Книга Кремль 2222. Севастополь - Владислав Выставной

Оказавшись внутри башни, они напрасно таращились во тьму. Зигфрид, видевший в темноте, как кошка, сказал:

– Здесь ничего нет. Сдается, кого-то хотят обмануть.

В подтверждение этого неприятного предположения снаружи долетел характерный звук отходящего поезда. Выскочив из двери, в свете догорающих костров семинарист успел увидеть, как растворяется в воздухе уходящий бронепоезд.

– И невидимость включили, гады, – глухо процедил Слава. – Так, видать, и было задумано.

– Что-то я не совсем понял… – проговорил Зигфрид.

А Книжник бежал за поездом, спотыкаясь и крича, срывая голос:

– Стойте! Подождите! Куда?! Вы нас забыли! – резко обернулся, сжав кулаки. – Стойте, гады! Стоять!

В порыве отчаяния он даже выстрелил вслед уходящему поезду из арбалета. Наблюдавший за этим безумием Слава молча привалился спиной к стене, сполз по ней, уселся на корточках, закрыв лицо руками и тихо смеясь. Знакомый такой смех, больше похожий на истерику.

– Да что ж это такое, а? – вернувшись, растерянно спросил Книжник. Он выглядел одновременно испуганным и смущенным – было немного стыдно за этот нервный срыв.

– А чего непонятного? Кинули они вас, – из тени здания вышла знакомая тонкая фигура.

От неожиданности Книжник вскинул арбалет, Слава потянулся за «Глоком». Только Зигфрид спокойно глядел на внезапно возникшую фигуру, будто с самого начала знал, что она там.

– Кэт? – растерянно проговорил Книжник. – А ты-то чего не с ними? Тебя что – тоже забыли?

– Ну уж нет, – усмехнулась девушка. – В отличие от вас, доверчивые ребятки, я осталась нарочно.

– Резонный вопрос: с тобой-то что стряслось? – спросил Зигфрид, кивнув на неподвижные тела на месте побоища. – Совесть заела?

– Не вам говорить мне про совесть, – огрызнулась Кэт. – Вас вообще использовали для прикрытия, как пушечное мясо, даже долю в деле не предложили.

– Еще неизвестно, что бы вы без нас делали, – заметил Зигфрид. – Если бы не мы – без потерь не отделались бы.

– А я и не спорю, дрались вы лихо. Потому-то Пузырь просто сбежал, а не дал отмашку своим шакалам, чтобы вас на куски порезали. У него-то дела понятные: просто задолжал степнякам, вот и решил одним выстрелом двух зайцев убить – и с кредиторами поквитаться, и пенки с набега снять. Вынюхал, в какое время все добро сюда свозят перед отправкой в главное стойбище, подкрался и ударил. Они-то не могли ожидать, что Пузырь договорится с кио и восстановит такую машину – я про бронепоезд. Я не могла упустить момент и не поучаствовать в этом деле. – Кэт мрачно усмехнулась. – А к степнякам у меня жалости нет. Будет надо – положу столько, сколько потребуется. Поняли?

– Личные счеты? – прищурился Зигфрид.

– Когда тебя забирают в дикую стаю от изнасилованной и убитой у тебя на глазах матери – это уже не просто счеты. Это жажда крови.

Воин кивнул. Семинарист же с опаской поглядел на девушку, и та продолжила, тише, чуть хрипловатым голосом, вмиг осунувшись и вроде даже постарев:

– Я с детства в рабстве у степных тварей. Вы даже не представляете, что мне довелось пережить. Я бы давно свела счеты с жизнью, если бы не хотела отомстить за мать, за свой сожженный поселок. Они выгребли все, что было, и всех убили – кроме совсем юных девочек, которых угнали в степь. Я десять лет копила ненависть, и когда мне удалось бежать, то было уже всё равно – с кем, куда, зачем. Ведь эти уроды с бронепоезда ничем не лучше, но с ними я хотя бы была под защитой от тех, кого ненавидела и боялась. Какое-то время, пока не поняла, что попала из одного ада в другую его разновидность. Я уже думала, что навсегда останусь в неволе. Но тут подвернулись вы, и появилась надежда. Вы пришли вовремя. В степи от кочевников не уйдешь. Я пыталась… – девушка замолчала, и Книжник вспомнил ужас, сковавший ее, когда она трепетала в лапах Топора.

– Для них это особое развлечение – ловить беглецов. Вроде охоты, только куда изощреннее – ведь жертву убивают не сразу… Мне сохранили жизнь, и второй раз решиться на побег было непросто. Но когда живешь в волчьей стае, быстро учишься. Я поняла, что спасти от степняков могут только их враги. Тогда и подвернулся «Дракон». Два года я с ними, два мерзких, отвратительных года. И когда Пузырь решил, что толку от вас больше не будет, и решил бросить вас здесь, я подумала, что сбежать вместе с вами у меня больше шансов. Вот и проверим.

– Но с чего ты взяла, что можешь идти с нами? – неожиданно резко, даже зло спросил Слава. – Откуда такая самоуверенность?

Все обернулись к нему. Южанин стоял чуть особняком, ссутулившись и спрятав руки в карманах комбеза. На этот раз капюшон был отброшен назад, и парень рассматривал Кэт острым неприязненным взглядом.

– Ну что ты, – немного растерялся Книжник. – Пусть идет. Что же, ее одну здесь бросать?

– Она одна из них, – упрямо сказал Слава. – Из этих стервятников, которые только и ждут, когда ты ослабеешь – чтобы ударить в спину.

– Я пойду с вами, – упрямо повторила Кэт. – Мне некуда идти одной.

– Она не нужна нам, – угрюмо, будто заранее смирившись, сказал Слава.

– Я нужна вам, – спокойно возразила Кэт. – Ведь вам нужно ехать дальше?

– Допустим, – сказал Зигфрид. – Ты можешь вернуть поезд?

– Нет. Но могу предложить замену.

– Что это? – хмуро спросил Слава.

Перед ними была какая-то чудовищная ржавая колымага, зачем-то установленная на рельсы. По сути – примитивная железная рама с рычагом по центру, на непропорционально маленьких металлических колесах. Конструкция вызывала недоумение, так как трудно было так сразу определить назначение этой груды металлолома.

– Да это же дрезина, – произнес Книжник. – Я видел такую на картинке в какой-то книге.

– В точку, – кивнула Кэт.

– Но где у нее мотор? – Книжник присел на корточки, недоуменно заглядывая под проржавевшее днище. – Поломанная, что ли?

– Зачем нам эта штука? – спросил Зигфрид. – Проще пешком дойти, чем толкать перед собой бесполезную груду хлама.

– Бесполезная груда хлама – у тебя в голове, – резко сказала Кэт. – А эта машина исправна. Степняки на ней свои владения объезжают.

– А мотор? – тупо повторил Книжник.

– На руки свои погляди. Считай, это и есть твой мотор.

Семинарист машинально взглянул на свои ладони. Они были грязные, изодранные в кровь от лазанья по деревянным кольям. До него дошло:

– Рычажная передача? И что же, поедет?

– А ты попробуй. Эй, куда вы все полезли? Ее сначала подтолкнуть надо.

Книжник со Славой навалились на тележку, на которой уже находились Кэт и Зигфрид, и колесная конструкция с неожиданной легкостью тронулась с места. Запрыгнув на тесную платформу, Книжник с сомнением поглядел на качающийся как маятник Т-образный рычаг и, ухватившись за него, стал помогать раскачивать еще сильнее. Механизм душераздирающе заскрипел, но – надо же – странная машина поехала чуть быстрее. К семинаристу присоединился Слава, навалившийся на рычаг с другой стороны, стало легче. Под тихий шум колес они выехали из тупика в тени башни и покатилась к основному пути.