел. Прошлой осенью? Не было такого. Может, нажрался и память отшибло? Так не может быть. Борька чуть было не повернул назад, чтобы позвонить, но вовремя опамятовался. Раков же ели! Ну точно! Командир пригласил его в хороший кабак, они тогда душевно посидели, поговорили за жизнь. А потом им и правда раков приносили. Только никакая это не пивнуха, хотя под раков они по кружке пива выпили. Это настоящий ресторан при гостинице, и до этого Борька в подобных не бывал.

Матвей внезапному звонку обрадовался. Неожиданно ему подвалила подмога, на которую он сейчас и не рассчитывал. Когда Борька-Левша позвонил ему по домашнему, который, как он подозревал, мог прослушиваться, он велел ему перезвонить по резервному. Была у него с соседом договоренность. На всякий случай, на край, что называется, Матвей поставил ему хороший импортный телефон с запасной радиотрубкой, которой редко пользовался — только тогда, когда не хотел светить свой номер. Сейчас пригодилось. Но даже по этому номеру он не рискнул сказать все в открытую. Намекнул только. И так намекнул, что никто чужой не мог понять, где и с кем он встречается.

Матвей не без основания полагал, что его пасут. И плотно пасут. Следят за квартирой, телефон на кнопку поставили. Да что там «не без основания»! Он сам днем засек двоих в «форде», которые кружили за ним, когда он двинул в магазин за продуктами; супруга приболела и попросила его съездить отовариться. А потом этот «форд» торчал за углом так, чтобы не было видно из его окон. Но он не поленился и сходил к соседям. От них зеленый металлик крыши иномарки был виден как на ладони. А потом «форд» сменила «девятка» белого цвета, из которой время от времени вылетали окурки.

От соседей же Матвей позвонил Пашкову и сказал, что его взяли-таки в клещи. Это было прямым объявлением войны.

Девять месяцев назад

С некоторых пор Пашков заделался ярым покупателем. Он ходил по магазинам и рынкам, часто покупал всякую мелочь в палатках, завел знакомство со многими продавцами и менеджерами магазинов, встречался с представителями санэпидемстанции и общества охраны прав потребителей. Через месяц он уже с закрытыми глазами мог сказать, сколько стоит одна и та же колбаса в магазине, на рынке и в палатке, на сколько и в какую смену обвешивают, кто и как следит за качеством продаваемого товара, как часто меняются продавцы и цены, какой рекламой поддерживается торговля и сколько раз в день в ту или иную точку завозят товар. Кроме этого, он выучил расценки на всех автостоянках, в саунах, в салоне красоты, провел сравнение цен в аптеках и пунктах видеопроката, в магазине детской одежды и на базе стройматериалов. Его карманный блокнот распух и истрепался от частого использования. Он знал ставки арендной платы и зарплаты дворников, объемы продаж и торговые наценки, названия фирм и адреса, по которым они зарегистрированы. Чуть больше чем за месяц он провел комплексный анализ целого района, и мало кто мог похвастаться такой полнотой сведений и комплексным их анализом.

Кроме этого, в ход шли местные газетки, в основном рекламного характера, листовки, наружная реклама и придорожные щиты, общегородские газеты и телереклама. В конце концов Пашков довольно точно знал, сколько тратят те или иные заведения на поддержание своей деятельности, какую прибыль они получают и за счет чего. Он знал, на каких машинах ездят директора и где они обедают. Он изучил контингент посетителей в казино и холле кинотеатра, где шла игра в боулинг.

За этот период три не самых плохих заведения закрылись, и он сумел докопаться почему. В одном случае работники просто бесстыдно обкрадывали хозяев, доведя пункт ремонта компьютеров и бытовой техники до банкротства. В другом — на процветающий на первый взгляд автосервис обрушились чиновники всех мастей и ведомств, в результате чего дело было прикрыто. Навсегда или до поры — неизвестно. Ему даже удалось переговорить с удрученным директором сервиса, который в сердцах проговорился, что не отстегнул кому надо. Уточнять поименно, правда, не стал. С закрывшей свой офис нотариусам переговорить не удалось.

Но все это Пашков собирал не для книги и даже не для статьи в газету, хотя в качестве прикрытия, которое ему так и не понадобилось, имел в кармане фирменный бланк с редакционным заданием, заверенным подписью главного редактора и печатью известной газеты.

Его целью было понять, где и в каких размерах оседает основная прибыль. Кому и когда она передается? В каком виде. С какой периодичностью? Кем?

Он не пошел по пути государственных структур. Ему не нужны были доказательства в виде подписанных документов или запротоколированных свидетельских показаний. Ему нужны были слухи и факты, намеки и случайные наблюдения. Порой, возвращаясь вечером домой, он удивлялся, сколько можно узнать нового и подчас неожиданного, глядя на то, что видел до этого десятки и сотни раз, но только с интересом, с неформальным любопытством.

И он достиг своей цели.

Подключив к процессу свою «золотую» агентшу Вертинскую, которая почувствовала вкус к личным, никем не контролируемым деньгам, он узнал, какие имеют квартиры, дачи и машины наиболее интересующие его лица — четыре самых заметных преступных авторитета, обложивших данью большинство предприятий района: начальник милиции, префект и два его зама, руководитель налоговой инспекции и пять владельцев наиболее крупных фирм, действующих в районе.

Вертинской пришлось несколько раз нарушать спокойное течение жизни отдела, который возглавлял ее супруг, дважды согласиться пообедать в ресторане, причем один из обедов пришлось продолжить в квартире пригласившего, о чем она не без удовольствия поведала Пашкову и предложила увеличить ее ставку, и один раз положить конверт со стодолларовыми купюрами в верхний ящик стола особо упертого спеца, который расстарался добыть не значащиеся в файлах сведения. В итоге появилась полная картина, на которой запечатлелись жены, дети, дальние родственники и даже любовницы, принявшие труд зарегистрировать на себя дома, машины, земельные участки, участие в фирмах и даже банковские вклады.